— Пропустите, — сказал он охраннику, одновременно включая автоматическую кофеварку, стоявшую на столике рядом с его креслом. Ему казалось, что горечь этого напитка уменьшала горечь его мыслей.
Правительственный пакет оказался гораздо солиднее всех полученных им поздравлений. Прежде всего потому, что на нем стояла президентская печать и надпись «Совершенно секретно. Лично в руки».
Это еще что за новости, подумал Вакенберг, взламывая печать. С каких это пор юбилейные послания направляют с курьерской почтой, под грифом «секретно»?
Молоденький лейтенант вежливо отвернулся, чтобы не мешать академику изучать секретное правительственное послание.
Однако изучать в нем было совершенно нечего. На хрустящем листе мелованной бумаги было четко отпечатано одно-единственное слово:
«Проникновение».
И Вакенберг далеко не сразу вспомнил, что это должно означать.
Лет двадцать назад в одном из правительственных учреждений, куда его, тогда еще декана математического факультета, пригласили для конфиденциальной беседы, ему предложили подписать некое обязательство…
Тогда все это выглядело как шутка какого-то свихнувшегося правительственного чинуши.
Ему сказали, что это обязательство окажет существенное влияние на его дальнейшую карьеру и обеспечит ему поддержку на самом высоком уровне.
Поскольку, в сущности, от него ничего не требовали и он был абсолютно уверен, что и не потребуют никогда в будущем, он с легкостью, почти не раздумывая, подписал бумагу, в которой было сказано примерно следующее: он, Вакенберг, в случае инопланетного проникновения на Землю, независимо от формы этого проникновения, обязуется немедленно прибыть на секретную правительственную базу и находиться там до тех пор, пока ликвидация этого проникновения и всех его последствий не будет завершена.
Там еще была куча всяких пунктов о неразглашении, о соблюдении секретности, о полной изоляции от внешнего мира и прочей ерунды.
— Скажу прислуге, чтобы собрала вещи, — пробормотал он, тяжело поднимаясь из своего кресла и все еще не понимая, что с этого мгновения вся его жизнь полностью изменилась и уже никогда не вернется в прежнее русло.
— Извините! Но мне приказано проследить, чтобы вы избегали любых контактов. Все необходимое есть на базе. Позже вам доставят ваши вещи.
— Это еще что за новости! Уж не хотите ли вы сказать, что заберете меня прямо сейчас, в домашнем халате?!
— Именно так.
— Ну, это уже слишком! Семенов! Выпроводите отсюда этого молодого человека! — крикнул он в микрофон внутренней связи. Но вместо начальника его личной охраны из дверей показались еще двое солдат в незнакомой Вакенбергу форме.
— Господин Вакенберг! Не заставляйте меня применять силу. Мне поручено выполнить приказ любыми средствами.
Через час глайдер с академиком на борту приземлился на небольшом острове, которого не было ни на одной карте.
Вакенберга встречал незнакомый человек средних лет в безупречно сшитом гражданском костюме. Совершенно подавленный тем, каким способом его сюда доставили, и окружающим пейзажем (весь остров опоясывали энергетические установки защитного поля и тяжелые бластерные батареи, способные в считанные секунды уничтожить любую воздушную или морскую цель), Вакенберг медленно спустился по трапу и сделал вид, что не заметил протянутой ему для пожатия руки.
— Я Линьковский, ваш личный секретарь.
— Довольно странный способ доставки… И в какой же должности я должен пребывать в этом милом учреждении?
— Вы назначены заместителем генерального директора по научной части.
— И кто же директор?
— Он вас ждет.
Кабинет директора располагался в современном стеклянном доме-башне, возвышавшейся надо всем островом.
— Ну, разумеется, Диньков.
— Я тоже не слишком обрадован твоим назначением, — проговорил академик Диньков, тем не менее поднявшийся из своего кресла и стоя приветствовавший гостя.
Диньков был хорошо известен в академических кругах как прекрасный организатор. Он заслужил свои научные степени, подвизаясь в каких-то мифических исследованиях отношений потребителя с государством и активно участвуя в различных правительственных программах.
— Я должен был догадаться, что это ты! — проворчал Вакенберг, делая вид, что он вновь не заметил протянутой руки. — Ты знаешь, что перед приходом в твой кабинет меня заставили сдать анализ крови? Ты что, боишься заразиться СПИДом?
— Ну и шуточки у тебя, похоже, ты ничуть не изменился за те пять лет, что мы не виделись. А что касается анализов, то это совершенно необходимая предосторожность. Каждый, кто попадает на нашу базу, прежде всего сдает анализ крови. Еще на Зидре мы столкнулись с феноменом подмены.
Существовавшая там инопланетная форма жизни научилась полностью контролировать мозг отдельных людей и использовать этих зомби в своих интересах, направляя в нашу колонию.
— И ты решил, что анализа крови будет достаточно, чтобы отделить козлищ от агнцев.
— Представь себе, да. При установлении подобного внешнего контроля у перципиента прежде всего изменяется кровь. Железо в ней частично заменяется медью. На поздних стадиях заражения это можно видеть невооруженным глазом.
— И весь этот переполох из-за того, что нечто подобное может произойти на Земле? Кому пришла в голову подобная чепуха?
— Уже произошло, Николай. Увы. Если бы не это, ты не сидел бы сейчас в моем кабинете, поверь, мне твое общество доставляет такое же удовольствие, как мое тебе.
По крайней мере, в уме и откровенности этому человеку нельзя было отказать, и его сообщение отодвинуло на второй план личные обиды Вакенберга и все неудобства перелета.
— Выкладывай все, что тебе известно! Твоя страсть к засекречиванию всех доступных материалов наверняка уже привела к тому, что академия узнала об этом слишком поздно.
— Все началось две недели назад. В одном из прибайкальских сел начали исчезать люди, затем там же исчез сотрудник внешней безопасности. Но главное — это данные, полученные Пулковской обсерваторией, и геодезические съемки. Тебе предоставят все материалы.
На глубине двух километров под поверхностью Земли мы обнаружили энергетического монстра, сосущего энергию Солнца и непрерывно увеличивавшегося в размерах.
Подобный энергетический гигант заставил нас сорок лет назад покинуть колонию на Зидре и объявить там полный карантин.
— Почему же об этом не было никаких сообщений?
— Был прямой приказ тогдашнего президента не разглашать эту информацию. Причины мне не известны. Тогда мы были уверены, что на Землю это бедствие распространиться не может.
— И, как всегда, ошиблись.
— Ну, мы не сидели сложа руки. За это время был разработан план операции «Проникновение». Сегодня мы располагаем самыми совершенными техническими средствами защиты. И, практически, неограниченной властью. На время проведения операции нам подчинены почти все федеральные службы. Только президент имеет право отдавать нам прямые приказы, во всех остальных случаях решения будет принимать чрезвычайный комитет, в который ты входишь.