Адъютанта генерала даже полковники побаивались. И правильно делали. Антон специально загораживался маской таинственности. Ни с кем не общался, смотрел на офицеров с ухмылочкой, будто что-то мотал на ус, нарушал устав, не надевая фуражку, чтобы не отдавать честь старшим по званию. Однако никто ему замечаний делать не решался. Майор Люсинов не был исключением. Он ведал безопасностью на железной дороге и генерала видел редко. Знал лишь то, что после ликвидации подразделений СМЕРШа в 45-м генерала Хворостовского прислали из Москвы руководить управлением МГБ округа и адъютант Антон Бучма приехал с ним вместе. Ходили сплетни, будто Антон внебрачный сын генерала. Люсинов басням не верил, но старался не попадаться лишний раз на глаза ни генералу, ни его адъютанту.
— Лейтенант Бучма? Что-то срочное от генерала?
— Срочного ничего нет, Герман Владимирович.
Еще одна странная черта молодого офицера, он всех называл не по званию, как полагается по уставу, а по имени-отчеству, что могли позволить себе лишь офицеры высшего звена.
— Хотите понаблюдать за ходом операции? Пожалуйста. Я всегда выполняю свои обязанности добросовестно.
— Рад буду у вас поучиться.
Он не ошибся. Майор выполняет приказ его хозяина и воспринял появление адъютанта как инспекцию. Это Антона устраивало.
— И долго еще ждать?
— Они на подходе. Через семь-десять минут будут здесь.
«Знать бы кто "они"»? — подумал Антон.
Ждать осталось недолго. Раздалась команда. Солдаты начали спрыгивать с машин и выстраиваться вдоль полотна по обеим сторонам. С двух машин сгружали листы фанеры, выкрашенные в темно-зеленый цвет. Антон, сохраняя внешнее безразличие, наблюдал за происходящим. Его беспокоили оставленные им женщины: вдруг не выдержат, выйдут из машины. Пешком сюда никто прийти не может, а привезти их мог только он.
Но вот появился дым, потом и паровоз. Поезд стал замедлять ход.
— Вы идете со мной, лейтенант? — спросил майор.
— А у вас есть возражения? — опять вывернулся Антон, не сказав ничего конкретно.
Пассажирский поезд встал. Солдаты блокировали все двери, к эшелону начали подтаскивать фанеру и стремянки. Теперь Антон понял, чем его удивила фанера — листы были вырезаны по размерам окон и имели «вагонный» цвет. Солдаты начали заколачивать окна поезда.
Майор направился к хвостовому вагону, за ним лейтенант из особого отдела, третьим шел Антон. Он слышал об этом поезде, но сути дела не знал.
Двери последнего вагона открылись, гостей встретила делегация от пассажиров.
— Что это значит, майор?! — на высоких тонах заговорил пожилой мужчина в форме генерал-лейтенанта медицинской службы. — Зачем вы заколачиваете окна? Люди задохнутся без воздуха. Где медицинская помощь? Это произвол! Я пожалуюсь Молотову.
— Правильно сделаете. Все резолюции получены из Москвы, профессор, жалуйтесь Молотову на него самого. Так. Все проводники по местам. Открыть двери. С вами поедут автоматчики, по одному на каждый тамбур, исключая вагоны с больными. Передвижение по поезду запрещено.
Майор вынул из кармана белые повязки с какими-то значками.
— Это для вас, профессор, и трех ваших помощников на выбор. Дневальные будут пропускать людей только с повязками. Госпиталь готовят за Омском, к завтрашнему утру будете на месте, а здесь для вас ничего нет. Вы находитесь на военном положении, поезд пойдет через крупные населенные пункты, и вы должны понимать, что принимаемые нами меры предосторожности имеют серьезные основания. Откройте воздухозаборники, проводники знают, как это сделать, никто не задохнется. В Омске есть аэродром, мы ждем прибытия специалистов из Москвы.
— Где же под Омском вы намерены разместить госпиталь? — спросил Лыков. — В тайге? Там на каждом километре леспромхозы.
Начальник поезда знал дорогу как свои пять пальцев, несколько лет утюжил Транссиб.
Майор ответил не задумываясь.
— Поезд повернет на юг и пойдет через Новосельск к казахским степям. Там есть подходящие места. Все продумано. Правительство проявляет заботу о советских гражданах. Командовать охраной будет лейтенант Басалаев. Он поедет с вами до конца. — Майор кивнул на офицера, стоящего рядом. — Успокойте пассажиров, профессор, и разъясните обстановку. В случае беспорядков солдаты откроют огонь без предупреждения, у них приказ. Только вы и ваши помощники могут передвигаться по поезду. Выделите купе лейтенанту.
— Почему у нас нет связи с машинистом? — спросил Лыков.
— Она вам не нужна. У машиниста есть рация, и он подчиняется только диспетчерам. Вы проследуете без остановок до места, указанного ему в приказе. Это все.
— От поезда отстали две женщины, — неожиданно заговорил Андрей Тарасов. — Моя жена Ирина и невеста Семена Рыжих Татьяна Бугримова, дочь первого секретаря обкома партии Хабаровска.
— Где они отстали?
— В Томске. Пошли в аптеку и не успели вернуться. Антон напрягся. Он уже разгадал затеянную генералом
комбинацию: слишком долго с ним работал и мог предугадывать действия своего высокого начальника.
— Они совершенно здоровы, — поспешил вмешаться профессор. — Ирина — опытный военный врач, орденоносец, всю войну прошла. Их надо найти.
— Разумеется, мы их найдем и доставим к месту вашей стоянки. Томск — городок небольшой, да и куда им идти, как не на вокзал.
— У нас двое маленьких детей, они нервничают, — не успокаивался Андрей.
— Скоро они увидят свою мать.
Никто не поверил ему. Антон в том числе.
«Рожа протокольная, — подумал он. — Генерал выбрал плохого переговорщика. Для такой миссии сгодился бы железнодорожник, но не чин госбезопасности со звериным оскалом. Значит, генерала застали врасплох и он начал совершать ошибки. Ситуация нестандартная, а быть готовым к решению любых проблем может только Господь Бог. Он всемогущий, а Хворостовский — перестраховщик».
Майор направился к выходу, Антон последовал за ним. Лейтенант Басалаев остался.
Вася Муратов, вымотавшийся за время своего похода, вздрогнул и проснулся, когда поезд встал. Он выглянул в окно. Вдоль железнодорожного полотна стояли солдаты с автоматами, на шоссе застыла вереница машин. Облава? Возможно. Но не на него, он попадет в сети как дополнительный улов, стоит ему предъявить документы с чужой фотографией. Инженер, штурман, входивший в экипаж самого начальника Дальстроя, превратился во врага народа и беглого зека, успевшего натворить новых дел. Теперь его ждет стенка, никаких поблажек не будет. Себя Муратов ни в чем не винил, во всем виновато проклятое белограевское золото. Если он его не найдет, значит, зря родился на свет. После стольких испытаний он вправе претендовать на золотой песок, бессмысленно застрявший в дебрях тайги.
Прямо напротив окна его купе находился шлагбаум. Он понял — это тот самый переезд, о котором говорил проводник. Дорога ведет к Черной Балке, ему необходимо сойти именно здесь, пройти в хвостовой вагон и спрыгнуть. Надо торопиться. Муратов нащупал в кармане железнодорожный ключ, в другом лежал револьвер.