Через час Чалый прибыл на студию. Клава, секретарша Баяна, встретила его приветливо:
— Нестор Григорьевич задерживается, завтра возвращается на съемки, а дел еще много.
Огромная комната была разгорожена книжными шкафами, в которых пылились тысячи папок. За импровизированными перегородками стучали печатные машинки. Стол секретарши стоял у окна, стену занимали ящики картотеки. Шумно, мрачно, пыльно, неуютно. Могильник, а не место для работы.
— Скажи-ка, Клава, а сценариев «Случай с полковником Орловым» у вас не осталось?
— Нет, все передали в группу Кушнера. Теперь ими помрежи великого и неповторимого занимаются.
— Глянь-ка в картотеку, мне кажется, из нее пропала фотография директора, которую он однажды подписывал. Помнишь ту шутку?
— Помню. Только тогда это была не шутка. Она таковой стала, когда появилась Лидочка из костюмерного цеха. Зачем тебе?
— Мы с Нестором подумали, что кто-то мог украсть фотографию.
— Кому она нужна! Карточки Целиковской, Орловой, Серовой иногда пропадают, а Нестор тут при чем?
Она встала и подошла к стене, от пола до потолка закрытой выдвижными ящиками с буквенными обозначениями.
— Богатая картотека.
— Конечно. Тут даже массовка есть. Из тех, что постоянно участвуют в съемках.
— Кто имеет доступ к ящикам?
— По инструкции — только работники отдела, а так — кому не лень. Заявок поступает очень много, а у нас не сто рук. Помрежи сами приходят и отбирают нужных людей.
— В карточках есть адреса?
— Возраст, рост, цвет глаз, размер одежды, обуви, адрес, телефон, если есть, постоянное место работы, перечень картин, в которых принимал участие… Послушай, Родя, а карточки Баяна действительно нет. Ее кто-то забрал.
— Ладно. Не ищи больше. Найди мне карточку Вениамина Мечникова.
Девушка полезла в другой ящик.
— Есть такой. Даже два. Второго зовут Матвей.
— А он что тут делает?
— Сейчас гляну. Так. Старший консультант по вопросам уголовного права. Консультировал семь картин. В том числе и «Смелые люди», где ты снимался.
— Разреши мне глянуть на карточки братьев и поищи еще одну. На Анну Шелестову.
— Ты же женат, Родя.
— А она не замужем?
— Молодая вдовушка. Два года назад ее мужик разбился. То ли на машине в Москва-реку упал, то ли еще что: уже не помню. Теперь делает вид, будто страдает.
Чалый разглядывал карточки братьев и продолжал расспросы:
— Почему «делает вид»?
— А потому, что ей двадцать семь, а ему пятьдесят два. Зато квартира на улице Горького осталась.
— Кем был ее муж?
— Заведовал в министерстве отделом пропаганды и культуры, что-то в этом роде, точно не помню. Это он Анюту открыл, не то сидела бы в своем Ярославле. Не успела в Москву приехать, как тут же за трон начала борьбу. Но вообще-то она талантливая, вот только ужиться ни с кем не может. Послушай, кто-то ее карточку уже забрал.
— Ладно, и без того все понятно. Позвони-ка Нестору, у него же есть домашний телефон.
— Есть. Но не хочу на жену нарываться, позвони сам. Вот телефон на календаре записан.
Чалый набрал номер. Трубку долго не брали. Наконец ответил мужской голос.
— Нестор, это ты? Сколько тебя ждать можно? — тут же раздраженно заговорил Родион.
— Кто его спрашивает?
— С работы. Родион Чалый.
— А разве вчера вы с ним не обо всем договорились?
— Мы договорились встретиться на студии. Я его жду. Кто это?
— Подполковник Рубеко. Надо бы вам сюда приехать или я пошлю за вами машину, Родион Платоныч.
— Что с Баяном?
— Его нашли утром в подъезде с вашим кинжалом в сердце.
— Я знаю, кто это сделал.
— Очень хорошо. Лучше будет, если вы выскажете свои предположения мне, а не кому-то другому. Иначе очередной трагедии нам не избежать, кинжалов в коробке еще много.
— Они при мне.
— Ждите. Посылаю машину.
— Я сам приеду.
Чалый бросил трубку, подошел к девушке и, взяв ее за плечи, спросил:
— Говори, Клавка, правду, кто из братьев приходил к Нестору? Недавно приходил.
Девушка испугалась.
— Старший. Консультант. Матвей. Я сидела за перегородкой, — она кивнула на шкаф, — он меня не видел, а я видела его в щель. Он бросил на стол два листка бумаги, схватил Нестора за галстук, потянул на себя и упер подбородком прямо в чернильницу. Здоровый мужик, одет в военное. Прошипел: «Заткни свои поклепы на брата себе в задницу и учти, пакостник, все доносы ложатся мне на стол, а не идут в МГБ. Еще одна твоя закорючка, и ты покойник!» Повернулся и ушел. Нестор тут же стал кому-то звонить, что-то лепетал и, схватив шляпу с вешалки, убежал.
— Ты видела эти бумаги?
— Они остались на столе. Потом я убрала их в ящик. Писал их Баян, на имя какого-то полковника. Не помню. Он обвинял младшего Мечникова во вредительстве. Я этому не поверила. Нет у Нестора фантазии. Глупость несусветная, такому нормальный человек не поверит.
— Верят. Еще как верят. Теперь главная профессия — шпион. Похоже, Матвей сдержал свое слово. Мерзавец!
Чалый висел на подножке трамвая, держась за поручни, и пытался осознать — что же такое происходит. Людей режут, как поросят к новогоднему столу. И что он может сделать? Какие у него доказательства? Если Рубеко его арестует, то обижаться на него не за что. Конечно, они разберутся в конце концов, но время будет упущено. Идти надо по горячим следам, а милиция полдня просидит в доме Баяна, опрашивая соседей. Что в этом проку? Чалый знал адреса братьев, прочитал в картотеке. Рубеко подождет, они друг от друга никуда не денутся, а младший Мечников может вернуться в Среднюю Азию и сделать вид, что вовсе не выезжал со съемок. На банкетах такие люди не запоминаются. Кто еще его мог видеть в Москве? Сообщники? Тихо приехал, сделал черное дело и тихо уехал. Баян — единственный свидетель, летевший с ним в самолете, — погиб. Может, потому и поплатился жизнью.
Родион на ходу соскочил с подножки и пересел на другой трамвай, идущий в обратном направлении. Через полчаса он добрался до площади трех вокзалов и сел в электричку. Дача Матвея Мечникова находилась в Красково, где он жил постоянно, если верить его анкете.
Дом он нашел сразу, узнал по стоящему у забора шикарному трофейному «Опелю», покрашенному в два цвета: кремовый с коричневым.
Калитка открылась. Чалый отскочил в сторону и пригнулся за кустарником. На улицу вышла Анна Шелестова в длинном вечернем платье. В нем же она была на банкете. Похоже, красотке так и не удалось побывать дома и переодеться. Следом за ней вышел высокий красавец с белокурым чубом, торчащим из-под смешной фуражки. Он подскочил к машине и открыл заднюю дверцу. Принцесса помахала кому-то ручкой и села в машину.