— Что я должен буду поставить на кон против твоей фляги? — спросил он, стараясь поймать взгляд убегающих красных глаз Рила. Тот усмехнулся, на долю мгновения обнажив два острых и длинных клыка, делавших его похожим на вампира.
— Сущую безделицу, обломок своего меча.
— Для меня это вовсе не безделица. Это единственное мое оружие.
— Ты будешь играть или будешь трепаться? Может, хочешь попробовать, чего стоит твое оружие в деле? Я не люблю, когда меня отвлекают по пустякам!
Заканчивать эту неожиданную встречу схваткой, выиграть в которой у него уж точно не было ни малейшего шанса, Танаеву не хотелось, и потому, тяжело вздохнув, он осторожно достал из-за пояса обломок шунгитового меча и, прежде чем положить его на камень рядом с флягой, успел заметить, как алчно блеснули глаза Рила.
На секунду его рука замерла над камнем. Он все еще мог отказаться и знал, что без его добровольного согласия эта игра на верный проигрыш не может состояться. Он не понимал, откуда ему это известно, просто он знал.
Так что же им двигало? Почему, в конце концов, его ладонь разжалась и обломок меча с тяжелым звоном лег рядом с флягой? Отчаяние, желание переспорить судьбу? Гвоздем засела у него в мозгу одна фраза из подслушанного диалога: «Он не найдет город, если мы ему не поможем!» Значит, речь рано или поздно пойдет именно о городе. Все остальное просто прелюдия... «О городе или о чем-то значительно большем, неизмеримо большем! И если ты вовремя не сумеешь остановиться...» — прошептал голос его почти забытой осторожности. «Я сумею!» — ответил Танаев сам себе и решительно взял кости.
— Мне, разумеется, бросать первому?
— А почему «разумеется»?
— Да просто потому, что шулера всегда оставляют за собой последний ход.
— Осторожней в выражениях, человек. Ты слишком легко играешь словами, попробуй лучше играть костями. — На этот раз злобный оскал на лице Рила, не заметившего собственного каламбура, уже не напоминал улыбку. Видно было, что он с трудом подавил желание броситься на Танаева. «Вспыльчив, неуравновешен — легко заводится, — подумал Танаев. — Это можно будет использовать в дальнейшей игре, когда ставки неизмеримо вырастут».
В том, что это случится, он ни на минуту не сомневался. И, последовав приглашающему жесту Рила, — метнул кости.
На секунду ему показалось, что в полете костяные кубики слегка замедлили свое движение и упали совсем не тем боком, каким должны были бы лечь. Танаев все время ожидал чего-то подобного и совершенно этому не удивился. Удивился он лишь выпавшему числу — шесть, пять. И это означало, что при оставшихся в его распоряжении девяти ходах он уже выиграл первый кон.
Даже если Рил дважды выбросит обе шестерки, это принесет ему всего двадцать четыре очка против его двадцати девяти в самом худшем варианте, если в дальнейшем ему выпадут одни единицы.
Увидев выпавший результат, Рил дернулся, сверкнул глазами в сторону Талы, но ничего не сказал, во всяком случае, вслух. Однако Танаеву удалось уловить обрывок скрытой от него мысли, предназначенной только Тале:
— Если ты попробуешь еще раз...
— Он должен выиграть первую партию. Ты знаешь правила.
Резким движением Рил пододвинул к Танаеву фляжку.
— Пей! Вода твоя.
Танаев не заставил просить себя дважды и, учитывая неопределенность ситуации, ничего не стал оставлять на потом. Фляга опустела за считаные секунды. Благодатная жидкость мгновенно растворилась в его иссохшем, молящем о влаге теле. В голове прояснилось. И сразу же сам собой родился вопрос: «Что же я сделал? Ведь теперь мне от них не избавиться!» По крайней мере, он решил попытаться. И, вновь засунув за пояс меч, стал прощаться, подыскивая самые любезные, подходящие к случаю слова.
— Благодарю вас, друзья, за честную игру. Надеюсь, вы простите мне то, что я не сдержался и немедленно использовал свой выигрыш. Пить, знаете ли, чертовски хотелось!
— У нас так не полагается! — зарычал Рил. — Проигравшему всегда дают возможность отыграться!
— Но мне больше не нужна вода, а вернуть вам ту, что я уже выпил, я все равно не смогу! — попытался вывернуться Танаев.
— А кто тебе предлагает воду? Тебе ведь нужен город. Город, путь в который заказан для простых смертных. Я ставлю на кон этот город. Если ты выиграешь, с моей помощью ты туда попадешь.
— Послушай, Рил, неужели тебе так уж нужен обломок моего меча? — спросил Танаев, стараясь улыбнуться как можно дружелюбнее.
— Речь идет не только о мече. Против города ты поставишь свою одежду и вообще все, что у тебя есть.
— Это, пожалуй, многовато. Пусть будет только одежда.
— Вся одежда! — уточнил Рил.
— Хорошо, — согласился Танаев, не сразу сообразив, в какую ловушку загнал себя этим согласием. Следующий кон он, естественно, проиграл и теперь вынужден был раздеваться под наглые ухмылочки Талы, которая, разумеется, не собиралась отворачиваться.
Справившись с чувством неловкости, он вызывающе уставился на Рила.
— Надеюсь, теперь ты дашь возможность отыграться мне?
— А что ты можешь поставить на кон против городского ключа?
— Мой меч. Но, кроме ключа, в случае проигрыша ты вернешь мне и мою одежду. И еще одно — это будет последний кон. Если я выиграю, игра прекращается и я ухожу. Согласен?
Рил думал всего секунду. Потом на его лице появилась наглая улыбочка, и он согласно кивнул:
— Договорились, человек. Бросай свои кости!
Но Танаев не спешил, он знал, что в этой бесчестной игре годятся любые методы. И понимал, что Рил использует свои телекинетические способности. Но ведь и он, покинув станцию Антов, обладал чем-то подобным. Вот только без постоянных тренировок его способность к телекинезу почти исчезла, а попытки сделать свое тело похожим на тело обычного человека наверняка избавили его от остатков этой способности.
Сейчас он горько пожалел о допущенной глупости. И, отбросив все посторонние мысли, сосредоточился на главном. В конце концов, от него требовалось совсем немного, лишь слегка подтолкнуть кости в полете, после того как Рил повернет их единицами вверх.
Главное здесь было правильно рассчитать момент. Его противник не ждет от него ничего подобного, и это дает ему реальный шанс. Только бы удалось пробудить хотя бы сотую часть того, чем он обладал раньше!
— Ты будешь бросать или нет?! — зарычал потерявший терпение Рил.
И Танаев сразу же бросил кости, внимательно следя за их полетом. В сущности, он своего добился, вывел Рила из равновесия. И хотя тот успел подправить полет костяных кубиков, он сделал это небрежно, и Танаев до конца использовал представившийся ему шанс. Кости явно слегка повернулись, перед тем как коснуться поверхности камня.
— Три, пять! — звонко крикнула Тала. — Ты проиграл, Рил!