— И правильно, что не пьют, — согласился я. — Посему дайте мне простой воды. Только — самой чистой. Надеюсь, чистая вода у вас есть? Согласен заплатить за нее, как за пиво.
Хозяйка пожала плечами, но даже не хмыкнула. В конце концов желание гостя, пусть и нелепое, закон. Позавтракав, я почувствовал себя на седьмом небе от счастья. Чистое тело, чистое белье, хорошая еда и мягкая кровать в теплой комнате, чтобы лечь и отоспаться за долгие дни ночевок под кустами или в стогах. Неплохо, если бы в постели оказалась аппетитная фрау Ута, но так сразу она там не окажется. Да и мне нужно отправляться на заседание Большого Городского Совета. Где там моя одежда?
Только вспомнил об одежде и сапогах, как раздался стук в дверь, и вошла служанка, державшая в руках мою обувь, очищенную от грязи и даже смазанную жиром!
— А одежда? — поинтересовался я.
— Ваше платье выстирано, но оно высохнет не раньше завтрашнего дня, — доложилась служанка, норовя уйти.
Я едва успел ухватить ее за край юбки. Видимо, она это поняла как-то неправильно, потому что фыркнула и заявила:
— Сударь, я уже не так молода, чтобы заигрывать с мужчинами.
Сама между тем с интересом посматривала на меня, ожидая продолжения.
— Что вы, фрау…
— Фрейлейн, — поправила она меня.
— Простите, фрейлейн, — покорно кивнул я и принялся оправдываться: — Я бы с удовольствием за вами приударил. Только вот дела. Мне сегодня следует быть на заседании Городского Совета, а идти туда в одном халате…
— Боюсь, что ничем вам помочь не могу, — насмешливо покачала она головой. — В нашем доме нет мужских вещей. Можно послать к портному, но это будет стоить денег. Да и пошив платья затянется дня на два-три.
— Кажется, придется идти в халате… — грустно сказал я.
Нельзя же пропускать важное собрание по такому ничтожному поводу, как отсутствие одежды.
— А сегодня заседания не будет, — вдруг сообщила служанка. — Пока вы завтракали, приходил посыльный из магистрата, который сообщил, что герр Лабстерман себя плохо чувствует после дороги, так что вы можете отдыхать до завтрашнего дня.
«Чтоб тебя разодрало…» — выругался я мысленно.
Хотя… Служанка, кстати, при дневном свете выглядит не такой пожилой, какой она мне показалась в мыльне. Если и старше меня, то лет на пять. Стало быть, вполне…
— Сударыня, а как вы смотрите на то, чтобы задержаться в моей комнате?
Не дожидаясь ответа, я привлек женщину к себе и, превозмогая символическое сопротивление, крепко поцеловал в губы. Потом, взяв ее на руки, понес на кровать…
«Дверь!» — прошептала она, когда я уже задирал на ней юбку и раздвигал ноги.
— Что — дверь? — не понял я.
— Заприте же дверь, болван!
Никогда не любил иметь дело с молодыми женщинами. Искушенные особы постоянно думают о беременности, а юницы, у которых свищет ветер в головушке, неопытны и неумелы. Лучшие любовницы, которым за сорок. Они еще привлекательны для мужчин и достаточно опытны, чтобы доставить нам радость в постели…
Увы, со служанкой не повезло, потому что пришлось стараться за двоих — несмотря на желание, умения ей недоставало. Она двигала задницей неуклюже, будто воспитанница монастырской школы, которую лишают девственности. Но все-таки дамочка осталась довольна.
Когда я поднялся и стал поправлять одежду, она еще лежала в постели и томно потягивалась. Но долго разнеживаться не позволил стук в дверь.
— Господин Артакс, — послышался из-за дверей недовольный голос хозяйки. — Если вы закончили, передайте Гертруде, что ее ждут дела!
Я прислушался к звукам удалявшихся шагов и, дождавшись, пока они смолкнут, галантно поинтересовался:
— Надеюсь, у вас не будет неприятностей из-за меня?
— Сестричка просто впишет в ваш счет дополнительный фартинг, — фыркнула служанка, поправляя чепец и одергивая юбку.
— Фрау Ута — ваша сестра? — удивился я.
— Младшая, — спокойно объяснила Гертруда. — Ее муж был хозяином гостиницы.
Заметив в моих глазах немой вопрос, женщина поспешно сказала:
— Вы не подумайте дурного. Ута впишет в счет не плату за меня, а компенсацию за то время, что я увиливала от работы. По вашей вине… — лукаво добавила она. — Думаю, для меня у нее тоже найдется наказание.
— М-да, — только и сказал я. — Суровая у вас сестричка.
— Увы, — вздохнула женщина, — в последние годы дела идут плохо. Из-за неприятностей с герцогом в город перестали приезжать богатые купцы. А простонародье выбирает гостиницы подешевле. Сводить концы с концами помогает только домик в деревне, что остался от родителей. Летом мы выращиваем там овощи, а потом продаем их лавочнику. Опять же — когда есть свой огород, гостиницу содержать гораздо дешевле.
Гертруда ушла. Я, приготовившись спать дальше, едва смежил веки, как в дверь постучали — деликатно, но требовательно. Так может стучать только хозяйка гостиницы.
— Прошу вас, — открыл я дверь, впуская фрау Уту.
— Господин Артакс, — прямо с порога заявила фрау, кусая губки и грозно поигрывая ямочками. — Разумеется, я не имею права читать вам нотаций! Но я попросила бы, чтобы впредь вы не отвлекали служанок от выполнения их обязанностей! То, что они мои родственницы, не меняет дела. В противном случае я буду вынуждена вписать в ваш счет фартинг. Сегодня я, так и быть, закрою на это глаза, но не впредь.
— Почему родственницы во множественном числе? — полюбопытствовал я.
— На случай, если другая сестра, Эльза, решит последовать примеру Гертруды…
— Фартинг — за двоих? — усмехнулся я.
Хозяйка смутилась, но быстро овладела собой:
— Господин Артакс, моя гостиница — не бордель, а мои сестры — не шлюхи. Они не были замужем, но давно могут отвечать за себя. («А, вот почему Гертруда так неуклюжа!» — понял я.) Я не могу запретить ни им, ни вам заниматься… — замешкалась фрау, подбирая слово, — этим э-э делом, но хотела бы напомнить, что для любовных утех есть время после сигнала к тушению огней. Днем сестрам положено работать.
— Простите меня, фрау Ута, — с раскаянием произнес я. — Готов немедленно внести компенсацию! Вот, пожалуйста, — протянул я ей талер.
При виде серебряной монеты фрау Ута обомлела. Она протянула руку, но тут же ее отдернула. Чувствовалось, что фрау очень хотелось взять талер, но что-то мешало.
— Господин Артакс, — закусила хозяйка губку. — Я очень хочу, но не могу принять такую крупную сумму. Талер — это стоимость вашего недельного пребывания с учетом всех затрат, включая комнату, еду, а также стирку и горячую воду.
— Возьмите-возьмите, — вложил я в ее ладошку монету и сжал пальчики. — Будем считать, что я оплатил недельное пребывание авансом.