Это его согласие показалось Олегу подозрительным, поскольку до этого момента советник неоднократно требовал неукоснительного выполнения всех условий полученного от фронтеров приглашения.
Однако изменить Олег все равно ничего не мог. Его попросту изолировали от внешнего мира, поселив на одной из конспиративных президентских вилл в пригороде столицы, и отстранили от всякого участия в подготовке экспедиции.
Потянулись тоскливые дни ожидания. Охрана не позволяла Северцеву покидать двор виллы, а внутренний фон был подключен к одной-единственной линии, по которой он мог в любое время дня и ночи поговорить только с Крутицким.
Единственным утешением оставалось лишь то, что ему была известна точная дата отправки.
Этот пункт не мог быть нарушен ни при каких обстоятельствах, поскольку фронтеры не отвечали на запросы землян, а место высадки посла было назначено ими заранее в их единственном послании — в открытом космосе, в ста миллионах километров от самой Фронты.
Из этого следовало, что к месту высадки точно в назначенный срок должен прибыть с Фронты космический корабль, чтобы подобрать шлюпку с Северцевым. И хотя прямо об этом в послании фронтеров ничего не говорилось, такое развитие событий подразумевалось само собой, поскольку они запретили посольскому кораблю землян пересекать барьерную зону.
Больше всего Олега раздражало то, что его фон был отключен от городской информационной сети и он не мог знакомиться даже с открытыми официальными сообщениями. Кому и зачем это понадобилось, он так и не смог понять. А на все его протесты Крутицкий отвечал односложно, что такая полная изоляция необходима для безопасности самого Северцева.
Словно в подтверждение его слов, ночью, накануне отправки на космодром, Олега разбудила стрельба с наружной стороны ограды виллы.
Стреляли из тяжелых армейских бластеров, их характерные резкие завывания Северцев легко различил на фоне трескотни легкого автоматического оружия. Создалось впечатление, что где-то неподалеку ведется самый настоящий бой. Однако во дворе самой виллы все оставалось спокойно, и охрана не позволила Северцеву даже подойти к воротам.
Суровым морским пехотинцам, заменившим обычную президентскую охрану, запретили разговаривать с Северцевым, и они пунктуально следовали полученным приказам. О том, что за сражение произошло на окраине дачного поселка в ту ночь, ему так и не удалось узнать.
Но в конце концов миновали последние часы тягостного ожидания, и скромный с виду бронированный кар с полностью затененными стеклами доставил Северцева и Крутицкого к космодрому.
Наконец он смог увидеть внешний мир, который Разительно отличался от надоевшего ему четырехметрового забора виллы.
Спустившись по узкому пандусу, ведущему от ворот прямо на стартовую площадку, Олег поразился количеству военизированной охраны.
Такой охраны вряд ли удостаивались и главы колониальных государств во время своих дипломатических визитов в столицу Федерации. За высоким бетонным забором виднелись пушечные башенки пехотных каров, а по углам стартовой площадки расположились вышки, из которых угрожающе торчали наружу счетверенные стволы лазеров.
— Всё так плохо? — спросил Олег у Крутицкого, молча следовавшего за ним и не проронившего за всю дорогу ни единого слова.
— Более чем, — мрачно подтвердил следователь. — За последние дни положение в столице сильно осложнилось. Оппозиция решилась на открытую конфронтацию с правительством, и нам пришлось принять чрезвычайные меры.
Кар остановился вплотную к трапу готового к отлету корабля, и Крутицкий, крепко пожав Олегу руку, указал на трап.
— Вам следует поторопиться, Олег Сергеевич. Боевики Ширамова пытаются захватить центр управления полетами. Их силы в столице оказались гораздо значительней, чем мы предполагали. И если им это удастся…
— То старт придется отложить на неопределенное время! — закончил за него Олег.
К счастью, старт не пришлось откладывать, и уже через два часа, когда плоская поверхность Земли под ними превратилась в голубой шар, а время их жизни перешло в другую, космическую плоскость,
капитан корабля Линь Сяо пригласил Северцева в свою каюту.
Корабль, к этому моменту набрав достаточную скорость, уже ушел в гиперпереход, и перегрузки, сопровождавшие разгон, исчезли. Ничто не мешало Северцеву познакомиться с человеком, от которого теперь зависел успех всей этой непростой экспедиции.
Каюта показалась Олегу слишком большой и была обставлена с крикливой роскошью. Конечно, капитан личного корабля президента мог себе позволить любые излишества и даже, возможно, был вынужден к этому дипломатическими соображениями, но этот корабль никогда не упоминался в светских хрониках, а о его существовании знал лишь ограниченный круг лиц. Так что обстановка свидетельствовала лишь о личных вкусах Линя.
Обычно к роскоши тяготеют люди, чувствующие себя не слишком уверенно в той среде, в которой они неожиданно оказались. К сожалению, у Олега не было времени навести о капитане справки в информатории Земли, так что теперь приходилось восполнять пробел с помощью личных впечатлений.
Линь выглядел хмурым и озабоченным. Впрочем, учитывая предстартовую суматоху и череду невеселых событий, которые потрясали столицу все последнее время, это легко было понять.
Держался капитан вполне приветливо, и лишь в глазах у него поблескивала иногда какая-то непонятная хитринка. Впрочем, подобную хитринку европеец почти всегда замечал в глазах представителей Древней китайской расы.
Линь жестом пригласил Олега к столу, заранее Сервированному стюардом на двух человек, и Северцев не стал отказываться. У него во рту с самого утра этого сумасшедшего дня не было и маковой росинки. Да и знакомство с неизвестным тебе человеком всегда лучше протекает за обеденным столом — без томительных пауз и ненужной словесной эквилибристики.
Едва Северцев разместился на своем месте и пододвинул к себе тарелку с ароматным дымящимся мясом, приготовленным в горчичном соусе, как Линь сказал:
— Мы прибудем в точку вашей высадки… — Он на мгновение перевел взгляд на электронные корабельные часы, единственный предмет, никак не сочетавшийся с деревянной отделкой каюты, и закончил, что-то подсчитав в уме: — Через шесть часов пятнадцать минут корабельного времени. Если, разумеется, у точки выхода из гиперперехода нас не будут поджидать корабли ширанцев.
— Их там не будет, капитан. Об этом позаботятся фронтеры.
— Мне бы вашу уверенность! — вздохнул Линь Сяо, разливая вино по искрящимся хрустальным бокалам. Судя по тому, что им никто не прислуживал, беседа предполагалась конфиденциальной, и Олег заранее приготовился к неудобным вопросам, на которые не сможет или не захочет отвечать. Первый из них последовал почти сразу:
— Я не совсем понимаю, что мне следует делать, если в точке вашей предполагаемой высадки не окажется фронтерского корабля. Выбрасывать вас в открытый космос?