Не в силах больше терпеть эти внутренние метания, в клочки рвущие душу, Леопольд Каталински все-таки заглушил двигатель экскаватора и выбрался из котлована. Стоя на кизеритовом отвале, он оглядел зловеще тихую равнину. Никого не было на пустынном пространстве, одинокой точкой темнел вдали, У горизонта, брошенный марсоход, и от застывших чужих громадин тянулись черные тени. Подвив в себе желание немедленно, со всех ног бросься туда, к той дыре, где исчезли его коллеги — которая поглотила всех его коллег! — инженер поспешил к модулю, мысленно умоляя Всевышнего отвлечься от других дел и наладить радиосвязь.
И Всевышний внял его мольбам — видимо, с Марса до Него было ближе, чем с Земли. Незримый купол, объявший Сидонию, дал трещину — и командир с инженером услышали друг друга.
Только никакой радости Эдварду Маклайну это общение не принесло. Он был реалистом и всегда исходил из самого худшего, потому что в реальной жизни, в отличие от псевдобытия голливудских поделок, зачастую брал верх наисквернейший вариант.
Выслушав сообщение Леопольда Каталински, Эдвард Маклайн железной рукой загнал все эмоции в прочную клетку и категорически запретил инженеру предпринимать поиски пропавших. Каталински должен был в самом спешном темпе закончить погрузку контейнеров с золотом и доставить модуль в грузовое «корыто» корабля-матки. Потом Эдвард Маклайн намеревался, в авральном порядке разгрузив модуль, вновь погнать его на Марс и попытаться отыскать пропавших. Он готов был даже оставить инженера на борту «Арго» и самому, в одиночку, приняться за поиски.
Эдвард Маклайн прекрасно понимал, что это не самый лучший вариант. Оптимальным в сложившейся ситуации было бы следующее (именно так, думал он, и Решат, скорее всего, специалисты Центра): он, командир экипажа, остается дежурить на орбите, а Леопольд Каталински возвращается на Марс и продолжает погрузочные работы. И занимается только этим, не предпринимая никаких вылазок за пределы лагеря, поскольку шансов на то, что Алекс Батлер, Флорецс Рок и Свен Торнссон живы, практически нет. Марсианский Сфинкс мог таить в своих недрах бесчисленные ловушки, обнаружить которые можно, только угодив в них. А выбраться из этих ловушек — нельзя. Эдвард Маклайн предвидел такой ответ, более то-го, он знал, что это будет единственно правильный в данном случае ответ, — но собирался поступить по-своему. Он никогда не простил бы себе, если бы продолжал нести вахту на марсианской орбите, а инженер возился с золотом, а потом они вместе вернулись на Землю, не предприняв ничего для спасения остальных. Алекса Батлера. Свена Торнссона. Флоренс Рок. Флоренс
Разве можно будет жить с таким грузом на душе, на совести?.. Быть рядом — и даже пальцем не шевельнуть... И после этого — ходить по земле, сытно есть, сладко спать, заниматься своими обычными делами? Эдвард Маклайн просто не мог представить себя в этой роли. И не собирался играть эту роль.
В конце концов, специалисты ЦУПа могли взять управление космическим кораблем на себя и довести «Арго» до Земли в режиме автоматической станции. Или до околоземной орбиты, а там провести разгрузку с помощью шаттлов. Конечно, в этом случае вероятность успешного перелета от Марса до Земли существенно снижалась, но...
Эдвард Маклайн не мог по-другому. Он сидел, уронив сжатые кулаки на стол; желваки ходили ходуном на скулах, резко выступающих на его осунувшемся, усохшем лице; он напряженно ждал сигнала связи. Леопольд Каталински молча наблюдал за командиром из-под полусомкнутых ресниц и изредка коротко вздыхал. Он тоже ждал ответа из Центра управления полетом; он не мог бы сказать, каким будет ответ, но совершенно определенно знал другое: отдохнуть и выспаться ему в ближайшее время не придется.
На Земле уже знали об исчезновении троих астронавтов — командир известил об этом ЦУП еще до того, как Леопольд Каталински добрался до «Арго». Там были ошеломлены непредвиденным развитием событий и порекомендовали только одно: произвести разгрузочные работы и ждать, пока специалисты проанализируют ситуацию и примут окончательное решение.
Эдвард Маклайн старался, изо всех сил старался держать себя в руках, но перед глазами неотступно и навязчиво, как телереклама, стояла Флоренс. Самое невыносимое — это бездействовать, ждать, когда, возможно, именно от этих бесцельно проведенных минут зависит жизнь других... Сидеть и ждать — вместо того чтобы ринуться туда, на эту проклятую планету, Добраться до этого чудовищного ухмыляющегося Лика и зубами прогрызть каменную толщу...
Командир «Арго» еще крепче сжал кулаки, с силой втянул в себя воздух и резко выдохнул.
— Все, Лео, — процедил он, почти не разжимая губ. — Теперь я не человек. Я — робот.
Леопольд Каталински грустно покивал:
— Я тоже постараюсь, командир. Хотя не знаю, получится ли у...
Он не договорил — в этот момент Земля вышла на связь.
...Эдвард Маклайн точно угадал решение тех, кто занимался проектом «Арго» на Земле. Кроме одной Детали. Да, там считали наиболее целесообразным для командира оставаться на орбите, а для инженера добывать золото, и рекомендовали поступить именно так. Но — не приказывали, а именно «считали целесообразным» и «рекомендовали».
«Окончательное решение принимай сам, Эд» — эти слова Стивена Лоу давали командиру «Арго» карт-бланш.
«Как подскажет тебе твоя совесть...» — мысленно добавил Эдвард Маклайн то, что, конечно же, имел в виду, но не сказал его старый знакомый.
Маклайн был уверен в том, что такой ответ вовсе не продиктован стремлением переложить на его плечи всю ответственность за возможные последствия! Просто Землю населяли все-таки не роботы, а живые люди, в которых Господь вложил частицу своей сущности, именуемую душой...
Так думал командир «Арго» Эдвард Маклайн.
Хотя можно было только догадываться, какую битву пришлось выдержать Стивену Лоу и другим с теми, кто настаивал на ином решении. А такие, безусловно, были, Эдвард Маклайн не сомневался в этом — розовые очки давно потерялись в невозвратных краях под названием «детство». Были, были другие — но они, к счастью, оказались в меньшинстве.
— Ну что, Лео? — Командир словно через силу поднял голову и взглянул на инженера. — Как бы ты поступил на моем месте?
Леопольд Каталински поднес к лицу ладонь и скривившись, принялся внимательно рассматривать собственные пальцы, словно видел их впервые и они ему чем-то не понравились.
— Командир, я нарушил приказ, — наконец произнес он, нехотя выталкивая из себя слова. — Я побывал там... После того как управился с погрузкой.
Эдвард Маклайн медленно выпрямился в кресле и некоторое время не мог ничего произнести. Затем, сделав судорожное глотательное движение, словно стараясь справиться с застрявшей в горле костью, он срывающимся хриплым голосом спросил:
— И... что? Что ты там?..
Леопольд Каталински вздохнул, по-прежнему не отрывая взгляда от своих пальцев. Он явно не спешил с ответом — и Эдвард Маклайн почувствовал, как что-то оборвалось внутри и кануло в холодную бездну. Но он тут же вспомнил, что превратился в робота, и тон его стал жестким: