К моменту моего прихода в столовую Таня аккуратно доедала свою порцию, затем положила контейнер в пакет и прошла мимо, словно и не было меня вовсе. Даже не так – словно вовсе не нуждается в таком персонаже, как Дмитрий Березин. Одними сигаретами дело не объяснить, но и обдумывать очередной зигзаг логики женского создания мне вовсе не хотелось. Были дела поинтереснее, например – хромающий наследник с изящной тросточкой, что присел напротив.
– Привет, – вполне дружелюбно поприветствовал он.
– Добрый день, Икеда-сан, – поклонился я в ответ. Мне не сложно, в самом-то деле. Заодно в кармане включился диктофон нового телефона – близнеца выкинутого «Шарпа».
– Разошлись с подругой? Заметил случайно.
– Нет, Икеда-сан. Легкая ссора, не достойная вашего внимания. – Еда резко стала безвкусной.
– Представляешь, а я влюбился, – закатил он глаза ввысь, – никогда такого не было. Глаза закрываю – и вижу ее. Поделись, а? На недельку, максимум две. Верну почти целой и невредимой, обещаю.
– Простите, Икеда-сан, но вынужден ответить отказом. – Корректность и вежливость.
– Да ладно тебе, от нее не убудет, – попытался он хлопнуть по плечу, но я увернулся, – денежки в семье не лишние будут, да ведь? Сколько там за ночь? – Парень достал кошелек.
– Изволите шутить? – Еще одна попытка предусмотреть все отговорки.
– Нет, конечно, вот деньги. – Парень вытащил пачку из секции.
Интересно, они действительно думают, будто что-то изменилось? Есть покровитель – нет покровителя, да какая разница? Меня не держит семья или ценное имущество, на меня невозможно надавить иначе, чем напрямую. Да и в прямом конфликте я оставляю себе небольшой шанс на победу…
Я равнодушно смотрел на столь знакомую картину – елозящего по полу наследника рода Икеда с переломанными, в этот раз чуть ниже, ногами. Картину дополняли раскиданные вокруг деньги и отброшенная в сторону трость. А так – все по-прежнему. Стоны, слезы и растерянная ненависть в глазах. Что-то пошло не так у бедняги. Быть может, ему должны были помочь два паренька, что цедили по чашке чая за столиком напротив все это время? Так не помогли – вон растерянно смотрят и не совсем понимают, что им делать. Видимо, должна была прозвучать какая-то команда, но уже поздно – народ загородил им дорогу и полукругом обступил жертву.
– Итиро, какие-то проблемы? – Очень вовремя рядом объявился сосед.
– Господин Икеда-сан не понимает слова «нет», – нейтрально ответил я и двинулся в класс.
Где-то в коридоре мелькнула знакомая фигурка с распущенными светлыми волосами. Ну и ладно, в самом-то деле. С некоторых пор Лес в качестве полигона привлекал меня куда больше, чем его хозяйка.
Вызов к директору не заставил себя ждать. Мудрое, словно на фреске, лицо Кояма-доно смотрело будто сквозь меня. Хозяин кабинета не торопился с вопросами.
– Если позволите. – Я отвесил глубокий поклон и включил диктофон на воспроизведение. Некоторое время мы вслушивались в диалог, а еще через минуту после завершения записи я дождался реакции, но она была совсем не такой, какую я ожидал.
– Шикарный у вас Лес. Третий раз в жизни в нем побывал. Столько памяти с ним связано… Подаришь школе? – После каждой фразы директор делал небольшую паузу, словно изучая мою реакцию.
– Лес принадлежит Татьяне; думаю, стоит спросить у нее?
– Негоже женщине отвечать за своего мужчину, – нейтрально ответил Кояма, намекая на мои слова в записи беседы.
– Если позволите и не посчитаете дерзостью, поменяю на возможность спокойно жить в пределах школы для нас с ней. – Старик нас может просто выкинуть, какой тут может быть торг.
– И за ее пределами, на территории страны, – кивнул директор, – такова моя оплата. Примешь ли ты ее?
Бесшумно закрылась дверь за посетителем. Сколько их было за долгие годы? Сотни, а то и тысячи, быть может. Дети не меняются из поколения в поколение, как и их проблемы. Некогда и сам молодой Кояма Кенто покорно выслушивал нотации своего отца, жаловался про себя на несправедливость мира и сгибался под тяжестью «огромной-не-решимой-никем-глобальной-проблемы», какой бы она ни оказалась пустяковой в итоге. Сегодня же произошел сбой в привычной рутине. Минутой ранее из кабинета вышел парень с настоящими, невыдуманными проблемами. Теми самыми, от которых школа ограждалась нереально строгими условиями приема, требуя поручителей и солидные суммы денег в оплату. Дело было вовсе не в пренебрежении к бедным слоям общества, а в создании жесткой атмосферы равенства в учебных классах. В старшую школу попадали разные ученики: многие до того учились дома, некоторые ранее посещали обычные заведения, большая часть прежде обучалась в закрытых лицеях, но объединяло их одно. Наследники, дети богатых семейств, молодые гении боевых искусств, приносили с собой из средней школы не только знания, но и чувство превосходства и безнаказанности, чувство личной силы и опыт ее применения над слабыми. Далеко не все конечно же – уважаемые семейства держали детей в строгости, но много ли таких семей?
В Дакисюро любой ученик оказывался в напряженной атмосфере равенства. Каждая ошибка могла обернуться огромными проблемами для рода, а немотивированное насилие – привести к войне кланов. За три года школа преображала нагловатую молодежь в спокойных, думающих о последствиях своих действий, достойных молодых людей. Кояма по праву гордились своим учебным заведением.
И вот не проходит и дня с начала занятий, как старый товарищ подкладывает кнопку под седалище – отказывается от собственного протеже. В стаю волков попадает беззащитный щенок, да еще столь сильно отличающийся от остальных. К счастью, щенок оказался довольно сообразительным и быстро подыскал покровителя. Кенто смог облегченно вздохнуть, но ровно на неделю. Сломанные ноги одного из учащихся мало его волновали – на то и создавалось такое общество, чтобы наказание за любую ошибку следовало молниеносно и неотвратимо. Но вот глупость покровителя, решившего армейскими методами построить гордого юнца, потрясла до глубины души. Максимум, что покровитель получил бы в результате своей гениальной задумки – остывший труп протеже. Кенто не волновала жизнь паренька, однако допустить, чтобы смерть ученика легла пятном на репутацию школы, он не мог.
Директор собрался было выкинуть проблемного щенка с подругой за ограду, благо повод найти не сложно. Но вдруг на горизонте возникло нечто, что породило такую бурю эмоций, воспоминаний, трепета, застарелого страха и свежего чувства превосходства, волнительного ощущения прикосновения к чуду. Дикий Лес, вернее, его росток – молодой, глупый, как и его хозяева, не такой страшный, как тысячелетний старший родич, но вполне себе полноценный Лес. Что будет, если его хозяева уйдут и заберут его с собой? Кенто ощутил тревогу в груди – такого он допустить не мог.
Возможность поменять легенду с миллиардным артефактом под землей на одно лишь слово – вот истинная сила рода. Кояма довольно улыбнулся и погладил бороду – предки были бы довольны. Свой Лес, подумать только! Заодно вспомнилось сосредоточенное лицо паренька с наивными вопросами: мол, ждать ли им других учеников? Даже этот момент вышел удачно – согласие не тревожить детей выглядело одолжением, сам же старик смеялся в душе – да кто же пустит чужаков к такому чуду? Такую вещь следует уберечь от свидетелей в первую очередь.