Появился Хирон, с боем пробивавшийся к Приаду сквозь самую гущу схватки, ствол его оружия выпускал вспышки белого пламени.
Приад одобрительно взревел, приветствуя дерзкую вылазку своего апотекария, и расстрелял остатки обоймы, поддерживая его огнем.
Хирон добрался до командира и стрелял, пока Приад перезаряжал свой болтер. Боеприпасов оставалось немного.
— Не подпускай их! — бесцеремонно приказал Хирон.
Приад возобновил стрельбу и держал оборону. Хирон повесил болтер на магнитные крепления и осмотрел раненых. Затем рывком раскрыл нартециум и достал инструменты. Он опасался, что понадобится скальпель, чтобы изъять драгоценные прогеноиды Диогнеса, но юноша все еще был жив. Орочий багор пронзил второе сердце оба природных легких, не считая того, что проломил грудную клетку спереди и сзади. Но хуже всего была большая потеря крови.
Пока ранившее Диогнеса оружие оставалось в теле, метаболизм космодесантника не мог развернуться во всю мощь, чтобы справиться с задачей. Хирон вытащил из ножен короткий меч, взялся за пику и одним верным ударом отсек наконечник. Диогнес громко застонал. Без колебаний Хирон выдернул обезглавленное древко из спины юного воина. Потоком хлынула кровь, и юноша обмяк. Используя обломок копья как рычаг, Хирон поднял пластину нагрудника Диогнеса и пеной синтеплоти из аэрозоля запечатал раны, а затем ввел в кровоток молодого итакийца дозу препарата, чтобы стимулировать коагуляцию и вернуть Диогнеса в сознание.
Диогнес задрожал и дернулся.
— Скорей! — поторопил Приад, прилагая все силы к сдерживанию врага.
Хирон отжал зажимы шлема Диогнеса и снял его с головы. Молодой воин открыл глаза и откашлялся, выплюнув сгусток красной крови и желчи. Лицо у него было болезненно-желтым. Он дернулся, восприняв какофонию сражения. Хирон помог ему подняться. Диогнес подхватил выпавший болтер, перезарядил и при поддержке Хирона открыл не очень уверенный, но вполне точный огонь.
— Будь сильным! — велел Приад, который видел, что его воин едва стоит на ногах.
Хирон принялся за искалеченного Натуса. Он забинтовал ему голову и надел на него шлем Диогнеса. Это было сделано не только для того, чтобы защитить пострадавший череп. Хирон перенастроил гарнитуру шлема.
Натус поднес к голове руку в перчатке.
— Не могу дать тебе глаз, старина! — перекрикивая шум битвы, прокричал Хирон. — Зато могу улучшить слух.
Он отрегулировал динамики. И хотя теперь громкость была чересчур сильна, зато Натус мог расслышать каждую деталь кипящего вокруг боя. Его обступили звуки. Он мог отличить гул приводов силовых доспехов Астартес от лязга орочьих кольчуг. Мог услышать вопли и громоподобную поступь. Хирон вложил ему в руку перезаряженный болтер и Натус тут же застрелил двух атакующих орков.
Приад взял левую руку Диогнеса и положил на правое плечо Натуса.
— Направляй его! — повелел он.
Четыре космодесантника стали отодвигаться назад, чтобы восстановить нарушенную целостность линии. Ориентировались они на голубой огонь плазмагана Андромака. И вот они сомкнули линию. Справа от них оборонялся Андромак, который поливал врагов плазмой и ругательствами. Его доспехи были сплошь во вмятинах, а штандарт превратился в лохмотья. Слева разил мечом и болтером Скиллон, давно лишившийся щита — лишь его центральный фрагмент оставался болтаться на петле, надетой на наруч воина, как несуразный браслет. Скиллон был ранен в правое бедро — наголенник перемазан темно-красными потеками крови.
— Дамоклы! Змеи Итаки! — вскричал, завидев их, Скиллон.
— Партус, — прохрипел Натус.
— Что? — не понял Приад.
— Я слышу… Партус, — отвечал Натус. Приказ к отступлению. Он звучал уже несколько минут, только никто из Дамоклов не мог расслышать его в этой какофонии. Только Натус уловил его настроенным слухом, чувствительным к малейшим звукам.
— Отступаем! Дамоклы! Отходим! — приказал Приад.
Железные Змеи не бежали, нет, Астартес не опускались до беспорядочного бегства. Они действовали по заранее спланированной Петроком схеме. По команде капитана Фобора, руководящего двадцатью пятью отделениями, резерв должен был вернуться обратно на склон, чтобы удерживать горловину долины.
Космодесантники отступали, а легионы врага устремились вслед за ними, хлынув в узкое устье каньона подобно стремительному потоку воды.
Трудным был обратный путь. Воины Петрока были вынуждены отступать, буквально пятясь. Они не могли рисковать и позволить себе отвлечься от боя даже на миг. Подъем был крут и каменист, орки обстреливали их из дальнобойных тяжелых катапульт, снаряды рвались рядом, поднимая в небо пыль и камни. Ветер погнал дым сражения в сторону долины, сбивая клубы в большие удушающие облака на склонах ущелья.
При отступлении отряды прикрывали друг друга. Отделение «Лаомон» под командованием брата-сержанта Лектаса первым добралось до означенного плато, воины опустились на одно колено и, пользуясь преимуществом высоты, обеспечили остальным огневую поддержку. Этим адским утром Лектас потерял двух своих отважных новобранцев. Следующим на плато поднялось отделение «Пеллеас» во главе с братом-сержантом Горонтом, который в бою с вооруженным цепным мечом вражеским военачальником потерял шлем, и теперь кусок скальпа болтался у него на голове жуткой кровавой тряпицей. Он привел оставшихся семерых воинов, но когда они уже почти достигли плато, их осталось шестеро: пронзительно свистнувшая бомба разорвалась под ногами брата Меглоса, разнеся его на куски. Со слезами на глазах и редуктором наготове апотекарий Лаэтес побежал к изувеченному телу на тлеющий склон.
Правое крыло резервного подразделения, воины отделения «Нофон», спинами вперед взбирались по склону, практически полностью истратив боеприпасы. Одной рукой брат Баккис обхватил за пояс брата-сержанта Рийса и поддерживал командира, потерявшего в бою правую руку и получившего сквозную рану в грудь. Но брат-сержант не переставал ободрять своих воинов, хотя из фильтров его шлема текла кровь.
Масса зеленокожих колыхалась у горловины ущелья. Завывали рога, преждевременно возвещая победу: орки решили, что обратили налетчиков в бегство. Их боевые машины мчались вперед, по трупам павших орков, спешили к подножью склона. В воздух взмывали ослепительно яркие ракеты, оставляя за собой дымные хвосты. По склону ударили тяжелые снаряды. По каньону с грохотом Судного Дня гуляло эхо. Приад привел Дамоклов на плато. Андромаку в конце концов пришлось оставить любимый плазмаган, который перегрелся и давал осечку за осечкой. Знаменосец благословил отслужившее оружие и швырнул его вниз со склона, доставая болтпистолет. Затем прицелился и выстрелил в силовую камеру плазмагана… Древнее оружие взорвалось прямо под носом у вырвавшихся вперед зеленокожих. Ближайших орков засосал в себя шар голубого света, превращая в ничто, а дальних достала ударная волна, отшвырнув размалеванные тела в небо, где невообразимая температура мгновенно их зажарила.
— Где Петрок? — рявкнул Приад.