Удача внезапно покинула его. Уже видя перед собой заветные снопы, означавшие победу, Тарас на секунду отвел в сторону щит и пропустил мощный удар в корпус, от которого резко качнулся вбок, налетев на сражавшегося рядом Эгора. Потом он получил еще один скользящий удар в грудь, и еще, и еще. Пока наконец не поплыл. Последний яростный выпад копья просто сшиб его с ног. Отлетев назад на пару метров, Тарас выронил щит и даже на некоторое время лишился сознания.
Когда он пришел в себя, все было кончено. Отбив все атаки, солдаты Теламона бросились в наступление и прошлись железным маршем, «добивая» поверженного противника. Обе эномотии, едва не прорвавшиеся к заветной цели, были рассеяны.
Рядом кто-то истошно вопил. Это был неизвестный Тарасу парень из лагеря у Амикл, которому выбили копьем глаз. Впрочем, стоны скоро прекратились, – даже потеряв глаз, истекавший кровью спартанец стиснул зубы, устыдившись своей слабости. Еще одному молодому бойцу сломали руку, а другому шею. Мертвец с неестественно выгнутой шеей валялся всего в трех шагах от спецназовца. Глядя на эти потери в учебном бою, Тарас решил, что, если не считать ушибов ребер и головы, он еще легко отделался.
Когда он встал, покачиваясь, и быстро осмотрелся, то обнаружил своего командира. Точнее, двух. Оба пентекостера по-прежнему стояли рядом, обсуждая только что состоявшееся сражение так, словно люди в нем дрались резиновыми дубинами, а не настоящими копьями и мечами. «Впрочем, – отстраненно подумал Тарас, поправив съехавший шлем и нервно усмехнувшись своим мыслям из прошлого, – резиновой дубиной тоже можно мозги вышибить».
– Твои сосунки меня удивили, – изрек Теламон, стоявший, скрестив руки на груди, – особенно вот этот, который повел их в атаку, едва не прорвавшую оборону.
Тарас повернулся, поняв, что говорят о нем.
– Меня тоже, – признался Креонт и вдруг добавил, возвысив голос: – Гисандр, теперь ты будешь новым командиром первой эномотии.
Тарас выпрямил спину, но промолчал, не зная, что надо говорить в таких случаях. В ушах все еще звенело. А пентекостеры продолжали рассуждать вслух, словно его рядом и не было.
– И вон тот тоже неплох, – добавил Теламон, указав на кого-то за спиной Тараса.
– Его зовут Деметрий, – пояснил Креонт, – и тут я с тобой согласен. Во второй эномотии не нашлось достойных, но он быстро сориентировался и захватил власть. Из него выйдет неплохой вожак.
– Ну вот и отлично, – закончил разговор Теламон, собираясь уходить, – ты выяснил, кто из них достоин быть командиром. А мне пора.
Сделав несколько шагов в сторону своего отряда, который, довершив разгром, снова выстроился на вершине холма, так и оставшегося неприступным, Теламон обернулся.
– И уберите этого мертвеца, а то он скоро начнет вонять.
Разговор был закончен. Теламон зашагал наверх. А Креонт, оглядев стоявших на поле разрозненными группами спартиатов, имевших вид побитых собак, вдруг проревел своим зычным голосом:
– Строиться!
Когда побежденные и униженные спартиаты выстроились в ровные шеренги, разделившись на эномотии, он сообщил им:
– Вы проиграли бой, но ваша ярость достойна уважения. Считайте, что вы все погибли в бою за родину, а это достойная смерть. Вы смогли выстоять долго и даже едва не победили очень сильного противника, который в состоянии рассеять войско втрое больше вашего. Поэтому я доволен. Со временем из тех, кто доживет, выйдут неплохие бойцы.
Помолчав, он сообщил главную новость:
– С сегодняшнего дня командиром первой эномотии становится Гисандр, а второй – Деметрий. Теперь вы будете слушаться их так же, как меня, зная, что они передают вам мои распоряжения. Все, что сказали они, сказал я. А если меня убьют в бою, они возьмут на себя командование. В этом случае старшим будет Гисандр, как командир первой эномотии. А сейчас вы сделаете то, зачем сюда пришли.
Пентекостер прошелся вдоль строя солдат обеих эномотий и, глядя в их напряженные лица, произнес:
– Сейчас вы принесете клятву на верность своим собратьям, чтобы того, что случилось с вами сегодня, больше никогда не повторилось. Запомните – спартанцы не могут проиграть битву и остаться в живых. Они могут либо победить, либо погибнуть. И ваша победа всегда зависит от ваших товарищей.
Остановившись, он обернулся лицом ко всем.
– Гисандр и Деметрий, займите свое место на правом крае первой шеренги. Теперь при любом построении вы должны стоять там.
А когда они оба выполнили это приказание, пентекостер отошел от строя на пять шагов и повысил голос, хотя он и без того гремел над полем.
– Сначала выслушайте, а затем повторяйте за мной слова клятвы.
И Креонт произнес короткую клятву, в которой говорилось, что отныне и до самой смерти во имя Спарты они должны быть одной семьей, помогать друг другу, как в бою, так и в мирной жизни. Разделять между собой все имущество, ведь теперь для них нет никакой разницы между своим и чужим. А жизни их всецело принадлежат родине.
Повторяя слова, которые чеканил пентекостер и которые сами собой отливались в объемные медные буквы, навсегда впечатываясь в память спецназовца, Тарас испытывал заслуженную гордость. В первом же учебном бою ему удалось привлечь внимание командира, добиться повышения. Как ни крути, а он теперь был не просто новобранец, а командир эномотии. Пусть и самого малого подразделения, но из них строились все большие, а в конечном итоге и все спартанское войско. Так что он уже мог себя чувствовать важной боевой единицей.
«Это что же получается, выходит, я теперь лейтенанта получил, – вдруг подумал Тарас, подсчитав количество людей, которыми придется командовать, – неплохо для начала. Жаль только, что здесь за звание никаких дополнительных выплат не полагается. Денег-то все равно нет».
Однако эти меркантильные соображения быстро оттеснила гордость за свои достижения. Стоя в строю самой сильной армии во всей Греции, Тарас поневоле проникся общим духом победителей, который после клятвы вновь вселился в души только что «разгромленного войска». И у него на миг возникло чувство: пусти их командир сейчас в новую атаку, они обязательно смели бы солдат Теламона с холма и захватили его.
Но в этот день спартиаты больше не штурмовали холм. Зато дрались друг с другом в поединках, а потом в строю своих подразделений до тех пор, пока жаркий полдень не сменился раскаленным днем, а день не начал клониться к вечеру. Лишь после этого Креонт разрешил своим войскам прекратить упражнения и приказал новоиспеченным командирам отвести их в здание сесситии, чтобы поесть и отдохнуть.
Отдав копья и щиты илотам, до города обе эномотии маршировали вместе, и Гисандр не мог не разглядеть на физиономии Деметрия завистливой ухмылки. Тот хоть и стал командиром, но вторым по значению после своего более удачливого соперника. А для самолюбивого Деметрия, уже несколько лет помыкавшего своими соплеменниками, это было не полное счастье. Он привык быть только первым. Но поделать ничего не мог, ведь так решили боги и пентекостер.