— Стоять!
Но тот с перепуга выронил копье, упал и, глядя расширенными от ужаса глазами на львицу, стал отползать.
— Твою мать! Ворота! — закричал Руслан, отпустив его. — Надо закрыть ворота! Док, отвлеки!
Васильев быстро стянул с себя куртку спортивного костюма и замахал ей.
Алексей перезаряжал ружье, но руки у него дрожали, и пальцы плохо слушались. Доктор, крича и улюлюкая, сделал несколько шагов навстречу хищнику.
— Ты, тварь! Сюда! Сюда!
Львица прыгнула в его сторону. Васильев сразу развернулся и с воплями бросился бежать.
Руслан тут же устремился к воротам. Если их не закрыть, то придется иметь дело не с одной львицей, а уже со всей стаей.
Со стоянки доносился металлический грохот. Львы, видимо, перебирались через машины. Через несколько секунд — будут у ворот.
Он схватился за ручки-скобы и изо всех сил рванул на себя створки. Едва те сошлись, как снаружи по ним ударили. К счастью, хищники были не настолько разумны, чтобы потянуть их на себя.
Продолжал вопить доктор.
«Только бы не побежал на эскалатор, не наверх, не к людям!» — мелькнула у Руслана мысль.
Но куда бы тот ни направлялся, все равно не успел. Крик дикой боли разнесся по торговому центру.
Сзади громыхнул выстрел, едва не оглушив Руслана. И вслед за этим раздался рев раненого животного.
Снаружи заревели остальные львы и обрушились на ворота. Дерево трещало под их когтями и клыками.
Руслан еле удерживал створки вместе.
— Засов! — закричал он. — Засов, быстрее!
Он не знал, остался кто-нибудь рядом с ним и отзовется ли на призыв, но отпустить створки он не мог. Тогда погибнут все. И он держал, упершись ногами и сжав пальцы на скобах.
Пот катился градом, заливая глаза. Львы бесновались, пытаясь прорваться сквозь преграду, отделяющую их от добычи.
Раздался еще один выстрел — и снова яростный рев раненой львицы.
Руслан почувствовал рядом движение. Внутри все сжалось от страха, но скобы он не отпустил. Хотел закричать, но тут увидел, что над головой перетаскивают брус и опускают на крепления.
С трудом разжав пальцы, Руслан отступил на шаг назад и смотрел, как дрожит и дергается засов, но главное держит, содрогающиеся от ударов ворота.
Рядом стояли Иван и третий караульный.
— Ко мне! Сюда! — прозвучал сзади крик Алексея.
Руслан обернулся.
Бывший тренер, сжимая в руках копье и пригнувшись, находился в паре метров от подножия эскалатора, где окровавленная львица стояла над куском мяса, некогда бывшего человеком.
Сожаление и злость колыхнулись внутри: доктор был хорошим человеком и нравился Руслану.
Ружье валялось на полу. По какой-то причине Алексей больше не мог его использовать.
Но времени об этом думать сейчас не было. Подхватив оставшееся от сбежавшего караульного копье, Руслан присоединился к бывшему тренеру. Рядом встал Иван.
— Чего не стреляешь? — спросил он.
— Патроны кончились. Я четыре штуки только взял.
Львица смотрела на них немигающим взглядом блестящих желтых глаз. С морды стекала человеческая кровь, с боков, из ран, оставленных дробью — собственная.
— Расходимся в стороны, — негромко проговорил Руслан.
Когда люди зашевелились, львица оскалилась и бросилась в атаку, выбрав своей первой целью Алексея.
Тренер ткнул в нее копьем. Лезвие вспороло шкуру на лбу, заставив хищника отпрянуть, метнуться в сторону, но там уже ждал Руслан. Со всей силы он всадил свое оружие львице в бок, чувствуя, как острие погружается глубоко в плоть.
Наполненный болью рев был почти таким же оглушающим, как немногим раньше выстрел. Огромная лапа ударила по копью и вырвала его из рук Руслана. Он сразу отпрыгнул назад и поискал глазами новое оружие.
— Вот, держи!
Откуда-то из глубины торгового центра, сжимая в руках самодельное оружие, появились Толян с Сашкой-шаманом. Первый передал Руслану садовые вилы с заточенными зубцами.
Вшестером они окружили израненного хищника. Львица, изогнувшись, пыталась зубами вытащить из своего тела причиняющий боль предмет.
Руслан переглянулся с Алексеем, потом с остальными.
— Начали! — скомандовал он.
Первым атаковал бывший тренер. Львица среагировала на движение, ринулась на Алексея, но тут же получила удар, пробивший шею.
— Не давайте ей опомниться! Зажимай в угол! — заорал Руслан, всаживая вилы в кровоточащий бок животного.
Львица пыталась отбиваться, пятилась назад, но удары сыпались на нее со всех сторон. Охотник превратился в добычу.
Дикий, почти первобытный азарт схватки захватил Руслана. Пронзая хищника вилами, он не испытывал жалости, а лишь радость от того, что подавлял врага. Он почти физически чувствовал, как львица теряет силы, как с каждым ударом из нее уходит жизнь. Сопротивление хищника становилось все слабее, а атаки людей все агрессивнее и яростнее. Жалобный рев скоро перешел в скуление. Львы снаружи, все еще безуспешно пытавшиеся прорваться через ворота, словно почувствовали гибель сородича. Прекратили нападать и стали реветь, будто прощаясь.
Руслан удивлялся самому себе, но слушая эти звуки, понимал, что испытывает трепетный восторг и ни с чем не сравнимое удовольствие.
Он перестал колоть только, когда львица окончательно затихла. Ее тело превратилось в кровавое месиво. Руслан посмотрел на себя и своих соратников. Забрызганные кровью, с горящими глазами, тяжело дышавшие, но торжествующие, невероятно довольные и гордые собой. Если бы не современная одежда, то все они походили бы на охотников из каменного века.
Не сговариваясь, все отошли от поверженного врага.
— Эй! Мне нужны бинты! — раздался от эскалатора голос доктора Васильева.
Руслан вздрогнул и резко оглянулся.
Врач, целый и невредимый, склонился над разодранным человеком, лежащим на нижних ступеньках эскалатора.
— Ты жив?
— Что встали?! — вместо ответа закричал доктор. — Бинты сюда! Воду и инструменты! Бегом, неандертальцы! Ты, — он указал на Ивана, — зажимай раны. Здесь и здесь.
Только сейчас по одежде, Руслан узнал в раненом того караульного, которого он пытался остановить. Несчастный так и не сумел сбежать, в отличие от доктора. Видимо, львица решила переключиться с Васильева на караульного. И Руслан покривил бы душой, если бы сказал, что огорчен подобным поворотом событий. И тут же ужаснулся своим мыслям.
Толян помчался вверх по эскалатору выполнять поручение доктора.
— Куда? У меня всё в операционной! — развернул его врач.