Дейкин закурил самокрутку.
— Спорить бесполезно. Я предлагаю не торопиться. Нас езиды еще не обнаружили, мы о них узнали раньше, чем они о нас. Это плюс. Но они уже напоролись на пилотов и получили отпор. Увидев новых людей возле железной птицы, они и нас примут за врагов. Ничего хорошего от сатанистской машины езиды не ждут. Могу согласиться с Князем, что переговоры для нас — лучший вариант. Но переговоры не ведутся с загнанным в тупик противником, его добивают. Они должны видеть равных себе, а не хиляков. Тогда успех можно гарантировать.
— Как ты докажешь им свою силу? — спросила Варя. — Поиграешь мускулами, которых у тебя нет?
— Их надо удивить, — сказал князь Пенжинский. — Так, как это делают фокусники в цирке. Со времени войны с белогвардейцами сменилось не одно поколение. Возможно, и существует еще пара старожилов, помнящих те времена… Нашей силой должны стать не пулеметы, а те явления, которые им не известны. Мы боги, сошедшие на землю. Это нас невозможно удивить, а они, как дети.
— Нет. Меня можно удивить, — усмехнулся Кистень. — Приезжаю я в Москву с новым паспортом. Маловероятно, но возможно. И что я вижу? Нет, не так. Чего я не вижу? Я не вижу портретов вождя и его холуев. Я не вижу мусора на улицах. А вижу я улыбающихся людей, красивых женщин, обилие товаров, смеющихся детей и чистые улицы.
— И еще что тебе пенсию заплатили, — добавил Трюкач. — Кого будешь грабить? Смеющихся детей? Великий шнифер остался без работы. А кто тебе будет пенсию платить, Петя? Умрешь с голода.
— Работать пойду. Могу шоферить, в моторах разбираюсь и люблю в железках копаться. Я же талант. Почему любой замок открывал? Потому что его душу понимал. Механизмы тоже душу имеют. Нет, без работы я не останусь.
— Ну ладно, — пробурчала Лиза, — хватит бестолку свечи жечь, пора спать. Утро вечера мудренее.
Задули свечи, улеглись на бушлатах. Тишина длилась недолго. Вскоре послышались странные звуки, будто какой-то зверь скреб когтями по обшивке фюзеляжа.
Лиза зажгла фонарь.
— Погаси, — прохрипел Дейкин, доставая маузер из деревянной кобуры. — Тихо все.
Шум с наружной стороны не утихал, только теперь он сдвинулся ближе к кабине пилотов.
— Там выбиты все окна, — шепнула Лиза.
— Шабанов, готовь пулемет, — приказал Дейкин.
— А вы считали езидов стеснительными, — хмыкнул Огонек. — Как говорит Кистень: «Привет вам с кисточкой».
Защелкали затворы карабинов.
Все замерли в ожидании.
Из тумана появился всадник. Его конь шел прямо по шпалам, седок в форме подполковника госбезопасности двигался к поваленному эшелону, где работали вооруженные люди. Кто-то потянулся за винтовкой. Наглец шел в пасть своей смерти. Вокруг глухая тайга, на сотни верст ни души. Сумасшедший! Метрах в шестидесяти от паровоза он остановился. Ему бы в лес свернуть и пришпорить лошадь, но он и не думал паниковать.
— Гости пожаловали, атаман! — крикнул один из офицеров, держа всадника на мушке.
Пожилой человек в царской форме с Георгиевским крестом на груди и шашкой на боку оглянулся, бросил через плечо:
— Опусти ствол, казак, — и поскакал навстречу гостю.
— Рад видеть вас, атаман. Вы меня знаете, представляться мне не надо. Наблюдали за мной с платформы Судженска. Помните?
— Я хорошо вас запомнил.
— Тогда перейдем к делу. Сколько у вас людей?
— Девяносто сабель, — ответил полковник Никольский, известный теперь как атаман Зеленый.
— Для одной операции мало, для другой слишком много. Рудник с такими силами вам не взять. У коменданта лагеря три заграждения из колючки и сорок автоматчиков. Повторять карусель не имеет смысла, вы два года потеряли на осаду рудника.
— Для того вас и послали, чтобы вы решили эту проблему.
— Хорошо, что вы это сознаете. Действовать будете согласно моему плану. Для начала разберемся с мелочами. Сколько вам требуется времени для очистки путей и ремонта?
— Мы не будем сваливать вагоны в кювет. Мы их расцепим и по одному оттащим назад. Затем скинем пару штук, которые сошли с рельс. Остальные пригодятся. Восстановим пути, шпалы и рельсы доставим из Черной балки. За две недели справимся.
— Этого мало. Придется валить лес и снимать крыши вагонов. На Транссибе нельзя появляться порожняком, вагоны должны быть загружены лесом, в этом случае путь будет открыт. Идти придется на всех парах, чтобы появиться в тот момент, когда будет восстановлен мост в Судженске.
— Боитесь погони? Нас подстрахуют.
— В особых случаях даже господин Улусов не в силах помочь. Мы задержим капитана Малашкина. До центра он доберется на неделю позже и только тогда сможет поднять тревогу.
— Объяснитесь, подполковник. Я должен знать все. Я не китайский болванчик, я стратег.
— Извольте. На данном этапе вам нужны все люди. Восстановление путей, рубка леса, погрузка и прочие приготовления. Для выезда на центральную магистраль потребуется не более двадцати пяти человек. Именно столько комплектов обмундирования имеется на складах рудника. Да и для охраны вагонов вполне достаточно. Остальными придется пожертвовать. Мы не можем возить по территории Советского Союза казаков в шароварах с крестами на груди.
— Какие они казаки? Бандиты чистой воды, доставшиеся мне в наследство от атамана Рябого, который пропил свою офицерскую честь в трактирах Харбина. Еще раз спрашиваю — в чем смысл операции?
— Я выведу отряд Малашкина из рудника. Часа на три, не больше. Вам этого времени хватит. Протараните ворота лагеря поездом, когда он будет гружен лесом, и оставите один вагон с крышей пустым. В него загрузите изумруды. Склад номер шесть, там есть платформа. Склад с военным обмундированием рядом. Переоденете людей и погрузите ящики с камнями, за это время паровоз развернете по круговой ветке, подцепите к нему хвостовой вагон. Там все продумано. Уложиться должны за час. Десяток вертухаев для вас проблемой не станут. Шестьдесят человек должны быть отправлены к перевалу на уничтожение отряда Малашкина. Они не вернутся, ждать их не придется. Я не знаю, сколько времени уйдет на разборку Малашкина с бандитами, но в лагере он никого не застанет. Остальное от нас не зависит. Устраивать за нами погоню ему не на чем, да и рудник бросить он не сразу решится. Приступить к операции мы сможем после того, как будет восстановлена одноколейка и открыт выход на Транссиб.
— Ваш план мне понятен.
— Есть вопросы?
— Разумеется. У лагеря нет связи с центром?
— Вы же видите, все телеграфные столбы повалены. Телеграф не работает, радиостанции на таком расстоянии от центра бесполезны. Связь есть только у вас, да и та действует по цепочке через промежуточные точки.
— Нас могут перехватить в пути. Рано или поздно Малашкин доберется до центра.