Пакс пришлось опереться на руку Сабена, чтобы встать, — так болели сломанные ребра. Да и идти, ступая на ушибленную ногу, ей было нелегко.
Первую половину дня им пришлось обходить стороной поле, поросшее низкой травой. Чтобы не попасться на глаза даже самым дальним дозорам Синьявы, беглецам пришлось уйти так далеко, что дорога даже скрылась за горизонтом. Время от времени они переходили на бег, боясь, что отстанут от колонны. После полудня они, наконец, снова ступили под кроны деревьев густого леса, но были вынуждены, не переводя дыхания, идти вперед, срезая по прямой расстояние до дороги.
Едва услышав произнесенное Канной: «Привал», Пакс рухнула на землю и закрыла глаза. Очнувшись, она увидела Сабена и Канну, озабоченно смотревших на нее.
— Все в порядке, — успокоила их она. — Скоро все пройдет, а идти я могу и сейчас.
Перед тем как снова пойти вперед, все трое съели по яблоку.
Помогая Пакс встать, Сабен повторял:
— Держись, Пакс, держись. Ты нам нужна. Мы все очень нужны друг другу. Держись. Не волнуйся, если ты не сможешь держать темп, мы тоже задержимся…
— Э нет, — грустно улыбнулась Пакс. — Только не это. Канна, объясни ты ему еще раз, что нельзя останавливаться из-за того, что один из нас не может дальше идти. Главное для нас — предупредить герцога. Если я не смогу идти — вы пойдете вперед, а я останусь где-нибудь в укромном местечке. В конце концов, когда армия Синьявы пройдет, я буду в безопасности и, не торопясь, поковыляю по дороге. Правильно, Канна?
— Знаешь, Пакс, — ответила она, — а ведь после вчерашней истории, когда только усилиями всех троих мы смогли выбраться живыми из смертельно опасной ситуации, я изменила свое мнение. По-моему, нам ни в коем случае нельзя расставаться. Иначе, поодиночке или вдвоем, мы просто не сможем достичь цели и выполнить нашу задачу. Но пока что я вообще не вижу поводов для беспокойства. Колонна лишь чуть-чуть обогнала нас. Идя рядом с дорогой, напрямую, мы быстро перегоним их, даже обходя дозоры.
— Кстати, о колонне, — вставил Сабен. — Пусть Пакс еще немного передохнет, а я, пожалуй, подползу поближе к дороге, вон к тем деревьям. Может, что-нибудь и увижу.
Канна кивнула, и Сабен скрылся из виду. Через некоторое время он вернулся и сказал:
— Я нашел удобное дерево с густой листвой и широко раскиданными ветками. Я залез на него и оттуда видел все как на ладони. Вдоль дороги идут неширокие луга. По ним двигаются полукругом две цепи дозорных, Впечатляет, скажу я вам. Не хотите посмотреть?
— Я, пожалуй, взглянула бы, — сказала Канна. — А ты побудь пока с Пакс.
Канны не было довольно долго; Пакс задремала, а Сабен уже начал волноваться. Вернувшись, Канна рассказала:
— Они ведут с собой пленных. Я насчитала человек шестьдесят — и наших, и из роты Хальверика. Сколько всего солдат в колонне, я не сосчитала, но одних всадников больше сотни, да фургонов штук двадцать.
— Вся колонна прошла?
— Да. Они идут быстро — видимо, хотят подойти до темноты ко второму перекрестку. Эх, знать бы точно, сколько до него осталось…
— Значит, и нам пора, — сказала Пакс. — Я думаю, что смогу выдержать переход.
— Хорошо. Пока что впереди достаточно густой лес. Можно будет идти в сторону от дороги, не очень прячась.
Сабен подал руку Пакс; та встала, скрипнув зубами, и попыталась убедить себя, что на ходу ей станет лучше.
К счастью, всю вторую половину дня колонна шла мимо леса, а редкие открытые участки поросли высокой травой и пересекались каменными изгородями. В общем, троице солдат герцога Пелана было нетрудно держаться параллельно войскам Синьявы, не приближаясь на опасно близкое расстояние к дороге. Больше всего Канна теперь опасалась наткнуться на какого-нибудь пастуха или охотника, который мог бы добровольно или случайно известить Синьяву о странных путниках, сопровождающих его армию.
Ближе к вечеру колонна подошла к пересечению дороги с Большим Караванным путем, построенным Союзом Гильдий. Спрятавшись на одном из холмов, Пакс и ее спутники смотрели, как первые шеренги сворачивают налево, выбирая прямой путь на Ротенгри. Усиленные патрули прочесывали окрестности, и беглецы не решились двигаться вперед, а тем более — пересечь дорогу до темноты.
— В общем-то мы не то чтобы теряли время, — успокоил своих спутниц Сабен. — Передохнули, а главное — сосчитали точно, сколько человек в отряде Синьявы.
— Слишком много, — буркнула Канна. — Больше трехсот пехотинцев, сотня с лишним кавалеристов… Даже если бы всей ротой сойтись с ними, бой был бы ой каким трудным.
— По крайней мере таким отрядом трудно двигаться незаметно, — сказала Пакс. — Кто-нибудь наверняка увидит их, и слух, обгоняя колонну, дойдет до герцога.
— Помнишь семью фермера у форта? Патрули Синьявы просто убирают всех свидетелей.
— Брось ты. Канна, не станет же Синьява убивать всех, кто попадется ему на глаза. По этой дороге ведь столько народу ходит — купцы, окрестные крестьяне.
— Именно этим Синьява и известен: он убивает всех, кто окажется у него на пути.
Сделав большой крюк и дождавшись, пока патрули вернутся поближе к колонне, они вышли к дороге. Опасаясь каких-либо неприятных сюрпризов. Канна еще раз осмотрела все вокруг и приказала пересекать дорогу так же скрытно и по очереди, как и на первом перекрестке.
Ночь была холодной, но ясной. Звезды давали достаточно света, чтобы идти по открытой местности. Канна приказала остановиться, только когда впереди замаячили огни костров остановившейся на ночь колонны.
Пакс с удовольствием растянулась на земле в выбранных для укрытия зарослях на опушке леса, надеясь, что ночной отдых восстановит ее силы и уменьшит боль в груди.
Выделенный Канной ужин был проглочен в считанные мгновения, практически не утолив голод.
— Придется экономить, чтобы хоть что-то осталось, — сказала Канна. — Неизвестно, где нам еще удастся разжиться едой.
Голос самой Канны звучал не очень уверенно. Сабен явно с трудом удерживался, чтобы не потребовать добавки. Пакс умом понимала, что Канна права, но желудок выражал свое несогласие.
Сабен вдруг оживился:
— Слушайте, а если мы подождем, пока колонна пройдет, а затем купим чего-нибудь в деревне уже после этого?
— Нет, Сабен, — покачала головой Канна. — Синьява наверняка оставляет повсюду доносчиков — этим он, кстати, тоже славится.
— Вот ведь подозрительная ворона, — буркнул Сабен и добавил: — Это я про него. Канна, а не про тебя.
Пакс и Канна улыбнулись.
— Не будь Синьява хитрым и подозрительным, с ним бы уже давно разделались его многочисленные враги, — сказала Канна. — Ладно, ложитесь спать. Я дежурю первой.
Сабен отключился моментально, а Пакс, ушибы и сломанные ребра которой давали о себе знать, все никак не могла уснуть. Ворочаясь с боку на бок, она с неудовольствием заметила, что не может отделаться от воспоминаний о казарменной похлебке, горячем хлебе, не говоря уже о праздничных обедах в трактирах Вальдайра. Наконец она забылась беспокойным сном и проснулась лишь перед рассветом, разбуженная Сабеном.