— Говорят, это случается с теми, кто однажды побывал в башне.
Они медленно поднимались по лестнице, на каждом этаже попадая на открытые площадки, где свистел холодный ветер и откуда хорошо был виден город, праздновавший собственную гибель.
Стиснув зубы, Сергей продолжал идти за своим провожатым. Те, кто передал ему кольцо, действовали наверняка. Малейший намек, указывающий на путь к женщине, которую он искал всю жизнь и, наконец найдя, потерял в холодных просторах космоса, был для него настолько важен, что он позволил завлечь себя в ловушку, в наличии которой не сомневался с самого начала.
Они обходили груды мусора и нечистот, поднимаясь все выше. Крысы временами разбегались у них из-под ног. Сергей давно сбился со счета этажей, но, кажется, это был двадцать четвертый, когда его провожатый остановился и, пропуская его вперед, кивнул на дверь с сорванным номером. Только выгоревшая краска сохранила память о том, что когда-то это была квартира номер 2448.
— Что же ты стоишь? — спросил Сергей у парня. — Открывай ее.
— Меня там не ждут. Только вас. На этом мое задание заканчивается.
— Но тебе придется меня подождать. Просто так, на всякий случай. Ты не возражаешь?
— Хорошо. Я подожду, раз вы настаиваете.
Сергей смотрел на дверь, которую ему предлагали открыть, и чувствовал, что от нее веет ледяным холодом, словно старая облупившаяся краска хранила в себе не только номер давно не существующей квартиры, но и еще кое-что — некий тайный знак, к тому же знакомый… Что-то вроде черепа с костями… «Но ведь ты все равно откроешь дверь, не так ли? — спросил он себя. — Так зачем же медлить? Рано или поздно это придется сделать…» И, решившись наконец, Сергей осторожно толкнул дверь носком ботинка.
Если бы дверь открывалась в коридор, ничего бы не случилось. Но эта дверь открывалась внутрь. И за нею ничего не было, абсолютно ничего, кроме пропасти глубиной в двадцать четыре этажа.
Он сразу же потерял равновесие, несмотря на всю свою осторожность. Он еще пытался исправить неизбежное, стараясь ухватиться за косяк двери, но толчок в спину довершил начатое, и пропасть дохнула ему в лицо своим смертоносным дыханием.
Он стоял над ней, накренившись вперед под углом в сорок пять градусов. Ни один человек не может стоять в подобной позе, не потеряв равновесия и не рухнув вниз.
И он знал, что именно это сейчас случится, если он не сумеет воспользоваться той единственной секундой остановленного времени, которую вновь подарила ему его необычная судьба. И он воспользовался ею сполна.
Подогнув колени, он развернулся и, ухватившись за полотно двери, вернул свое тело в коридор. Вовремя, потому что через секунду на город обрушился временной ступор, и его неудавшийся убийца ползал у его ног, пуская слюни. Он оставил его наедине с собственной судьбой перед открытой дверью. Из его последней фразы Сергей понял, что этот парень был обманут не меньше, чем он сам:
— Катись к дьяволу, ордосский прихвостень! — выкрикнул он, прежде чем толкнуть Сергея в спину.
Спускаясь по лестнице разрушенного здания, Сергей думал о том, что и в этот раз остановка времени произошла без прямого участия его сознания. Он пытался понять, откуда берется огромная энергия, необходимая для этого. Персиваль говорил, что его собственное подсознание является всего лишь спусковым механизмом, включающим выброс энергии, запасенной в ордосской башне. Такая башня должна находиться поблизости, и в ее резервуарах должен быть большой запас человеческой крови, для того чтобы этот механизм сработал. Значит, ему снова повезло.
Но, рано или поздно, орд осы подстерегут его там, где таких резервуаров не будет, они учатся на собственных ошибках, каждый раз придумывая что-нибудь новое. В конце концов они до него доберутся. Но это случится еще не сегодня, и, может быть, он еще успеет отомстить этим не знающим жалости тварям за все, что они сделали с несчастным миром Захрана и с ним самим.
Мертвый город, раздавленный новым изменением реальности, лежал у его ног. Улица напоминала больничный коридор сумасшедшего дома, наполненный впавшими в детство людьми. Некоторые пытались подняться, хватаясь за стены, но большинство лежали посреди мостовой неподвижно. Еще не прошла первая, самая тяжелая фаза ступора, и Сергей будет вынужден ею воспользоваться — все его вещи и оружие остались на шхуне. Ему необходимо обзавестись лошадью и всем необходимым для дороги. Понадобится также что-то вроде горного снаряжения. Дорога к башне обещала быть нелегкой, на этот раз она пролегала через горные пики.
Когда он достиг рыночной площади и, не испытывая сожаления, значительно облегчил кошель рыночного менялы, солнце уже поднялось к зениту. Собственно, особой необходимости в деньгах не было, он мог бы сейчас взять все, что ему нужно, бесплатно, но он не собирался грабить крестьян и бедных торговцев и потому оставлял в кармане продавцов за каждую взятую вещь достаточную сумму. Его несколько забавлял этот обмен, поскольку он, по сути, возвращал деньги их законным владельцам. Любой меняла по совместительству был еще и ростовщиком, дерущим с попавших в беду людей несусветные проценты.
Вскоре с экипировкой было покончено. Ему удалось найти неплохую лошадь. Большинство животных оказались совершенно не чувствительными к изменению времени.
Спустя час он уже выезжал из ворот рынка на черном как ночь жеребце с большими переметными сумами по бокам.
Какое-то время он раздумывал над тем, не обзавестись ли второй лошадью для поклажи, но потом решил, что с ней будет слишком много мороки. Рано или поздно на непроходимых горных тропах ему придется спешиться и предоставить лошади свободу.
Шум, который показался ему подозрительным еще на рынке, теперь стал сильнее. Явственно доносились человеческие голоса и грохот колес повозок по мостовой.
Похоже, в городе появились люди, на которых не действовал ступор. Если это визитеры из башни, то выходило, что они заранее укрывались в городе и лишь ждали сигнала, которым и стало для них вызванное им преждевременное изменение реальности. Что именно они делали в мертвом, беспомощном городе, догадаться было нетрудно…
Спешившись и обмотав копыта лошади тряпками, Сергей повел ее на поводу в ту сторону, откуда доносился шум.
Вскоре его глазам открылась картина, от которой мороз прошел у него по коже, а дыхание перехватило от гнева.
Две большие повозки, запряженные волами, загружали беспомощными телами несчастных горожан.
Их собирали по всей улице без всякого разбора и вповалку, словно трупы во время чумы, бросали в повозки. Не трогали только тех, кто сохранял способность двигаться, очевидно, чтобы не создавать себе лишних проблем. В повозках стонущие и шевелящиеся человеческие тела были навалены в несколько слоев.
Вскоре эти груженные «человеческим материалом» телеги отправятся в страшные подвалы…
Неожиданная мысль пришла в голову Сергею: если здесь используются повозки, значит, должна быть какая-то более простая дорога, ведущая к башне. И если ему удастся воспользоваться ею, он сохранит время и силы.