К счастью для Суркова, ружье стояло на предохранителе и, несмотря на взведенный курок, не выстрелило. Иначе он всадил бы в себя полный заряд картечи.
Несколько растерявшись от столь успешного завершения поединка, Сурков подобрал выпавший из рук бандита бич и стал торопливо распутывать тугой узел на руках женщины.
Лишь покончив с этим, о и обратил внимание на то, что спасенная им девушка молода и хороша собой.
— Не знаю, как мне вас благодарить… Кругом сплошной ужас, и вдруг вы… — пробормотала она.
— Сейчас не до благодарностей. В любую минуту здесь могут появиться его дружки. Нам лучше укрыться на время. Я живу здесь, в этом доме, и мы могли бы…
— Не думаю, что это хорошая идея. Когда он придет в себя, — она кивнула на поверженного бандита, — он вместе со своими дружками прежде всего обыщет соседние дома. — Похоже, из них двоих только девушка сохраняла ясную голову и способность трезво рассуждать, несмотря на пережитый шок.
— Возможно, вы правы… Что же нам делать?
— Проводите меня. Я живу в нескольких кварталах отсюда, достаточно далеко, чтобы нас не нашли эти подонки.
— Но у меня тут научное оборудование, снаряжение, припасы…
— Вы сможете вернуться за всем этим позже, когда все уляжется. Сейчас везде полно брошенных квартир. Вряд ли они будут обыскивать каждую. Я видела, как люди бежали из города, бросая все… Вы занимаетесь здесь исследованиями? Значит, вы знаете, что происходит в городе?
— Похоже, это захват. Если вы смотрите вифон, о нем много рассказывали. Сейчас настала очередь вашего города.
— Значит, и нам не помогут, как это было с другими?
— Боюсь, что так. Транспорт не работает, и спасатели до нас не доберутся. Мы должны рассчитывать только на самих себя.
Обмениваясь этими репликами, они торопливо Удалялись от места стычки.
Наташа, так звали спасенную девушку, все время меняла направление, петляя по каким-то переулкам. Чувствовалось, что она справляется с ситуацией гораздо лучше Алексея.
Наконец они подошли к многоэтажному зданию, в верхних этажах которого виднелись следы недавнего пожара. По счастливой случайности, огонь, видимо, не найдя для себя достаточно пищи, заглох сам собой.
В растерянности Наташа уставилась на фасад здания, а затем стиснула руку Алексея так, что тот едва не вскрикнул от неожиданности.
— Мы жили там… — Она показала рукой на почерневший балкон с полопавшимися стеклами окон.
Казалось, дом вымер. Не было слышно ни звука.
— Куда все подевались? Мне страшно подниматься, Алексей…
— Все-таки придется это сделать.
Алексею пришлось нести ее чуть ли не на руках. Мужество на этот раз полностью покинуло его спутницу.
На двенадцатом этаже, в квартире сорок восемь, где жила Наташа, двери оказались распахнутыми настежь.
Искореженная, обгоревшая мебель в пустой квартире производила жуткое впечатление. Пахло горелыми тряпками и пластиком. Людей в квартире не было, ни живых, ни мертвых, и это давало какую-то надежду.
— Мы найдем их! — твердо сказал Алексей, не слишком веря в собственное обещание. — Обычно все, кто уходит из города, поселяются в пригороде и стараются там переждать беду. У вас есть дачный участок?
Наташа утвердительно кивнула, и на щеках ее заблестели слезы.
— Мы найдем их
Энергия исчезла после пяти часов полета. Под ними уже отчетливо проступили предгорья Уральского хребта, словно нарисованные на географической карте.
Вот-вот должен был показаться Южноуральск, когда машина неожиданно клюнула носом и кабину затопила неестественная тишина. Было слышно, как ветер свистит в плоскостях.
— Что будем делать? — спокойно спросил Зуров. Этот человек обладал железными нервами, и можно было подумать, что ему каждый день приходилось совершать вынужденные посадки на падающем с высоты двух тысяч метров «Дьяволе».
— Ну, какой-то запас планирования у этого утюга все-таки есть. Попробуем немного протянуть машину вперед, может появиться более подходящая площадка.
— Все аварийные устройства накрылись?
— Естественно. Кроме одного. Я заменил пиротехникой электронные пускатели на аварийных посадочных ракетах, так что шанс остаться в живых у нас все-таки есть.
Дальнейших вопросов не последовало, и Лосев получил возможность полностью сосредоточиться на теряющей управление машине, не рассчитанной на работу в режиме планера.
Чтобы хоть как-то заставить ее слушаться рулей, Лосеву приходилось то и дело круто опускать нос флаттера, увеличивая тем самым скорость падения и теряя небольшой запас высоты, который еще был в их распоряжении.
И в этот напряженнейший момент, когда опасность катастрофы нарастала с каждой секундой, Лосев спросил у пустоты: «Почему? Ты же обещал помочь!» Вопрос вырвался из его подсознания сам собой, помимо его желания, но ответ пришел почти сразу же. Видимо, в такие напряженные моменты, когда его жизнь оказывалась под угрозой, подсознание Лосева начинало работать в особом, «аварийном» режиме.
— Я ничего не могу сделать. Он сильнее меня. Возможно, больше мы не сможем разговаривать.
— Кто ты? — в который уж раз спросил Лосев, не надеясь на ответ. Но неожиданно ответ пришел:
— Когда-то очень давно на Земле меня звали Егоровым…
— Но как это возможно, ты же…
— Мертв? Смерти в том виде, как вы ее себе представляете, не существует. А у тех, кто связал свою судьбу с Гифроном, ее не бывает вообще. Теперь ты остаешься один, Лосев, и можешь рассчитывать только на собственные силы. Прощай.
Голос исчез, растворился в свисте ветра, в плоскостях машины, в стремительно летящей им навстречу земле…
— Кто он, этот Егоров? — неожиданно спросил Зуров.
— Ты тоже его слышал?
— Совершенно отчетливо, словно он сидел в этой кабине.
— Один из наших сотрудников. Один из тех, кто первым бросил вызов Гифрону, прошел через кошмар «голубого грома» и все-таки вернулся… Он погиб, пытаясь спасти Землю от зародыша этого энергетического монстра.
— Выходит, не совсем погиб.
— Выходит, что так.
— Кажется, он сказал, что смерти нет? Будем надеяться, что он не ошибся. Скорость снижения такова, что мы сейчас разобьемся…
— Ты прав. Но я не могу включить ракеты, под нами горы, и у нас есть единственный шанс снизить скорость…
Тупой, обгрызенный пик пронесся под самым брюхом машины, на секунду показалось, что они все же заденут его. Но Лосев, используя весь запас накопленной при падении скорости, немного приподнял машину, и они его проскочили. Видимо, этот гранитный пик был последним, потому что после него земля ушла вниз, и под ними понеслись западные предгорья Уральского хребта.