– А сейчас я вручу вам свидетельство на владение землей, которое дает вам пожизненное право пользоваться вашим клером [55] , – сообщил Хидрон, указав на медные таблички, лежавшие перед ним. – Вступив во владение, вы должны немедленно явиться в ближайший к имению город, разыскать своего командира пентекостера, который определит вас в эномотию [56] , и сообщить ему о прибытии. С этой минуты вы во всем будете подчиняться ему. Запомните это.
Закончив свою речь, эфор взял в руки одну из табличек и отчетливо произнес:
– Деметрий!
Командир агелы приблизился.
– Поздравляю, Деметрий. Уверен, ты будешь достойным гражданином Спарты.
Приняв табличку, Деметрий поклонился и вернулся в строй.
То же самое проделали еще пятнадцать человек, пока очередь не дошла до Тараса. Когда эфор произнес его имя, спецназовец подошел и получил из рук чиновника заветную табличку, означавшую очень многое. Мельком взглянув на нее, Тарас увидел какой-то чертеж, нацарапанный на гладкой поверхности острым предметом, короткую надпись под ним и дырку в углу, словно он должен был повесить эту табличку себе на грудь или прибить ее к чему-то.
– Ты был достойным эфебом, Гисандр, и стал победителем на Гимнопедиях. Верю, ты прославишь Спарту на полях сражений, – высокопарно произнес эфор.
– Я лучше умру, но не уроню ее чести, – пообещал Тарас в тон эфору.
И вернулся в строй. Когда процедура «выдачи документов» была закончена, Хидрон пояснил, зачем табличка имеет отверстие.
– Прибыв в свое имение, вы должны показать ее периеку-управляющему и прибить эту табличку к стене своего дома [57] . С этого момента вы считаетесь хозяином имения.
«Понятно, – кивнул Тарас, краем глаза рассматривая табличку и припоминая, что видел нечто подобное в имении „отца“, – а земля-то не близко».
Судя по весьма схематичному чертежу, на котором были отмечены три города, включая Спарту, река Эврот и горный хребет Тайгет, – участок гражданина Гисандра находился на севере страны у истоков Эврота, почти в трех днях пути от Спарты. Там, где заканчивалась северная оконечность Тайгета, у подножия которого расположился городок Пеллана. Именно в этом месте теперь и должна была проходить его взрослая жизнь.
Раздав все таблички, Хидрон произнес напутственную речь и разрешил всем разойтись, с тем чтобы до заката разобрать приготовленное для них оружие, с которым они на рассвете должны будут покинуть лагерь.
– Могу ли я посетить имение отца? – после некоторых раздумий осмелился задать вопрос эфору Тарас. Все равно знакомый путь лежал до Спарты по той же дороге.
– Не раньше, чем через месяц, – был ответ, – если разрешит пентекостер.
Тарас смирился и отступил с поклоном. Спорить с эфорами всегда выходило себе дороже.
Получив у надзирателей средней длины меч, Тарас взвесил его на ладони. Пальцы удобно облегали рукоять. Затем сделал несколько рубящих движений и остался доволен. Вложив клинок в ножны, он перебросил их через плечо и взял копье, также сделав пару выпадов. Копье было достаточно легкое и прочное.
Вооружившись, Тарас, как и все остальные, направился к своему ложу из тростника, чтобы провести на нем последнюю ночь в этом лагере. Никаких «отвальных» по случаю окончания учебы не предполагалось. По дороге он наткнулся на группу «дембелей» из восьми человек, которые что-то оживленно обсуждали.
– Надо идти всем вместе, – тоном командира заявил Деметрий, стоявший в центре этой группы.
– Теперь мы все равны, Деметрий, – заметил на это Эгор, – и ты нами больше не командуешь. Во всяком случае, до прибытия.
– О чем спор? – поинтересовался Тарас, упираясь тупым концом копья в землю.
– Где находится твой участок, Гисандр? – поинтересовался Архелон.
Тарас свободной рукой вынул из-за пояса тяжелую табличку, которая все время норовила оттуда выскользнуть, и показал другу.
– Вот и мой рядом, – ответил Архелон, изучив чертеж.
– И мой, – подтвердил Эгор, – и Деметрия, и Халкидида, и Тимофея, и вообще всех из нашей агелы да еще некоторых парней из агел Механида и Клеона.
– Значит, мы все будем жить и служить рядом, – подытожил Тарас, не зная, радоваться этому или огорчаться, – впрочем, я так и думал.
– Вот Деметрий и предлагает выступать завтра всем вместе, – подал голос Халкидид.
– Неплохая идея, – неожиданно поддержал Тарас, – раз уж нам все равно двигаться в одну сторону. Только я согласен с Эгором. С завтрашнего утра мы свободные граждане Спарты, и пока не прибыли к новому месту службы, можем пожить пару дней без командира. Поэтому я думаю, кто хочет, может отправляться с Деметрием, а кто не хочет, может идти самостоятельно.
Нельзя сказать, чтобы Деметрию понравились новые порядки, но он быстро закончил спор, сказав:
– Я ухожу на рассвете, кто захочет, может пойти со мной.
Однако наутро с ним отправились всего трое: Эвридамид, Тимофей и Эгис. Остальные вышли позже вместе с Тарасом, перекусив на дорогу: Элой, мысли которого были заняты ожидавшимся пополнением, милостиво позволил им поесть в последний раз лагерной пищи.
Среди довольно большого отряда сфереев, который в полном вооружении направился в сторону Спарты, были также люди из агел Клеона с Механидом, включая самих командиров. Однако их участки находились не у Пелланы. Едва миновав столицу, они с отрядом из двенадцати человек, отделившись от основной группы, направились к берегам Эврота. Туда, где виднелись плодородные земли, обильно питавшиеся водой из полноводной реки.
– Повезло Механиду, – заметил Архелон, когда группа спартанцев пропала из вида в ближней роще кипарисов, – хорошая земля досталась.
– И недалеко от Спарты, – добавил Эгор, вышагивая рядом.