Заходя в арсенал сквозь строй охранников, Тарас уже ощущал себя заговорщиком. Он даже удивился мысли, что спасать Спарту приходилось втайне ото всех спартанцев. Но иначе было никак. Слишком быстро должны были произойти изменения, а спартанцы очень не хотели менять своих обычаев. Это касалось и отношения к войне. Слишком долго им в головы вдалбливали, что драться можно только копьем и мечом. Ведь даже брать хорошо укрепленные города спартанцев не учили. Только биться в чистом поле в строю или один на один. Вот тут им не было равных. Но Тарас уже мечтал о том, как сделать свою новую родину еще сильнее. А это без изменения законов было невыполнимо. «Ладно, бог с ними, с законами, – решил Тарас, – для начала сделать бы, что задумал. Персов остановить, а там видно будет».
В арсеналах Кифанты все выглядело, как и везде, с одной лишь разницей – здесь Тарасу сразу понравилось. А поговорив с местными мастерами, он остался доволен. После долгих поисков задуманное дело начинало наконец получаться.
Всем процессом здесь командовали два периека с накачанными плечами, Поликрат и Еврон, давно привыкшие ворочать в огне тяжелые болванки, стуча по ним молотком. Впрочем, они выполняли самую главную, «тонкую» работу придания оружию нужной формы. А для всего остального у них в услужении находилась целая армия подмастерьев и просто рабов, занимавшихся черновой работой. Пообщавшись пять минут в задымленном помещении, они вышли на воздух. Причем в здешнем арсенале мастера выходили подышать прямо на берег моря, что было приятно. Здесь, под шум волн, медленно заползавших на прибрежные камни, Тарас извлек свою пластинку с чертежом из-под кирасы и предъявил ее периекам.
Взяв табличку, Поликрат внимательно изучил ее при свете трех факелов, торчавших из стены, презрительно хмыкнул, а затем передал Еврону. Потом оба о чем-то посовещались в стороне и вернулись к «заказчику».
– Сделать можно, – не задавая лишних вопросов, проговорил кучерявый Еврон, вытирая черной от сажи рукой потное лицо, – тут много деревянных заготовок, но это мы найдем кому поручить. Есть толковые плотники, по лодкам работают.
– А металлические крепления сами выкуем, – добавил Поликрат, – держать будут крепко.
– Мне нужно, чтобы все было сделано очень крепко, – проговорил Тарас, поглядывая то на одного, то на другого мастера, – чтобы тройную нагрузку выдерживало. А деревянные балки не должны быть пересушены, а скорее наоборот. Гнулись, но не ломались.
– Тогда их надо пропитать, а потом… – начал было рассказывать технологию Еврон, но, прервав сам себя, махнул рукой, «мол, незачем заказчику знать лишнее». – Да все сделаем. К ближайшему празднику Артемиды будет готово.
Тарас даже своим ушам не поверил. И тут же захотел поручить этим сметливым ребятам все собрать и провести испытания. Но передумал. В первой конструкции могли быть огрехи, а понять это можно было только после проведения учебных стрельб. Да торсионы еще предстояло сплести, неизвестно еще, как тянуться будут. Так что лучше всего было делать все это уже на своей территории, в Пеллане или в имении геронта. «Лучше в Пеллане, – решил, поразмыслив, Тарас, – нечего к отцу привлекать лишнее внимание, и так пошел на преступление ради меня».
Тарас заказал им изготовить пока только одну метательную машину, да и то в разобранном состоянии. Конечно, мастера могли догадаться о том, что делают, но Тарас слабо в это верил. Ведь еще никто в греческом мире не производил ничего подобного. Так что они скорее могли принять это изделие за какую-то диковинную сельскохозяйственную машину, объединившую в себе телегу и лопату. Этакий комбайн за пятьсот лет до Рождества Христова.
Пока Поликрат, кликнув подмастерье с деревянной табличкой, аккуратно переносил на нее детали чертежа, Еврон деловито уточнил у геронта:
– Куда вам доставить все это, когда будет готово, господин Поликарх?
Тот взглянул на сына.
– Мы сами заберем, – ответил Тарас, вспомнив, что у отца здесь было немало должников, да и груз конопли с папирусом еще предстояло вывезти из того же порта.
– Отвезите все на склад у дальнего пирса, – подтвердил ход его мыслей геронт.
– А что делать с партией мечей для четырехсот гоплитов, – уточнил мастер, – она уже готова. Как и щиты. Все проверено лично мною.
– Их ты можешь доставить сразу в Спарту, Еврон, – милостиво разрешил геронт, – ты знаешь, кому надо сдать оружие.
– Конечно, – поклонился мастер, – завтра распоряжусь.
Когда дело было закончено, они вновь вернулись в «адское» помещение, где клубился дым. Проходя мимо одной из печей вслед за мастерами, Тарас едва не стал жертвой несчастного случая. Какой-то из подмастерьев плеснул в печь жидкость из небольшого сосуда, но она, вместо того чтобы потушить огонь, вдруг полыхнула, словно чистый бензин. Пламя вырвалось из печи, как из огнемета, обожгло самого парня, еще двух подмастерьев и лизнуло алый плащ Тараса, который тут же загорелся. Под вопли обожженных, Тарас закрутился на месте, стараясь затушить горевшую на нем одежду и отчаянно матерясь по-русски.
Рядом с ним тут же возник один из мастеров. Упав на колени, он вдруг заголосил.
– Это мой сын, – взмолился Еврон, решивший, что он немедленно заколет мечом виноватого, как обычно поступали скорые на расправу спартанцы, – простите его, господин. Он по неразумению перепутал воду и горючую смесь из Эпидавра, которой мы иногда поливаем металл, чтобы жаркий огонь быстрее разогрел ее. Он будет наказан. Я сам жестоко выпорю его прутьями. Так, что он не сможет встать с постели несколько дней.
Но Тарас и не думал сердиться, настолько он был поражен горючей жидкостью. Полыхнуло словно из хорошего огнемета. Лицо, глаза и кожа на руках были целы – он как раз в то мгновение отвернулся в другую сторону. Сами подмастерья пострадали гораздо больше. «Вот нам бы такую смесь для зарядов, – промелькнула в мозгу Тараса странная для этой ситуации мысль, – может, это и есть тот самый греческий огонь?»
Он сорвал с себя, наконец, тлеющие ошметки плаща, затоптав их, и перестал прыгать на одном месте. Оглядевшись, Тарас увидел, что геронт не пострадал, а обожженных пламенем уже утащили в другой конец задымленного зала.
– Успокойся, – приказал Тарас все еще стоявшему на коленях Еврону, – и встань. Я не буду наказывать ни твоего сына, ни тебя, если ты немедленно расскажешь мне, что это за смесь и кто ее изготовил.
– Ее придумал Темпей, господин, – заговорил удивленный поведением спартанца Еврон, осторожно вставая с колен, – большой знаток всяких снадобий и зелий. Он живет в Эпидавр-Лимере и влачит там жалкое существование.
– Что-то я ничего не слышал об этой горючей жидкости, – удивился в свою очередь геронт, приближаясь, – и раньше нигде не встречал ее в арсеналах Спарты, даже в самой Лимере, хотя бывал там не раз. И впервые вижу ее у тебя.
– Это потому, господин, – обернулся мастер к Поликарху, обрадованный, что спас сына от неминуемого наказания, – что Темпей находится не в чести у властителей города, за то, что много времени тратит на свое ремесло. И особенно за то, что однажды ослушался их приказа не использовать свои зелья и вылечил неизлечимо больного вора-старика, приговоренного к долгой и мучительной смерти. Старик, едва выздоровев, был тогда заколот копьем, а Темпей за ослушание изгнан из города и обитает в жалкой лачуге неподалеку. Никто не дает ему еды. И только я, поскольку знал его раньше, осмелился тайно взять у него эту смесь, очень полезную для нашего дела, едва узнал о ней. Он готовит ее для меня в небольших количествах, а я присылаю ему за это еду.