— Он говорит правду, — вновь вступилась Карин за Стилена, который ей определенно нравился, и это раздражало Танаева, изо всех сил старавшегося не утратить объективность в важном для успеха всего предприятия решении.
— Я знаю, — довольно холодно подтвердил Танаев, — и именно поэтому не возражаю против его дальнейшего участия в нашем походе. Если только кто-нибудь мне объяснит, откуда черные узнавали о наших планах!
— Я тебе объясню, — сказала Карин. — Кары летают не только ночью. Правда, днем они никогда не нападают. Здесь есть и другие существа, о которых мы даже не подозреваем. С помощью черной магии наши враги могут заставить служить себе почти любое живое существо.
— Ну, и что из этого следует?
— Только то, что черные имели возможность следить за нашим передвижением с помощью своих слуг. Для этого им не обязательно было иметь среди нас шпиона.
В конце концов, скрепя сердце, Танаев был вынужден пойти навстречу желанию остальных членов своей команды, хотя его подозрения относительно роли, которую Стилен играет в их судьбе, так и не развеялись окончательно после этого разговора. Объяснения Стилена по поводу того, почему он оказался в нижнем мире, не убедили его. Этот человек по-прежнему скрывал от них что-то важное.
С рассветом, как только закончилось время кар, они двинулись дальше. Стилен, как и прежде, шел впереди, держа наготове свой огромный лук, но теперь Танаев, по крайней мере, мог контролировать выбранное им направление, сверяя его с картой, полученной от Амок.
Ему хотелось понять, какую роль в решении Стилена присоединиться к их опасному походу сыграл обыкновенный страх смерти.
— Нарушив договор с черными, он оказался в безвыходном положении и должен был немедленно скрыться из общины. В этом, по крайней мере, ему можно верить. Но, с другой стороны, никто не заставлял Стилена нарушать этот таинственный договор, существование которого вызывало у Танаева вполне оправданное сомнение.
Несмотря на вынужденное согласие вновь включить Силена в отряд, отношение Танаева ко всей этой истории и к самому Стилену не изменилось.
Но самым главным в его решении было то обстоятельство, что с помощью намертво отпечатавшейся в его памяти карты он мог контролировать все действия проводника и знал, что тот ведет их к храму правильной дорогой.
Было и еще одно обстоятельство, в наличии которого Танаев не хотел признаваться самому себе. В прошлой жизни, там, в далеком верхнем мире, о котором здесь даже вспоминалось с трудом, Стилен был штурманом звездолета... Его коллегой, сохранившим память о том далеком времени, когда он сам летал к звездам, когда человечество по праву считалось одной из самых великих звездных рас...
Куда ушло все это, как мы могли допустить? Почему были разрушены наши орбитальные укрепления? Почему была законсервирована вполне еще боеспособная орбитальная крепость, на которую он попал сразу после прибытия на Землю? Не слишком ли много во всем этом было предательства таких людей, как Стилен?
Никон говорил о том, что приход темных сил Аристарха подготовили сами люди, своей неуемной жадностью они отравили воздух собственной планеты, уничтожили ее леса, загадили отходами некогда чистые реки...
А когда климат начал меняться, когда вспыхнули эпидемии, унесшие жизни миллионов людей, вот тогда и появились темные полчища Аристарха... Им оставалось лишь сорвать давно созревший плод, покорить цивилизацию, уже почти неспособную к сопротивлению...
Сейчас все его усилия, нелегкий путь, который он проделал к огненному порталу, друзья, которых пришлось оставить на этой длинной дороге, — все казалось ему напрасным, не имеющим смысла. И мрачное настроение овладевало Танаевым все больше, по мере того как его отряд продвигался к центральной площади, на которой располагался храм.
На какое-то мгновение мелькнула мысль, что причина его подавленного настроения связана с самим храмом, с той враждебной силой, которую он ощущал все сильнее с каждым шагом приближения к ней. Но он тут же отбросил ее, не сознавая, как сильно угнетен его мозг внешним давлением, под прессом которого очевидные, лежавшие на поверхности объяснения использовались его логикой в первую очередь просто потому, что на серьезный анализ у него уже не осталось сил.
Развалин вокруг появлялось все больше. Складывалось впечатление, что храмовая площадь была когда-то эпицентром какого-то катаклизма. Танаев по-прежнему ощущал своим ментальным щупом присутствие впереди огромной злой силы, способной в любой момент высвободиться, вырваться наружу и нанести удар. Возможно, именно от подобного удара и превратились в руины целые кварталы когда-то живых домов.
Больше всего Танаева беспокоило то, что за все время его пребывания в проклятом городе силы, помогавшие ему и не раз спасавшие от смертельной опасности на пути к огненному порталу и за его пределами, теперь словно забыли о нем. Забыли именно тогда, когда нужда в них была особенно острой.
Он сомневался в том, что без их помощи ему и спутникам удастся справиться с тем неведомым злом, что затаилось в храме и лишь ждало их прихода.
Он искал и не находил логики в цепочке событий, приведших его в проклятый город нижнего мира. Похоже, он стал пешкой в борьбе двух могущественных сил. Щепкой в стремительном потоке, увлекавшем его к неведомой цели, а щепка, попавшая в мельничные жернова, в конце концов превращается в обыкновенную пыль.
Он чувствовал, как по мере приближения к храму мрачные предчувствия овладевают им все сильнее, и вскоре понял, что причина, тревожившая его всю дорогу, скрыта не в храме, вернее, не только в храме... Она находилась гораздо ближе, и, как всегда, свойственное ему предчувствие опасности не обмануло и на этот раз.
Из-за ближайших развалин появились воины в серых плащах и молча бросились на них с трех сторон, оставляя открытым путь к храму, громада которого уже вздымалась над развалинами всего в паре сотен метров от них...
Атака была столь стремительной и неожиданной, что у Танаева не осталось времени для привычного анализа ситуации. Свистнула длинная стрела Стилена, пронзившая тела сразу двух нападающих, — и прежде чем серые успели преодолеть отделявшие их от отряда Танаева несколько десятков метров, новая стрела понеслась им навстречу.
Стилен выпускал их одну за другой с непостижимой, невозможной для обычного человека быстротой. Нападавших было не слишком много, не больше дюжины, и благодаря нечеловеческой стрельбе Стилена у отряда Танаева неожиданно появился шанс вырваться и из новой ловушки.
— Бегите! — крикнул Стилен, падая за ближайший камень и вновь натягивая тетиву своего лука. — Я задержу их! Бегите!
И они побежали, петляя из стороны в сторону, чтобы сбить прицел арбалетчиков. Танаев подхватил споткнувшуюся Карин и, не задерживаясь ни на секунду, не оглядываясь, продолжал бежать к храму.
Арбалетчики серых слишком увлеклись поединком со своим самым серьезным противником и позволили им проскочить широкую расчищенную площадь перед храмом, на которой им уже ничего не угрожало.