— Я польщен, — произнес король немного гнусавым и одновременно писклявым голосом, — что вы… могучие воины присоединились к нам.
— Король, — ответил Приад, слегка наклоняя голову, чтобы видеть своего собеседника. Слова сержанта, усиленные динамиками шлема, прокатились по коридорам эхом далекого грома, и многие гости съежились и задрожали, — от имени Сейдона, великого магистра ордена Железных Змеев, от имени Бога-Императора Человечества и от имени нашего ордена приветствую вас и выказываю почтение.
Он опустился на колено, и сочленения брони мягко загудели. Даже коленопреклоненный, он разве что оказался на одной высоте с королем-избранником Нальдо. Лицо его величества в оптике шлема выглядело бледно-зеленым пузырем. Системы автоматического наведения, включившись без спросу, разукрасили тело Нальдо белыми перекрестиями. Приад сморгнул, отменяя жестокое предложение своего визора, и прицельная сетка исчезла.
Нальдо во все глаза разглядывал строй Дамоклов и просто светился от юношеского восторга.
— Вы все точно такие, как рассказывается в книгах… и даже круче! Гигантские воины, одинаково вылепленные по общему великому лекалу!
Приад замер. Одинаково? Как мог этот ребенок не увидеть различий? Диогнес и Ксандер были высокими, словно дубы; Кулес — низкорослым и широкоплечим; Пиндора выдавал возраст, а Хирона — благородная стать; Аэкон был крепко сложен; Натус имел бионическую руку; Сциллон был тощим как острога и гибким как плеть, в отличие от неприступного, как утес, Андромака…
«Мы для них непонятные, — подумал он, — загадочные. Такими они нас видят. Неотличимыми друг от друга гигантами, лишенными личных черт копиями. И боевая экипировка скрывает наши различия».
— Поднимись, воин, — произнес Нальдо, наслаждаясь возможностью покомандовать космическим десантником. Приад распрямился. — Присоединяйтесь к празднованию. Тусуйтесь и ни о чем не беспокойтесь.
Король-избранник со своей свитой удалился. В коридорах вновь послышались голоса, а музыканты начали играть.
— Тусуйтесь? — произнес Приад по внутренней связи. — Император святый, что еще за словечко такое?
В течение двух часов они неподвижно стояли и внимательно наблюдали за бурлящим вокруг них празднеством. Некоторые гости подходили близко и разглядывали их так, словно десантники были всего лишь статуями. Кое-кто даже осмеливался подойти совсем вплотную, чтобы коснуться их доспехов то ли на удачу, то ли просто на спор.
Дамоклы не шевелились.
Приад проводил время за изучением и занесением в каталоги лиц присутствующих. Прицел его оптики блуждал по толпе, время от времени помаргивая, чтобы сделать очередной снимок и разместить изображение всякого увиденного лица во внутренней памяти доспеха. Кроме собравшейся публики его интересовали также и архитектура, и размеры зала, количество и расположение выходов, местонахождение оркестра. Всякого воина братства обязательно обучали при любом удобном случае изучать и сохранять информацию о тех тактических возможностях, каковые предоставляет место, где довелось оказаться. Обычно все ограничивалось быстрым анализом нескольких ключевых позиций, но у Приада на сей раз был переизбыток свободного времени.
Он подсчитал количество клапанов и струн на каждом инструменте. Число ладов. Пуговицы на мундирах и драгоценные камни в вышивке длинных платьев. Даже количество граней на бокалах и хрустальные гроздья на люстрах.
Он идентифицировал и запомнил грубоватого командующего местных СПО, облаченного в пышную мантию из красного атласа. Пятерых губернаторов субсектора и их помощников. Лорда-милитанта Фарисея, двух командоров военно-космического флота и группу офицеров Имперской Гвардии, которых так же, как и Дамоклов, прислали на коронацию представлять их войска. Была здесь и кронпринцесса Картомакса — красивая юная леди, чье доведенное хирургами до совершенства лицо обрамляла туманная канва персонального силового поля, а великолепные груди рвались на волю из расшитого бриллиантами корсажа. Затем в поле зрения попал имперский иерарх, епископ Озокомо, чье грузное тело поддерживали антигравитационные диски; экстравагантная митра иерарха в высоту достигала добрых трех метров. На коронацию прибыл высокопоставленный представитель Навис Нобилите, скрывавший под шапочкой свой столь опасный для человека третий глаз. Потом Приад сохранил изображения девяти старших адептов гильдии Астропатика. Главного клерка Администратума Йоргу, сопровождаемого шестнадцатью реколлекторами. Шестерых торговых князей.
И тут на глаза сержанту попался мужчина в черном балахоне, рукав которого не смог скрыть искусственную руку золотистого цвета.
Приад вздрогнул.
— Андромак.
— Слушаю, брат-сержант.
— Остаешься за главного.
— Так точно.
Приад побежал через толпу. Мужчины и женщины — сегодня здесь собрались все сливки йоргунского общества — спешили убраться с его пути, напуганные тем фактом, что одна из статуй вдруг пришла в движение. Приад не обращал внимания ни на их шепот, ни на возмущенные выкрики, он направлялся к дальнему выходу из просторного зала. Именно там скрылся человек в черном одеянии.
В коридоре было тихо и темно, но оптика Приада позволяла ему видеть даже в темноте столь же отчетливо, как при свете дня.
Сержант выхватил болтер. На экране визора тут же возник счетчик боекомплекта, высветившийся рядом со скользящим перекрестием прицела. Десантник зашагал по коридору, изучая каждый сантиметр окрашенного в лимонный цвет пространства, не забывая ни про самые холодные, непроницаемые тени, ни про мерцающее белое пламя ламп.
Из-за колонны ему на встречу выступила высокая фигура. Руки — одна была скрыта под перчаткой, а вторая сверкала золотом — поднялись к голове и откинули капюшон балахона. Седые волосы, угловатое, сухое лицо.
— Приятная встреча, брат-сержант, — произнес инквизитор Мабузе.
— Вы же не пытались спрятаться от меня? — немного неуверенно отозвался Приад, не зная, следует ли ему готовиться к какой-нибудь выходке, характерной для ордосов.
Мабузе улыбнулся, обнажив ряд мелких белых зубов.
— Я же инквизитор, брат-сержант Приад. Это моя работа — выискивать, находить и разоблачать… а кроме того знать, сколь успешны в том же самом окружающие. Не слишком было бы умно простому смертному пытаться спрятаться от взора воина Астартес.
— И все же вы попытались скрыться, едва я вас заметил.
— Наше расставание после последней встречи на Церере едва ли можно назвать теплым. Были причины заподозрить, что вы захотите причинить мне боль.
Приад был до глубины души оскорблен таким предположением.
— Я служу Золотому Трону, инквизитор. И никогда не обесчещу себя злобной и мелочной местью другому верному Императору человеку… сколь бы скверное мнение о нем не имел.
— И все же… — кивнул Мабузе, — ваше оружие заряжено и нацелено на меня.