Принцепсу похоже понравилось это их стремительное движение. Он улегся в углу грузовой клетки и, просунув между прутьев морду, выпустил наружу свой длинный язык, который, как вымпел, трепетал на ветру.
Вдруг поперхнувшись, Антони закашлялась и затем сплюнула.
— С вами все в порядке? — тревожно спросил гигант.
— Жучок попал.
— Держите рот закрытым.
Итак, все время вверх: через Тирмонт, Рейкспур, Дионсис… Мимо них проносились залитые солнцем, маленькие деревушки, которые оставались у них за спиной раньше, чем они успевали их разглядеть. Перос — местечко у водопадов, низвергающих свои воды в верховьях Пифойи — уже давно опустел, его крытые соломой хижины сгорели до основания.
Они остановились и вылезли из машины. Запах давнишнего пожара все еще висел в воздухе. От хижин, амбаров и мастерских остались лишь черные обгорелые балки, да куски глины, запекшиеся в огне, не уступающем жару муфельной печи.
Антони окинула взглядом открывшуюся ей мрачную сцену. Великан, в поисках чего-то, ушел в опаленный пожаром подлесок. Принцепс выскочил из спидера и стал деловито рыться в золе.
Из кустарника доносился стрекот и жужжание насекомых. Ладонь Антони сама легла на теплую рукоять ножа. Тут она увидела оставленную корзину с яйцами. Сквозь разбитую скорлупу было видно, что палящее солнце уже успело их сварить. Над корзиной, с громким жужжанием, вился рой мух.
Принцепс залаял. Он с таким рвением копался в куче золы, что измазал свою блестящую черную шкуру в сером пепле.
Осторожным шагом Антони направилась к увлеченному своим делом псу. В кронах деревьев, растущих по ту сторону дороги, покрикивали булавоклювы. Жаворонковые лапки, сияя белыми цветами в рядах живых изгородей, колыхались от дуновения самого легкого ветерка. Пятнистая, выгнутая дугой стрекоза чуть не уселась на лицо, но затем взмыла вверх и молнией унеслась прочь.
— Что это ты делаешь? — спросила она пса, но тот игнорировал ее, продолжая копаться в золе. — Ну-ка прекрати!
Принцепс продолжал свои поиски. Антони наклонилась и отпихнула собаку в сторону. Она опустила ладони в груду пепла. Там лежало что-то гладкое, твердое и теплое.
Она погрузила ладони глубже и, вперемешку с землей и пылью, вытащила этот таинственный предмет на свет.
Это была челюсть. Человеческая челюсть! Какой-то инфернальный огонь выжег все ткани, и осталась одна кость!
— Ох! — невольно вырвалось у Антони.
Принцепс, чьи повадки у нее еще совсем не было времени изучить, вопросительно глядел на нее своими большими глазами, и, высунув язык, активно мотал головой, отгоняя мух.
— Думаю, мы с тобой нашли нечто ужасное, — сказала она псине.
Принцепс повернулся и принялся рыться снова, выпуская из-под своих лап тучи пыли.
— Что еще ты нашел, Принцепс? — спросила она. — Что ты нашел?
Она потянулась к куче земли, отброшенной псом, но тут же, вскрикнув от боли, отдернула руку. Что-то острое резануло по подушечке пальца, да так сильно, что из невидимой ранки брызнула рубиново-красная, почти черная кровь.
Зализав палец, Антони достала свой нож, чтобы дальше не производить раскопок голыми руками. Не прошло и минуты, как она выкопала какой-то остроконечный, блестящий предмет — размером не больше монеты.
— Вы случайно не этим порезались? — спросил гигант, внезапно выросший у нее за спиной.
— Нет-нет. Со мной все прекрасно.
— Вы уверены?
— Да, уверена. А что это такое?
Нагнувшись, великан поднял с земли острый, блестящий предмет. Он внимательно его разглядел.
— Что это? — повторила она свой вопрос.
— Зубец от снаряда сюрекеновой винтовки.
— Это не слишком много мне говорит.
— Зато мне это говорит ужасно много, главный секретарь. Эльдары. Темные эльдары.
— Кто?!
— Примулы. Можно считать, что это подтвердилось.
— Подтвердилось, что я не лгу?
— Я никогда не думал, что вы лжете, главный секретарь, но я должен точно знать, с кем мне придется иметь дело. Вы этим порезались?
— Да нет, все в порядке…
— Вы этим порезались? — не отступал от нее великан.
Неожиданно его голос прозвучал столь устрашающе, что Антони невольно отшатнулась. Принцепс робко попятился. Она вытянула руку.
— Пустяки. Только палец.
Он внимательно изучил ее измазанную золой руку. Из глубокого, невидимого пореза все еще продолжала сочиться кровь.
— Это не пустяки. Они могут нас учуять.
— Они это кто?
— А сами как думаете?
Великан направился к своей машине, открыл багажный ящик и достал оттуда маленькую металлическую фляжку. Затем он вновь подошел к Антони.
— Покажите ваш палец.
— Так?
— Да.
Он капнул из фляги жидкостью, которая мгновенно вспенилась, закрывая рану.
— Защита для кожи в виде аэрозоля. Дайте ему высохнуть.
— Это, чтобы я не истекла кровью?
— Нет, это, чтобы они вас не учуяли.
— Ого!
Он помог ей подняться с земли.
— Думаю, более шестидесяти человек были убиты здесь.
— Почему? Почему вы так думаете?
— Я провел тактическое сканирование этого места. В земле я вижу много костей. Вообще, для меня это место переполнено следами: ружейных разрядов, тепловых истечений, обожженных костей…
— Тепловые истечения… Кровь, вы имеете в виду?
— Да, главный секретарь. Пойдемте.
Они вернулись на борт спидера. Великан хлопнул в ладоши, и Принцепс, бросившись к машине, тут же запрыгнул в багажную клеть.
— Закрепите сбру…
— Уже сделала, — отрапортовала Антони.
Они продолжили свое движение по холмам, минуя сначала Тиммы, а потом Геллин — два разоренных и безлюдных селения.
— Это произошло где-то здесь… — произнесла Антони, считывая показания со своего сенсорного планшета. — Где-то здесь пропал без вести ответственный по крушениям. А также первый законодатель Хенфайр.
Великан кивнул.
— Думаю, сейчас мы подходим к границе оперативной зоны. Похоже, пришло время вам спешиться, главный секретарь. Позвольте мне высадить вас вот здесь…
И он стал замедлять свой аппарат.
— Ступайте в ближайшее селение, и позвольте мне заняться моим делом.
— Так мне что, одной идти?
— Я оставлю вам собаку — он, если что, сможет вас защитить.