Что, собственно, он здесь ищет? Что собирается выяснить? Штурмовать дом, не зная даже внутреннего расположения комнат, не имея информации о том, где сейчас находится его хозяин, было бы верхом глупости…
«Мерседесы» с затемненными стеклами покидали ворота особняка с завидной регулярностью. Но это ровным счетом ни о чем не говорило. Там могло проходить какое-нибудь совещание, которое проводил один из заместителей хозяина дома. И если штурм не увенчается успехом, если они не застанут Чургина на месте, задача усложнится в десятки раз.
Больше он в этом особняке не появится. И тогда им не помогут ни парализаторы, ни плащи-невидимки. Охота, которая за ними начнется сразу после неудачного штурма, почти наверняка закончится трагически для них самих.
Сергей отчетливо ощущал, что именно так и будет, если они сейчас начнут штурм, и хорошо знал, что этому предчувствию следует доверять.
Но ему так хотелось покончить с одним из шести столпов переломки России, что теперь, до конца осознав всю безнадежность своих усилий, он чувствовал глубокое разочарование и ярость. Такую ярость, наверно, испытывает пес, отброшенный рывком цепи от непрошеного гостя, вторгшегося в его владения.
— На сегодня все! — выдавил он из себя, собрав воедино остатки благоразумия. — Снимаем наблюдение. Нужен новый канал информации. Кто-то из наших должен подобраться к нему поближе! Нужны же ему дворники, садовники, нужна же ему прислуга и охрана!
— В такие места берут только проверенных людей, с хорошими рекомендациями от знакомых.
— Мы что, даже рекомендации не сможем отпечатать?
— Это слишком рискованно. Они наверняка проверят и разоблачат фальшивку.
— Ну и что с того? Искал человек работу, подделал рекомендацию, большое дело, ну, уволят его, в конце концов. А вдруг, пока разберутся, удастся узнать что-то важное? Хотя бы чертеж внутреннего двора составить.
— Нужна еще вакансия… Может, у них давно уже набран штат, может, они ни в ком не нуждаются?
— Вот ты это и узнай! Пойди завтра к завхозу, или кто там у них заведует всем хозяйством, и узнай.
— Мажордом в таких домах отвечает за набор слуг. Они любят старые названия, наши новые господа. Но узнать мне ничего не удастся. Иногда твоя наивность меня поражает. Меня не пустят за ворота и разговаривать со мной не станут.
Алексей был прав в каждом своем слове, Сергей и сам не знал, на что он надеялся, на случай, на нелепую удачу? Или это просто своеобразная дымовая завеса, попытка замаскировать отступление… Ведь если Чургина и в самом деле поддерживают иновремяне, надежды на успех не оставалось никакой.
Сергей уже опустил бинокль и поднялся, разминая затекшие от долгого неподвижного лежания ноги, благо патруль только что прошел и следующий появится только минут через пятнадцать. И в этот момент Алексей, все еще не опустивший бинокль ночного видения, сказал:
— Там что-то происходит, свет на нижнем этаже погас, и охрана занервничала…
Через минуту, подтверждая его слова, до них донеслась хлесткая россыпь автоматных очередей. Свет на втором этаже коттеджа мигнул и тоже погас. Теперь светились окна лишь самых верхних этажей.
Послышался звон разбитых стекол, крики, лай собак. Наружная охрана бегом бросилась к проходной и исчезла за оградой. Почти сразу вслед за этим утробный звериный рев разорвал тишину над рекой. Ни один известный им зверь не сумел бы издавать звуки, наполненные такой злобой.
Вновь закричали люди. Теперь в их криках слышалась боль и отчаяние. Еще несколько раз пророкотал автомат, и две красноватые вспышки, сопровождавшиеся грохотом взрывов, сообщили о том, что в ход пошли гранаты. Затем все стихло.
Казалось, здание коттеджа вымерло. Они ждали еще минуты две, но ни один человек так и не показался в дверях проходной, и со двора до них больше не донеслось ни звука.
— Придется посмотреть, что там произошло. — Сергей двинулся к проходной, хотя уверенности в том, что он поступает правильно, так и не появилось — в ушах все еще стоял нечеловеческий злобный рев.
— Ты хоть понимаешь, во что ввязываешься?
— Пока нет. Но собираюсь это выяснить!
— Это же не человек кричал! У них что там, зверинец?! — спросил Алексей, не отставая от него ни на шаг, и впервые в его голосе Сергей почувствовал откровенный страх.
За коттеджем, с противоположной стороны ограды, находились в засаде еще двое сотрудников их конторы, Сергей на ходу приказал им по рации не высовываться.
Что бы ни произошло внутри здания, выяснить это должен был он сам.
Когда во дворе раздались первые выстрелы, двое служащих охраны наружного наблюдения Перунов и Гошорин, дежурившие в мониторной, не заметили на своих дисплеях ничего необычного. По внутреннему распорядку, составленному начальником охраны, бывшим полковником ФСБ Лесиным, им в случае тревоги категорически запрещалось покидать свой пост.
Полковник считал, что в чрезвычайных обстоятельствах эти двое дежурных смогут корректировать действия всей остальной охраны. Но на этот раз ничего подозрительного на мониторах не замечалось, к тому же никто не отвечал на их вызовы, а стрельба, переместившись со двора во внутренние помещения здания, вскоре стихла.
На какое-то время внутри коттеджа установилась неестественная тишина, а затем охранники услышали скрип лестницы, ведущей на верхние этажи. Звук напоминал стон раздавленного животного, и Перунов, самый молодой из дежурных, недавно демобилизованный парень, почти полностью потерял самообладание.
— Лестница! — прошептал он побелевшими губами.
— Что, лестница? — не понял Гошорин.
— Это скрепит лестница! Кто-то ползет по ней!
— Ты что, рехнулся? Кто там может ползти?
Все же Гошорин, несмотря на столь скептическое отношение к сообщению Перунова, чтобы поставить на место этого мальчишку, которого и в охрану-то взяли только потому, что его мать была знакома со старшим поваром, все же переключил один из мониторов на камеру внутреннего наблюдения, расположенную в холле.
То, что они увидели на экране, заставило обоих одновременно вскочить на ноги и замереть от ужаса.
Огромная киселеобразная туша, по форме похожая на облако, но только более плотная, медленно стекала вниз по лестнице со второго этажа коттеджа, и дубовые ступени, выгибаясь под чудовищной тяжестью навалившейся на них массы, жалобно стонали.
— Что это?! — выкрикнул Гошорин совершенно бессмысленный вопрос, ответ на который он все равно не мог получить. — Почему оно ползет сверху? Откуда оно там взялось?! Там же ничего не было час назад, когда мы совершали обход!
Непонятное внушает страх, зачастую превышающий возможности человеческой психики. Скованные ужасом охранники теряли те самые драгоценные мгновения, когда они еще могли спастись.