«— Это ракшасы… Я больше не могу говорить с тобой. Они следят за каждым моим шагом… Один из них прорвался в ваш мир специально, чтобы убить тебя.
Они боятся, что ты вернешься… Они сказали — только ты можешь остановить захват».
Снова шлепнула гигантская ладонь по потолку, потом еще раз и еще. Затем раздался жуткий вой, переходящий в рев, рассекаемый треском бластерных выстрелов. Топот ног бегущих людей…
Наконец перекрытие не выдержало. Прямо на глазах у застывшего от ужаса Мартисона оно прогнулось, и большая потолочная панель, оторвавшись, рухнула вниз. И тогда посреди этого обвала, среди груды обломков и отвалившейся штукатурки, возник светящийся силуэт, через мгновение налившийся изнутри темнотой. Раздавшись вширь, словно воздушный шар, он мгновенно заполнил почти всю комнату.
Чудовище в три человеческих роста, макушкой подпиравшее остатки потолка, стояло в двух метрах от Мартисона. Огромная синеватая морда, изборожденная глубокими кожными складками, была повернута в его сторону. Раскосые глаза пылали изнутри дьявольским огнем. Мартисон подумал, что где-то уже видел такие полные злобы глаза.
Монстр протянул к нему лапу, заканчивающуюся толстыми кривыми когтями… Будто парализованный, Мартисон не в силах был даже крикнуть. Но тут из отверстия в потолке понеслись огненные трассы бластерных разрядов. Они ударили в лапу чудовища и одновременно в голову. В это огромное, состоящее из одних складок лицо, которое теперь уже не казалось Мартисону похожим на морду… Во всем облике монстра было что-то странно знакомое, карикатурно увеличенное и все же, несомненно, человеческое.
Отмахнувшись от жалящих огненных струй, не способных нанести ему серьезного вреда, чудовище взревело и бросилось на Мартисона. В воздухе мелькнула лапа (или рука?). Очевидно, не сумев еще приспособиться к условиям нового Для него мира, монстр не рассчитал своей силы, от прикосновения его тяжелой ладони Мартисон отлетел в сторону, когти со скрежетом скользнули по защитному костюму, в который профессора облачили перед походом космодесантники. Ударившись о стену, Мартисон рухнул на пол, в глазах потемнело от боли. Он уцелел только благодаря неловкому удару ракшаса. Лапа прошла вскользь и не смогла пробить защитной оболочки.
Монстр зарычал от бешенства. Огромная ступня, поросшая рыжей шерстью, приподнялась и нависла над Мартисоном.
Но за те секунды, пока происходили эти события, в отверстие потолка успели выпрыгнуть все трое космодесантников. Прежде чем чудовищная нога опустилась на Мартисона, в пятку, в одно из самых уязвимых мест ракшаса, вонзилось несколько бластерных молний.
Зарычав от боли, чудовище отдернуло ногу и бросилось на новых врагов.
Однако десантники успели включить защиту. Ракшас наткнулся в воздухе на невидимую силовую сеть.
Мощности генераторов в скафандрах космодесантников было вполне достаточно, чтобы связать слона. Бывали случаи, когда своими генераторами они изменяли орбиты не слишком больших космических тел, но остановить разъяренного ракшаса им все же не удалось. И хотя его движение замедлилось, он продолжал, волоча за собой всех троих десантников, приближаться к стене, возле которой лежал беспомощный Мартисон.
Силовая сеть не была сплошной и напоминала скорее рыбацкий невод.
Постепенно ракшас запутывался в ней все больше.
Вместо того чтобы сменить тактику, он, посинев от натуги, пытался разорвать сеть. Но это оказалось не по силам даже ему. Воя от ярости, он крутился на месте и лишь запутывался еще туже. Десантники вертелись вокруг него, как пауки, прикрепленные к добыче невидимыми нитями своей силовой паутины. Какой-то блестящий предмет, сорванный вместе с поясом у лейтенанта, упал рядом с Мартисоном. Все произошло в считаные мгновения. Мартисон приподнялся и потянулся к упавшему возле него антипротонному скотчеру.
Он не знал, что пользоваться этим оружием в пределах обитаемых планет запрещалось, одного выстрела скотчера было достаточно, чтобы превратить в радиоактивное облако здание института вместе со всеми его обитателями. Но Мартисон понятия не имел о том, что такое скотчер. Опершись спиной о стену, он сел, приподнял широкий ствол и, направив его в ракшаса, нажал на спуск.
— Не делайте этого! — крикнул лейтенант, но было уже поздно. От удара при падении предохранитель соскочил, скотчер вздрогнул, и из его ствола вырвалась голубая торпеда протонного заряда.
Она ударила точно в середину живота монстра и бесследно исчезла в его глубинах. Ракшас как-то странно осел, его фигура начала плавиться, терять форму, но прежде чем это окончательно определилось, прежде чем грянул радиоактивный взрыв, ракшас исчез.
Какое-то время на том месте, где только что стояло чудовище, светился его голубой силуэт, но и он постепенно бледнел, бесследно растворяясь в воздухе.
Отряд медленно продвигался по извилистому подземному туннелю энергетических коммуникаций.
А впереди двое десантников несли так и не пришедшего в сознание Дагера.
— Мне все это не нравится, — сказал лейтенант.
— Вы имеете в виду протонный заряд?
— И это тоже.
— Мне кажется, он унес его с собой, туда, откуда они к нам приходят, и ничего плохого я в этом не вижу.
— Возможно. Но мне не нравится Дагер.
— Его состояние?
— Я не врач, и это не моя область. Мне непонятно, почему в здании, из которого вывезли все, что только было возможно, остался один-единственный человек, причем именно тот, кого мы искали… Нас пропустили обратно без всякого сопротивления, хотя грохот мы подняли такой, что не услышать его они не могли.
— Да. Мне тоже это кажется странным.
— Что-то нечисто с Дагером.
— И не только с ним… Нам нужен надежный способ для проверки всех, кто входил в прямой контакт с ракшасами… Я убежден, что Грумед не был предателем. Использовали лишь его тело и, возможно, память. Флоранс говорил, что они натягивают на себя наши тела, как перчатки…
— Это тот, кто вместе с вами вырвался из УВИВБа?
— Да.
— Мне кажется, и его придется проверить.
— К сожалению, это так. И это именно он сказал, что теперь мы будем подозревать всех, кто нас окружает.
Они быстро продвигались вперед; судя по отметкам, сделанным лейтенантом по дороге сюда, отряд миновал последние передовые посты противника и находился уже на своей территории.
Мартисон думал о том, что нельзя оставлять у себя в тылу вражеские глаза и уши. Оборотни могли затаиться в важнейших государственных структурах и ждать начала захвата…
— Мы не сможем просвечивать рентгеном всех подряд, — сказал лейтенант, словно прочитавший его мысли.
— Рентген здесь не поможет. Я думаю, гораздо эффективней окажется система тестов, способная ненавязчиво, но безошибочно установить отклонения от нормальной человеческой логики. Любой психолог сможет написать подобный тест. Спросите такое существо: сколько лет его маме? Какого цвета листья на дереве? Холодна ли сегодня вода для купания? Спросите то, что известно любому ребенку, и, скорее всего, оно не сможет ответить.