Бесконечное ожидание, совершенно вымотавшее Олега своей неопределенностью, кончилось бурно, поскольку в его комнату и, разумеется, без всякого приглашения ворвалось сразу с десяток хорстов.
Олег успел привыкнуть к изменившемуся статусу «заключенного в цепях» на «заключенного на особом положении».
Несправедливо было бы называть пещеру, в которую после последней вынужденной аудиенции у ночного короля поместили Олега, — камерой. Она считалась одним из лучших жилых помещений в Подземном городе хорстов, хотя для Олега навсегда — осталась тюремной камерой.
Он почувствовал приближение большого отряда Хорстов задолго до того, как стражи подняли перед Прибывшей «спецкомандой» входной блок, но не стал ничего предпринимать, ожидая дальнейших событий, только сконцентрировал свою волю, сжал ее в Плотный комок, который ощущал теперь почти физически, и в последний раз спросил себя, готов ли он. И с чистой совестью, ответил, что да, готов, по- скольку не потратил даром ни одной минуты из подаренного ему судьбой времени, полностью используя его на совершенствование ментальных способностей.
Едва блок приподнялся, как хорсты полезли внутрь, отталкивая друг друга и пытаясь протиснуться сквозь узкий вход парами, чтобы как можно быстрее очутиться в камере.
Понятия дисциплины эти существа не знали, и подчиняться ночному королю их заставлял только страх. Именно поэтому управлять ими было относительно нетрудно, перенаправляя их агрессивность с одного объекта на другой.
Эффект здесь зависел от количества разумов, попавших в сферу действия ментального поля Олега. Всех ворвавшихся в камеру хорстов он не смог подвергнуть психической обработке просто потому, что их было слишком много.
Но и тех, что попали под его ментальный удар, оказалось достаточно, чтобы превратить помещение его камеры в арену битвы. Большая часть ворвавшихся в камеру хорстов устроила кровавую потасовку друг с другом, перестав обращать на Олега какое бы то ни было внимание.
Они катались по полу и завывали, выдирая один у другого своими длинными когтями клочья шерсти и окровавленной кожи.
Но тех, которые избежали влияния его ментального контроля, оказалось слишком много, и они заранее подготовились к подобному развитию событий.
Четверо из нападавших ловко набросили на пленника сеть, сплетенную из толстых веревок, затем повалили Олега на пол и спеленали поверх сети толстенной веревкой так, что он не мог пошевелиться.
Затем они выволокли его из камеры за оставшийся свободным конец длинной веревки. Этот прием позволил им держаться от пленника на почтительном расстоянии и затруднял тому возможность распространить свой ментальный контроль на хорстов, которые его тащили. Все же он попытался переключить контроль с катавшихся по полу хорстов на тех, кто тащил его за веревку из камеры, но оставленные в камере без контроля хорсты немедленно набросились на него с другой стороны и начали пропихивать Олега сквозь узкий вход.
Веревочный кокон, намотанный на Олега, получился таким толстым, что застрял посреди прохода, и стражникам пришлось основательно повозиться, прежде чем пленник наконец оказался в коридоре. Зато здесь дело пошло быстрее.
С десяток хорстов подхватили Олега с разных сторон и бегом понесли по коридору, каждую минуту сменяя друг друга, так что Олегу не удавалось взять их под контроль.
Шурст хорошо подготовился к предстоящей операции и учел почти все возможности Олега. Минут через двадцать бешеной гонки по туннелям Олег оказался в верхнем ярусе подземного города и все еще ничего не мог предпринять, оставаясь беспомощным пленником в руках врагов.
Правда, его попытки были не слишком интенсивны, он лишь пробовал свои окрепшие ментальные силы, не проводя решительной атаки, решив дождаться более благоприятного момента.
Как он и предполагал, вскоре его вытащили через одно из входных отверстий наружу.
Выход из подземного лабиринта находился в самом центре Силенты. И Олег, отвыкший за долгие Недели подземного существования от свежего воздуха, буквально задохнулся от нахлынувших на него Запахов. Эта часть города больше других заросла дикой растительностью. На заборах и стенах домов вьющиеся тропические лианы расцвели огромными ночными цветами, напоившими город незнакомыми дурманящими ароматами.
Его несли в горизонтальном положении, лицом вверх, и поскольку сам он не был в состоянии это положение изменить, ему оставалось лишь радоваться хотя бы такой небольшой удаче, позволявшей ему видеть небо и окружающие здания.
Над ним раскинулось ночное небо Фронты, полное ослепительно ярких звезд, слагавшихся в созвездия, незнакомый рисунок которых лишний раз напомнил Олегу о том, как далеко отсюда находится его родной дом.
Чуть в стороне, восточнее центра города, висела огромная луна Фронты. Из-за особенностей своей орбиты она в этой части планеты показывалась над горизонтом довольно редко. Олег впервые увидел ее, удивился ее размерам и яркому голубоватому рисунку, похожему на фотографию Земли, полученную из космоса.
Он не знал, удалось ли фронтерам освоить спутник своей планеты, как это сделали земляне, или она до сих пор остается глыбой мертвого камня? Если судить по внешнему виду Луны, то на ней возможно даже наличие океанов и материков.
Олег в который уж раз пожалел о том, как мало ему удалось узнать о Фронте за время пребывания в этом полном загадок мире.
Равномерное подергивание сетки, каждый раз оповещавшее Олега о том, что происходит очередная смена носильщиков, неожиданно прекратилось. Странная ночная кавалькада, стремительно несущая по улицам Силенты свой драгоценный кокон, резко остановилась.
Теперь над Олегом, закрывая почти все ночное небо, возвышался гигантский пилон. Его доставили к месту дальнейших событий. Теперь предстоял подъем на отвесную стену пилона, и Олег подумал, что у его «извозчиков» может не хватить сил для подъема тяжелой сетки на такую высоту. Ни на мгновение он не сомневался, что конечной целью всего этого затеянного Шурстом ночного предприятия будет почти невидимый в ночи шар Тетрасекта, замыкавший на себе концы всех четырех пилонов, распростершихся над городом.
Хорсты должны были поднять пленника на огромную высоту, в слой разреженного, почти стратосферного воздуха. Даже если им это удастся, не факт, что он сможет там дышать. И до сих пор Олег не мог понять, как собираются они это сделать. Своими слабыми крыльями они с трудом удерживали в воздухе собственное тело, а уж поднять восемьдесят пять килограммов его веса к верхней части пилона… Он был уверен, что они на это неспособны. Верхняя часть их крыльев давно превратилась в некое подобие рук, а оставшейся площади кожистых полотнищ, заполнявших промежутки между длинными тонкими костями, явно не хватало для подъема на значительную высоту, несмотря на уменьшенную, по сравнению с земной, гравитацию Фронты.
Но Шурст продумал все нюансы предстоящей операции. Вся наружная поверхность пилона была облеплена телами хорстов, которые слетелись сюда Заранее и каким-то непонятным Олегу образом су- Мели забраться на всю невообразимую высоту пилона и закрепиться на его верхней дугообразной поверхности. Все остальное оказалось достаточно просто.