— Выходит, на деревню вышла банда Рябого?
— Больше некому. Завтра проверим.
— И попадем в засаду. Ущелье — удобная ловушка.
— Ущелье обойдем. Заходить будем с запада, там на реке есть брод. У атамана с головой все в порядке.
— Сколько ружей у Рябого?
— Меньше нашего. Будь по-другому, давно бы пошел на таран, а не бил из-за куста.
— Похоже на правду.
Еще выпили, покурили, и боец с шашкой ушел спать. Людей у костров поубавилось, а те, что еще сидели, заунывно тянули песни из блатного репертуара.
Уходить было легче. Посты расслабились и на идущего кавалера Георгиевского креста не обратили внимания. Поднявшись на холм, Чалый остановился, чтобы осмотреться, и тут ему на голову упала шишка. Он глянул вверх. На дереве сидел Улдис.
— Хорошо устроился!
— За тобой наблюдал, — Леший потряс биноклем. — Наглый ты мужик, Родион Платоныч, с бандитами пьянствуешь. Уважаю! Крепкие у тебя нервишки.
— После стакана море по колено.
Леший спустился на землю.
— Попалась рыбка на крючок?
— Повезло. Пора возвращаться, утром на нас вся армия Зеленого двинет, надо подготовиться к встрече.
Они пошли проторенной дорожкой к лошадям.
— Сколько их?
— Не менее сотни. Дело не в численности, а в опыте. Гвардия Зеленого на рожон не попрет, они зеков пустят вперед и ими прикроются. И лагерь по этому принципу построен, зеленый гвардию бережет. А нас всего ничего.
— Хорошая засада уравняет силы.
— Не получится. Они обойдут ущелье и появятся со стороны реки, там есть брод.
— Пойдут по открытому плато?
— Наскоком, в галоп, с шашками наголо смерчем пролетят. А что мы им сможем противопоставить? Открытая местность. Двадцать человек против сотни кавалеристов! Сметут к чертовой матери.
— Один пух останется. Тут надо что-то придумать, а среди нас полководцев нет, все князья да урки.
Они вышли к тому месту, где оставили Елизара с лошадьми. Ни учителя, ни пленника на месте не оказалось, не было и двух лошадей.
— И что ты на это скажешь, Улдис? — доставая револьвер из-за пояса, спросил Чалый.
— Нет времени разбираться, пора ноги уносить. Спасибо, что всех лошадей не увели.
— Учитель сам напросился в разведку, — вскакивая на коня, сказал Чалый. — Я бы его не подозревал, парня на наших глазах вешать собирались.
Они поскакали к ущелью. Небо бледнело, близился рассвет.
— Не мог же Разбаш развязаться и захватить учителя. Да и зачем он ему? Придушил бы на месте и ушел в лагерь. Загадка, — продолжал рассуждать Чалый.
— Чего гадать, надо думать, как своих спасти. Далеко уйти нам не дадут. И деревню не защитим, и сами подохнем. Зеленый знает, с кем имеет дело.
— У них есть мощная рация. Они связывались с городом, каким, не знаю. Кто-то из бандитов сидит на большом стуле в центре. Зеленому сообщили, что регулярные воинские части в тайгу не направлялись. Бандиты подозревают в захвате деревни другого бандита. Рябым его называют. Тайга поделена на зоны. Если в захвате подозревается Рябой, то зеленые бросят на него все силы.
К деревне вышли с восходом солнца. Октябрина встретила их со слезами на глазах, девушка перенервничала — ушли и пропали. Пенжинский удивленно разглядывал наряд Чалого.
— Это что же за маскарад, добрый молодец?
— Молодцы скоро нагрянут с шашками, на конях и с Георгиевскими крестами на груди.
— Такими же, как этот?
Родион сорвал крест.
— Давайте-ка людей будить, Афанасий Антоныч, пора готовиться к встрече дорогих гостей, долго они себя ждать не заставят.
Отряд подняли на ноги. Чалый доложил обстановку. Никому и в голову не пришло спросить, как он попал в лагерь бандитов и как узнал о планах Зеленого.
— Надо уходить! — твердо заявила Лиза.
— Деревенские с нами не пойдут, — покачал головой Улдис, — все бандиты на лошадях, нагонят нас в течение часа и порубят на кусочки. Десять рыл на одного.
— Позвольте мне сказать, — вмешался князь. — Я, конечно, не воевал, всю жизнь изучал науки, в том числе и военную историю. Похожий случай был у генерала Раевского. Правда, у него имелась артиллерия, но в ближнем бою она особой роли не играет. Французы тоже шли вброд через реку, их встретили прицельным огнем. Здесь река порожистая, быстрая, поток может с ног сбить. Каменистое дно не позволит преодолеть реку вскачь, надо ударить по противнику во время перехода. Но это еще не все. Генерал Раевский разделил свой отряд на две части. Одна из них перешла реку и спряталась. Когда противник вступил в реку, по нему открыли огонь с двух сторон, отрезав пути к отступлению. Таким образом, батарея Раевского разбила противника, превосходящего в силе во много раз.
— Надо идти в деревню и бить в рельс, — отдал приказ капитан Дейкин. — Охотники должны знать, где находится брод. Надо торопиться, каждая минута дорога.
Лиза поняла, что не сможет удержать людей и решила, что лучше погибнуть в бою, чем быть зарубленными в лесу.
— У старика есть пулемет, — сказал Важняк.
— Учинили ему допрос по старой привычке, Матвей Макарыч? — спросила Лиза.
— Нет. Посидел с ним на лавочке, поговорили за жизнь. Если бы не дети, охотники давно дали бы отпор зеленовцам. Я думаю, за нами вся деревня пойдет, у них нет выбора.
— Где-то тихо, мирно живут люди, строят плотины, города и уже забыли о войне, — мечтательно проговорила Варя. — А здесь все еще воюют.
— Сибирь, дитя мое, планета неизведанная, — погладил девушку по плечу князь Пенжинский. — Джунгли Амазонки и тайгу пройти и изведать куда сложнее, чем слетать на Луну.
— Скажете тоже, Афанасий Антоныч, на Луну!
— Придет время, полетим. Я-то вряд ли доживу, а вы, Варвара Трофимовна, можете стать свидетелем великого события.
Отряд двинулся к деревне.
Трое монахов вошли в храм и оцепенели. Перед ними в черной рясе стоял настоятель Тихвинского монастыря преподобный Федор с посохом в руках.
Монахи пали ниц. Произошло чудо!
— Встаньте, дети мои. Я вернулся к вам не с небес, а пришел тернистыми земными тропами. Бог дал, и я выжил. Господь не посылает человеку испытаний, которых он не может выдержать. На все воля Господа.
Монахи, каждый, стоя на коленях, целовали руку иеромонаха, за упокой души которого молились долгие годы.
— Какое счастье, что вы с нами, преподобный отец! — произнес рыжеволосый паренек с длиной редкой бородкой на добром лице.