В конце концов Сергей не выдержал этого молчаливого пустого леса, остановил машину и прислушался.
Сосновый бор вокруг них молчал, мрачно насупившись. Даже обычной в это время пальбы охотников не было слышно.
— Почему стоим? Что ты высматриваешь? — спросил Алексей. На его лице можно было заметить следы той же тревоги, которая не давала покоя Сергею.
— Здесь сезон охоты почему-то не начался, и грибников не видно… Не нравится мне этот лес.
— Мне он тоже не нравится, но по другой причине. Тут недавно проходили военные учения или войсковая операция. Следы постарались ликвидировать, и это хуже всего, потому что после обычных учений военные за собой не прибирают так тщательно. Где-то в этом районе, если я не ошибаюсь, был замечен боевой механизм непонятного происхождения, его даже окрестили «неопознанным наземным объектом», словно пресловутую «тарелочку».
Об этом написали несколько газет, но потом заткнулись, словно ничего не случилось, и стали пугать читателей кошмарным отравлением на юге. Целый молочный завод закрыли в угоду конкурентам.
— Да уж, свободу прессы у нас не отнимешь, завоевали… Что будем делать?
— А что нам остается? Домой возвращаться нельзя. Не зря гаишник твоей фамилией интересовался. Так что поехали дальше, обратного пути для нас нет.
Едва тронулись, как через пару километров снова пришлось остановиться. Прямо посреди колеи стояла девушка с корзинкой в руках и, подняв руку, просила ее подвезти.
— Обычно тот, кто голосует, стоит на обочине, а эта, кажется, не собирается уступать нам дорогу. Ну что, подберем? — спросил Сергей, снижая скорость.
— Кто-то недавно жаловался, что грибников не видно. Странно, что она здесь одна. Обычно бабы так далеко в лес в одиночку не забираются…
У нее был соболиный разлет бровей, косынка, лихо сдвинутая набок, и звали ее Наташей. На вопрос Алексея, не боится ли она одна так далеко забираться в лес, ответила с усмешкой:
— Здесь же не Чечня. В Москве опасней. Мой знакомый на прошлой неделе на концерт пошел и уже не вернулся. Шахиды у нас завелись, никак не могут человеческой кровью напиться. И к чеченскому народу никакого отношения не имеют. Так, по крайней мере, заявляет их московский муфтий. У нас они, наверно, родились, в Москве. Ну, а мы им дома строим, миллионы от наших нищих пенсионеров отнимаем и для умиротворения отправляем в Чечню. Добренькое у нас правительство, заботливое. Правда, дома в Чечне все равно почему-то не строят, а вот взрывчатку покупают на наши деньги.
Видя, что спокойно говорить о Чечне Наташа не может, Сергей попытался сменить тему и спросил:
— Зачем вам Выселки? Там же вроде никто не живет?
— Интересное село. Много про него рассказывают разного. Говорят, его и видно далеко не всегда, и попасть туда не каждый может.
— Да сказки все это! Тоже мне, Китеж-град районного масштаба!
— Может, и сказки. А мне самой интересно проверить. Места там грибные, вот и пошла…
Алексей всем своим видом выражал предельное внимание к попутчице и лучился, как сытый кот. Сергей почему-то с раздражением подумал о том, как быстро меняется менталитет человека. Пару дней назад Алексею бы и в голову не пришло ухаживать за такой красивой девушкой, а теперь старается… Все-таки странно, почему она одна в лесу и так далеко? Сюда не идет никакой транспорт, и попутчиков, кроме нас, не предвиделось… Не нас ли она тут ждала? Что-то я стал слишком недоверчив. Или это ревность? И мне обидно, что она чаще улыбается Алексею, а не мне, охотно показывая свои ровные ослепительные зубки?
В те немногие моменты, когда дорога позволяла Сергею на мгновение отвлечься от управления, он невольно бросал на попутчицу оценивающие, мужские взгляды, которые, казалось, ее ничуть не смущали.
Ее ветровка распахнулась, а под тонкой маечкой, похоже, ничего нет. Сквозь материю просвечивала высокая полная грудь, брючки она тоже подобрала со смыслом, в обтяжечку, словно не по грибы собралась, а на танцы… На базу я ее все равно не возьму, как бы ни старалась… Хотя почему, собственно? Рано или поздно придется набирать команду. Без женщин не обойтись. Здесь нам уже никто не страшен, надо только предупредить ее, что обратного пути не будет…
За этими мыслями проселок как-то неожиданно закончился, и машина выползла на широкую поляну, огражденную стеной плотного и какого-то ненастоящего бора. Деревья, ровные, как по ранжиру, стояли стеной, не позволяя пробиться сквозь них случайному взгляду.
— Если верить карте — это здесь. Дорога кончается прямо на околице села.
— Вот только села никакого нет. И этого бора здесь никогда не было, — сообщила Наташа.
— Выходит, вы тут раньше бывали?
— Я хорошо знаю это место. Каждый год сюда за грибами ездили. И Выселки стояли прямо там, где теперь этот странный лес начинается.
Сергей расстегнул куртку и, стараясь, чтобы его жест остался незаметен, взглянул на индикатор висевшего на шее телефона. Он светился ровным зеленым светом.
— Похоже, мы действительно приехали. — Еще раз осмотревшись, он наконец заметил обожженную молнией сосну в сотне метров от машины и решительно повернулся к попутчице: — Наташа, вы можете здесь сойти и заняться сбором грибов, если вы действительно за ними приехали. А можете поехать с нами дальше, только там уже никаких грибов не будет.
— А что там будет? — лукаво усмехнувшись, спросила Наташа, не отводя глаз под его пристальным взглядом.
— Разное там будет. Возможно, инопланетяне. Возможно, что и похуже. Об одном только я обязан вас предупредить: если останетесь с нами, обратно уже не вернетесь.
— Вот прямо так и не вернусь? — Она вновь ослепительно улыбнулась ему, отлично сознавая силу своей улыбки.
— Я не шучу. Отнеситесь, пожалуйста, к моему предупреждению серьезно. И подумайте о том, что, если вы останетесь с нами, вся ваша жизнь полностью изменится. Настолько, что к старой жизни вы Уже не сможете вернуться. Это я вам гарантирую. Вы живете в Москве?
— В Москве.
— Вы замужем?
— Начинаются личные вопросы?
— Это не личный вопрос. Считайте это анкетой.
— Ничего себе поездочка за грибами! Вы мне что, собираетесь предложить работу?
— Не исключено. Это в основном будет зависеть от вас. И от ваших ответов.
— Нет, я не замужем, живу с родителями. Еще есть вопросы?
— Есть. Вы работаете в ФСБ или в армейской разведке? — Последний вопрос Сергея прозвучал словно выстрел, Алексей даже привстал на своем сиденье, словно собирался что-то возразить, но тут же опустился обратно. Наташа молчала не больше минуты.
Собственно, на правдивый ответ Сергей не рассчитывал, он лишь хотел доказать, что не такие уж они наивные дураки, какими, возможно, ей показались, и больше всего его интересовала реакция девушки на этот вопрос, а не суть ответа. Ответ он и так знал. Она стала серьезной, постоянная улыбка наконец-то сбежала с ее губ, а глаза стали суровыми, почти жесткими.