— Я здесь по поручению Ганса Брегена, — сообщил молодой человек. — Андрей Королев. Заведующий отделом по внешним контактам. Прошу за мной. Ганс Бреген вас уже ждет.
У зав. отделом по внешним контактам было красивое, явно откорректированное лицо, очень светлые волосы и ослепительная улыбка. Профессору Рассольникову Андрей показался чем-то схожим с новеньким андроидом. Чем именно — сразу не понять. Но что-то общее было.
— Господин Бреген ждет? — переспросил Вил Дерпфельд и огляделся. — Где именно?
— На своей базе. Он прислал за вами личный глайдер.
Как видно, Бреген был самой важной персоной на планете, важнее императора и его свиты. Но это гостей не удивило.
Серебристый глайдер с голограммой «Гибрида» на борту взмыл в небо. Внизу вокруг расположенного на высоком плато космодрома тянулась мелкая лагуна, на поверхности изумрудной воды сверкали крупные серебряные чешуины.
— Что это? — спросил Платон у зав. отдела по внешним контактам.
— Солнечные батареи. Увеличить! — последовал приказ чипу на прозрачной боковине. — Ну, как, здорово? Последняя модель глайдеров, как вы успели заметить. Наш филиал располагает двенадцатью такими машинами.
Сразу вместо крупных чешуинок перед глазами археолога возникли блюдца солнечных батарей. У берега на мелководье они стояли почти вплотную друг другу. А дальше, мористее, все реже и реже, ловя уже не только прямой, но и отраженный свет. Подвижные опоры поворачивали блюдца вслед за светилом, как чашечки огромных цветов.
— Кстати, у нас есть свой пассажирский космический челнок. Если понадобится, он к вашим услугам, — продолжал фанфаронить зав. по внешним сношениям.
Глайдер взял выше: за солнечными батареями сразу шли ряды волновых ловушек. Проходя сквозь силовые неводы, волны уже не дыбились, а лишь тихо поплескивали, отдав свою энергию жадным поглотителям. Никогда Океан не сможет здесь побуйствовать всласть — стоит волнам подняться чуть выше, и вскормленные энергией самих волн ловушки накроют их и заставят смириться. Наблюдателен был создатель волновых неводов— ничего не скажешь. Приметил, что в жизни всегда так: тяжкой дланью давят нас те, кого мы сами и вскормили.
Ганс Бреген возглавлял филиал фирмы «Гибрид» на планете Эгейское море уже девять лет и три месяца. Сам он непосредственно на планете не проживал. На высоте около двух километров его станция медленно дрейфовала над поверхностью единого Океана, счастливо минуя на своем пути тайфуны и шторма. Из прозрачной кабины станции Бреген мог часами любоваться волнующимся внизу виноцветным морем, находя некоторое очарование в однообразии морской планеты. Да, господин Бреген любил Океан и редко появлялся на многочисленных архипелагах.
Когда на экране его компа возникла физиономия Вила Дерпфельда, Бреген невольно раздражился. Приезд нынешней экспедиции Брегена несколько озадачил. Во-первых, союз полицейского с археологом был замечателен сам по себе (Дерпфельд не считал нужным скрывать от почти всемогущего господина Брегена свою профессию — все равно тот узнает). Во-вторых, эти двое собирались заняться на планете раскопками на новом шельфе, не сообщив заранее, что планируют найти. В-третьих, они не просили их спонсировать. И это было самым странным. Ибо у Брегена все просили денег. Даже император Эгеиды. Всему странному нельзя доверять. Бреген и не доверял, подозревая не слишком умелую ловушку.
Однако с гостями представитель фирмы был любезен. Улыбка, как лакированная наклейка, скупые жесты, спокойный тон. Такой же спокойный, как расцветка пластика на стенах, обивка мебели или узор его просторного халата. Ибо на провинциальной планете Бреген с утра до вечера ходил в халате и даже представителей Лиги Миров встречал непременно в нем. Халат был символом уюта и удобства. Бреген обожал уют.
— Моя фирма ведет разработки полезных ископаемых на старом шельфе. К археологическим находкам мы относимся с должным пиететом, — сообщил директор филиала, предваряя все возможные упреки со стороны поклонников старины. — Если моим рабочим попадается какой-нибудь артефакт, его тут же передадут директору столичного музея. Причем, прошу заметить, безвозмездно.
— Мы наслышаны о вашей щедрости и вашей образованности! — Восторг сержанта казался почти искренним. — Могу я задать вопрос? — От прежних нагловатых и пошлых манер полицейского не осталось и следа.
Ну конечно! Кто же сомневался, что будут вопросы. Зачем же полицейскому покидать Райский уголок и тащиться на Эгеиду? Лишь для того, чтобы задавать и задавать вопросы. И получать на них лживые ответы.
— Вы были знакомы с археологом Альфредом Корманом? Разумеется, Корман, мелкая галактическая мусоринка, но, может быть, вы что-то запомнили?
Бреген кивнул. Едва заметно. Будто сомневался, стоит ли отвечать на вопрос или…
— Я знаком на планете с каждым человеком.
— Он вел раскопки по вашему заказу?
— Нет… Он действовал на свой страх и риск. Я лишь частично спонсировал его. Кажется, он сообщил как бы между прочим, что получил грант от МГАО. Но не уверен… Честно говоря, любая галактическая фирма обязана покровительствовать науке и культуре. Вот я и решил немного помочь этому Корману. Молодой начинающий археолог, к тому же поэт и скульптор. Я не мог отказать. Но не особенно интересовался его работой, прошу заметить.
— Вы часто с ним виделись? Не обязательно отвечать на вопрос, но все же…
— Несколько раз. Пять или шесть — не более. Наверное, все-таки — шесть. Он был у меня на обеде через день после прибытия. Да… был. Но если хотите знать точно, обратитесь к секретарше. В ее компе все записано.
— Ну, зачем же! В конце концов — это не имеет значения: пять или шесть… Корман сообщил вам о своих успехах?
— Нет, он был немногословен, я не настаивал. Мы беседовали об умирании Галактической культуры, и сошлись во взглядах. Последний раз мы встретились с господином Корманом в Столице на приеме у императора.
— Его принимал сам император?!
Дерпфельд и Платон переглянулись.
— И… у вас были еще какие-то дела с ним?
— Он просил у меня охрану. Двадцать пять человек. Да, именно человек. И заплатил за все. Что, прошу заметить, само по себе удивительно. Такая охрана стоит чрезвычайно дорого.
— Вы не заподозрили, что он обнаружил на планете что-нибудь ценное? Его поведение более чем странное и…
— Разумеется, заподозрил, — нахмурил брови Бреген. — И решил, что он ведет себя некрасиво. Если археолог что-то нашел, то должен был объявить о находке и поблагодарить спонсоров. К тому же по закону произведения искусства с Эгейского моря нельзя вывозить просто так. Половина найденного остается здесь. Я потребовал предъявить клад. А он, нагло глядя мне в глаза, предложил осмотреть его вещи. Мои люди перерыли весь его багаж. И… Он ничего не вез с планеты… абсолютно ничего. Ах да… коллекцию раковин. Обычные раковины — их можно купить в любом киоске пересадочной базы. Ширпотреб… Не терплю ширпотреба. Кстати, не хотите выпить? У меня отличный погреб с дорогими винами.