Просто на некоторое время я стал нужен. И, скорее всего, этим еще больше укоротил свою жизнь.
– Мы – это сила, – спокойно говорит главный.
Ответ неожиданный, но символичный.
– Что за сила? – настойчиво спрашиваю я. – Кого вы представляете? Государство?
– Государство – всего лишь часть силы.
– Бизнес?
– Это всего лишь другая ее часть. Не надо гадать. Мы – над государством и бизнесом. Или – за ними. Считай, что мы – сила в чистом виде… И конечно, мы не можем допустить, чтобы на нашей территории произошел такой дисбаланс. Без нашего ведома новая сила возникнуть никак не может. Потому мы и здесь. Просто для того, чтобы навести порядок.
– Потому вы убили этих людей?
– Мы просто расставляем все по своим местам. Излишня информация – дорога к хаосу. А вы, слабаки, не способны держать язык за зубами. Потому вашему Клану пришел конец… Кстати, это была неплохая, даже остроумная идея: объединиться по принципу отсутствия силы. Но, согласись: когда вместе собираются самые сильные – это куда эффектнее…
Мне казалось, что я сплю. Передо мной мистическим образом возник невозможный, страшный, как порождение преисподней, антагонист Клана слабаков…
– Вы – Клан сильных? – с трудом проговорил я.
– Как ты сказал? – главный удивленно приподнял брови. – Нет, мы называем себя Носителями Силы. Я удовлетворил твое любопытство?
– Слабость – аннигиляция силы… – пробормотал я.
– Именно! – чуть улыбнулся главный. – Я слышал это выражение. Оно из «Памятки неудачника», верно? Ты приятный собеседник, потому я рад сообщить тебе: аннигиляция проходит успешно. Слабаки обращаются в чистую энергию – а сильным она нужна…
Он через силу улыбнулся, кивнул в сторону Штуки.
– Вперед!
Вместе с Затворником послушно поплелись к пандусу. Поднялись по лесенке. На площадке уже стояли двое Носителей. Равнодушно перевели взгляды со Штуки на нас.
Я был потрясен и раздавлен не меньше Тихони. И думал о том, что это рано или поздно должно было случиться. Как же мы никто не догадался раньше? Это просто банальный закон единства и борьбы противоположностей: если существует Клан слабаков, то почти наверняка должна существовать некая организация самых сильных, беспринципных, рафинированных анималов! И если мы барахтаемся на самом дне общества, то наши противоположности – нависают над этим самым обществом со всей его мишурой и атрибутикой! Плюс и минус, частица и античастица…
Это же элементарно, как дважды два!
Всегда мы умнем задним умом. И как правило – слишком поздно…
– …Вот так примерно… – Затворник закончил свой краткий сбивчивый рассказ – об устройстве Штуки и ее роли в жизни нашего несчастного Клана.
– Забавно, – сказал главный, – неужели и вправду работает?
– Вон, на полу, изделия на основе концентрата жалости, – проговорил Затворник. – Можете испытать…
– Уже испытали, – криво улыбнулся главный. – Только это ничего не объясняет… Впрочем, разберемся. Штуку вывезем в более подходящее место, пришлем хороших специалистов… Ты, кстати, тоже будешь работать на нас.
– Это приказ? – поинтересовался Затворник.
– Это условие выживания, – пояснил главный. – Это касается и тебя, Близнец.
– А что будет с нашими друзьями? – быстро спросил я.
– Если от них не будет никакого проку – их устранят.
– Но за что?!
– Это наше правило, – жестко сказал главный. – В вашем Клане были правила? Значит, поймете. Нам слабаки не нужны, тем более – слишком информированные…
– Они нужны… – слова отказывались повиноваться мне, они путались, предательски ускользали…
– Попытайся меня убедить, – криво улыбнулся главный. – Я дам тебе время.
– Попытаюсь… – выдавил я. – И… Я так и не знаю, как вас зовут…
– Это ни к чему. Впрочем, некоторые остряки зовут меня Кукловодом.
Без сомнении, люди Кукловода умели и любили загребать жар чужими руками. Подозреваю, что они неспроста пришли только сейчас: дали как следует потрудиться полковнику и Толстопузу. А вот Тихоне дальнейшее руководство отчего-то не доверили: похоже, они органически не переносят слабаков. Или же ситуация им показалась критической. В чем эта банда похожа на Клан – так в том, что они не любят шума. Слишком много внимания к этому комплексу. А скоро еще и трупы всплывут.
Видимо, по той же причине Хиляк с ребятами до сих пор живы: вместе с остальными, насмерть перепуганными пленниками их используют на погрузке оборудования. Этой ночью должны вывезти все, что имеет отношение к Штуке. Что произойдет с нежелательными свидетелями после – догадаться нетрудно.
…Меня и Затворника держали по отдельности, в разных комнатах. По сравнению с недавним прошлым мало что изменилось. Разве что охранник у двери теперь был один и в отводящей взгляд гражданской одежде…
Я не находил себе места, бродя взад и вперед по маленькому помещению. Почти не сомневался уже: это конец. Причем, в самом худшем варианте, что не предполагался первоначально даже теории.
Новая сила. Даже не сила – Сила с большой буквы. Словно сама судьба решила разобраться со слабаками, вздумавшими ее обмануть. «Знайте свое место!» – вот он, единственно правильный ответ.
И мне нечего возразить на это…
Наверное, я действительно приятный собеседник. Иначе, с чего бы это потащили меня посреди ночи к серому кардиналу нашего мира, этому отвратительному Кукловоду?
И, тем не менее – это так.
Вот он, на балконе – курит. По-хозяйски осматривает территорию, любуется, как внизу загружаются машины. Скоро они уйдут – и мир навсегда изменится. Вряд ли в лучшую сторону…
– А, Близнец, – лениво сказал Кукловод. – Как ты думаешь, зачем я тебя позвал?
– Бессонница? – предположил я. – Поговорить не с кем?
Кукловод усмехнулся:
– Вот потому и позвал. Понравился ты мне. Ведешь себя необычно – смело, даже вызывающе. Мало кто осмеливается держать себя так в моем присутствии…
– Наверное, это по глупости, – предположил я.
– На дурака ты не очень похож, – сказал Кукловод. – Да и на слабака, если честно – тоже. Мне даже кажется, что ты ведешь какую-то свою, непонятную мне, игру…
Он вдруг повернул ко мне свое малоподвижное, словно из дерева вырезанное лицо, на котором отдельной жизнью жили глаза – яростные, злые, беспощадные.
– Кто ты такой? – тихо спросил Кукловод, и мне показалось, будто его взгляд опалил меня каким-то холодным огнем.
– Мне что-то часто задают этот вопрос… – ответил я. – И что интересно – я сам то и дело спрашиваю себя: кто я такой?