Есть другая категория — приятная, хотя и, несомненно, более редкая. Вместо того, чтобы слить матч, сборная России вколачивает в ворота итальянцев три безответных мяча, и оголтелые футбольные фанаты, еще вчера клеймившие «кривоногих пешеходов», взрывают петарды и оглашают ночные улицы радостным воем, мешая спать честным гражданам. Парадоксально, но несбывшиеся ожидания способны приносить не только печаль, но и радость.
Существует и третий вариант. Странный и непривычный. Когда ожидания обманывают столь нейтральным либо причудливым образом, что не знаешь, как и реагировать.
Я не разделял страхов Ники, не пылал исследовательским энтузиазмом Игоря. Я до последнего ждал какого-то подвоха. И когда стена света оказалась на расстоянии вытянутой руки, все внутри сжалось в комок.
Как и в прошлое посещение зудела кожа, ныли зубы, спина покрылась мурашками. Еще один шаг — и свет, пробивающийся сквозь сжатые веки и очки-поляроиды, погас. Ничего не произошло. Я по инерции прошел дальше, и ослепительное сияние осталось за спиной.
Я открыл глаза. Обычная проходная, обычный коридор, развилка в конце. В углу над распахнутой дверью — растрепанная паутина. Мелкие комочки земли на полу: кто-то из рабочих умудрился принести на ботинках редкую летнюю грязь. Ни звука, только шуршание шагов. Знакомый гнилостный запах — не очень сильный. Главное испытание будет впереди. Ничего необычного, совсем ничего.
Не знаю, что я ожидал увидеть: полный мутантов и аномалий мир Зоны, Зазеркалье, проход в Злую Параллельную Вселенную? Не знаю. Но мои ожидания не оправдались. Никак.
Сан Саныч снял очки и помассировал переносицу. Вербовски убрал одну руку с автомата.
— Похоже, первое испытание пройдено, — с истеричной ноткой в голосе сказал Илья — приписанный к нашей четверке рейдер. Надо же, выходит, тоже нервничал, а с виду скала скалой.
Сан Саныч убрал темные очки в карман.
— Пошли.
— Только не спешите, — предостерег Игорь.
— Собак боишься? — Сброшенное напряжение развязало Илье язык.
— Мало ли что, — серьезно ответил Игорь. — Ученые сами сказали, что дальше границы не проходили.
Он сделал легкое движение рукой, и железный шарик от подшипника заскакал по каменному полу и подкатился к стене напротив. Выходит, мысль о Зоне пришла в голову не только мне. Сан Саныч посмотрел на шарик с удивлением, а Эдик Вербовски вдруг улыбнулся. Узнал.
Мы миновали коридор и увидели первое тело. Чоповец с пристегнутой к поясу рацией и дубинкой распластался перед открытой дверью. Рядом лежал перевернутый стул. Запах усилился. Не сговариваясь, мы натянули противогазы. Что творится в цехах, я прекрасно представлял, и на сей раз ожидания, к сожалению, сбылись.
Людей было много. Счет шел на десятки, если не на сотни. И хотя огромные размеры цехов скрадывали масштаб трагедии, стоило вспомнить сухие цифры, как по спине бежал холодок. Я боялся, что придется идти в полумраке, но огромные окна пропускали достаточно света.
Мы прошли мимо гигантского пресса со стертыми полуметровыми буквами «УЗТМ», мимо огромных цистерн и широкого языка конвейерной ленты. Мне вдруг стало не по себе — не от мертвецов, их я уже повидал достаточно, не от застывших во времени заводских махин. Что-то было не так. Это место чем-то отличалось от могильников, в которых мне довелось побывать. Чем-то неуловимым и вместе с тем важным.
Я немного сбавил шаг, пытаясь понять, что меня взволновало. На первый взгляд — всё как обычно. Сан Саныч и Вербовски бодро вышагивают с автоматами наперевес. Рядом вьется Игорь — в одной руке пистолет, в другой подшипники. Через каждые несколько шагов он останавливается и бросает шарики вперед. Шарики скачут по полу и замирают в четком соответствии с законами физики. Интересно, что кончится раньше — их запас или терпение у Игоря? Вполне возможно, что ни то, ни другое: парень упорен и запаслив. Илья тоже не суетится, его напарник Михаил с любопытством поглядывает по сторонам. Трупами его не увидишь, а вот на заводе он впервые. Все нормально, никакой опасности, даже мифической собачьей стаи. Всё в порядке… Тогда откуда это нарастающее ощущение неправильности?
Я забрал чуть левее, обходя сразу два тела — совсем молодой парень в грязных перчатках и мужчина постарше, до сих пор сжимающий какой-то прибор. На обоих заляпанная синяя униформа, рядом валяются белые каски. Кожа покрыта отталкивающими синюшными пятнами. Трупными пятнами…
— Стойте! — Отряд послушно замер. Вербовски поудобнее перехватил автомат. — Секунду.
Преодолевая отвращение, я внимательно осмотрел тело, перешел к соседнему. Затем еще к одному. Утопленники, такие же, как везде. Как в «Скале», как в магазинах, в квартирах. Вот только…
— Трупы… свежие. Недели две, не больше.
Меня сначала не поняли и, подозреваю, посмотрели, как на идиота. Хорошо, что за противогазами не видно выражение лиц…
Но Игорь не удержался и подошел к ближайшему мертвецу, перевернул его на спину. Некоторое время изучал тело с педантичностью судмедэксперта, затем резко вскочил и перешел к соседнему.
— Николай прав. — В искаженном фильтром голосе звучало удивление. — Две, может быть три недели, но никак не два с лишним месяца.
Сан Саныч нехотя вернулся к нам и присоединился к осмотру. Остальные, помедлив, последовали его примеру. Прямо симпозиум врачей на выезде.
Мозговой штурм не состоялся, здравых идей не было даже у Игоря. Он, правда, блеснул нездравой, заметив, что человечество испытало на себе похожий эффект. Если мы ничуть не изменились за тридцать лет, то тут трупы «законсервировало» еще на пару месяцев — то же самое воздействие, только в измененной форме. Вроде эффекта эха. На резонный вопрос: «Почему же во всем городе трупы гниют?» Игорь пожал плечами и заявил, что он ученый, а не гадалка и вообще: «может, близость света сказывается, может, еще что».
На этом научный диспут закончился.
Не скажу, что рассуждения Игоря показались мне убедительными, но холодок по спине пробежал. Вновь выпустил когти подавленный было страх: «А как на нас скажется близость света?»
Остальным, видать, тоже стало не по себе, потому что отряд без понуканий ускорил шаг. Но выйти с завода не удалось.
* * *
Не прошло и минуты, как воздух впереди замерцал. Еще два десятка шагов — и едва заметные вспышки слились в ровное, светлое полотно. За ним виднелись широкие распахнутые ворота и заваленный металлическими чушками двор. Если верить карте, от него до ТЭЦ рукой подать. Только что толку? Дорогу полностью перегородил еще один световой барьер.
— Пойдем в обход, — без колебаний сказал Сан Саныч, остальные молча подчинились.
Даже Игорь не стал выступать с риторикой: мол, прошли одну стену — пройдем и вторую. Гнетущая атмосфера не располагала к спорам и экспериментам.
Мы пересекли узкую дорожку между корпусами и вошли в соседний цех. Картина здесь в точности повторяла предыдущую. Только стена света немного изогнулась и оттеснила нас от ворот еще дальше. Игорь осмотрел пару тел и еще раз убедился в их «свежести». Выходит, дело не в конкретном цехе. Странный «консервант» будто бы «распылился» по всей территории завода. Возможно, версия о влиянии загадочного света была не так уж далека от истины.