«Жалко бабенку, – как-то отстранено подумал Григорий, глядя на стоявшую перед ним на коленях королеву и постепенно отходя от первого культурного шока, – столько знатных мужиков за ней охотится. Но я-то что могу сделать? Я же не князь».
Тем не менее, подчиняясь какому-то неожиданному порыву, он протянул руку и погладил Констанцию по волосам. Женщина вздрогнула. А Григорий вдруг обошел ее и, войдя в спальню, приказал охранникам.
– Уведите всех отсюда и сами встаньте снаружи.
Монголы повиновались. Все-таки Григорий был здесь старшим. Они вытолкали из помещения всех придворных, среди которых Григорий заметил еще несколько красоток. А сами заняли пост снаружи, перед закрытыми дверями. Уволокли монголы также и труп епископа, оставив лишь кровавые следы на полу. В спальне воцарилась нервная тишина.
Услышав шум, Констанция вернулась с балкона. Она остановилась, увидев кровавые разводы на каменном полу, но желание спастись захватило ее целиком. Она готова была ради этого на все. Словно обезумев, королева шагнула к Забубенному, который в замешательстве стоял перед огромной кроватью, и толкнула его на необъятное ложе.
До рассвета, до решения ее судьбы, оставалось немного. А женщина – хитрое существо. Тем более императрица. Но все эти доводы как-то вдруг перестали волновать Забубенного. Он отступил перед неистовым напором этой женщины.
Стянув с себя кольчугу, Григорий сбросил исподнее и взялся за королевское платье. Но тут его ждало неожиданное препятствие. Древние модельеры шили на совесть и явно не рассчитывали на быстрое сближение кавалера с дамой, без всяких прелюдий. Тем более механика с королевой.
Минут десять Забубенный доставал королеву из платья. Такого количества завязок он в своей жизни ни разу не видел. Современные ему в прошлом платья и мини-юбки были, конечно, гораздо проще, но зато практичней. Раз и готово. А тут пока доберешься до предмета желаний, весь запал пропадет.
Но, не прошел. Неожиданный предмет желаний сам набросился на Григория с такой страстью, словно много лет не видел мужчин. «Да, – пронеслось в голове у механика, – жены императоров тоже бывают несчастными. Видно, не балует ее Фридрих вниманием».
Забыв обо всем, они предавались страсти. Долго. Невзирая на ветер, гулявший по обширной спальне, следящие за ними со стен глаза мертвых животных, и метавшееся пламя факелов. Они барахтались в разных углах бесконечной кровати, бились о высокую резную спинку и колонны, державшие балдахин, рискуя их сломать. Однажды даже скатились на ковер, но не могли остановиться. Пока оба не изнемогли от усталости и не расцепились, нырнув под мягкое меховое покрывало и откинувшись на подушки.
Забубенный был потрясен. Вот это женщина. Теперь он понятия не имел, что делать дальше. Ему было так хорошо, что он даже и думать не хотел о будущем. Лежал, поглаживая прильнувшую к нему Констанцию, которая мягко обвила его руку своими, не желая выпускать. Но первый луч солнца, проникший сквозь растворенные двери балкона, вернул Григория к действительности.
Наваждение скоро закончится. Быстро и жестоко. Эту женщину надо отдать, да еще и самому доставить Субурхану. Но это было уже невозможно. Просто невыносимо. Несмотря ни на что.
– Ты горячая, – проговорил впечатленный механик, – как настоящая испанка.
– А я и есть испанка, – томно прошептала Констанция, – я дочь короля Арагона Альфонсо Второго.
«Значит, предчувствие меня не обмануло, – подумал расслабленный механик, – все-таки испанка. С испанками у меня впервые». Но почему-то Забубенного волновало сейчас не ее происхождение.
– Твой отец альфонс? – удивился механик.
– Так его нарекли, – спокойно ответила Констанция, – и его отец тоже Альфонсо.
– Бывает же, – только и произнес механик.
– А почему ты здесь в Венгрии? – спросил Забубенный. – И почему венгры защищали тебя вместе с тевтонцами. Мне казалось, они не большие друзья.
Констанция вздохнула. Этот вопрос вернул ее с небес на землю и превратил из обжигающей любовницы снова в обычную королеву.
– Я была женой Эммериха, предыдущего короля Венгрии. Он погиб. Но я недолго была вдовой. Римский папа выдал меня замуж за молодого Фридриха, желая укрепить свою власть, но прогадал.
– Молодого? – удивился Забубенный.
– Это было давно, – усмехнулась Констанция, поцеловав механика в плечо и посмотрев ему в глаза, – пятнадцать лет назад. Вы с Фридрихом почти ровесники. А я старше его на целых десять лет.
Забубенный взглянул на лежавшую рядом женщину. Она была красивой и опытной. Да еще женой императора. Слишком опасное сочетание.
– Я здесь по делам Фридриха. А венгерский король Андрей – мой родственник. Он дал мне приют, но потом решил взять меня в заложницы. Так его научил римский папа, который поссорился с Фридрихом. Я недавно узнала об этом, из письма магистра тевтонцев, который служит моему мужу.
Констанция помолчала, поглаживая руку механика.
– Но пока Андрей не прибыл сам, он велел своим людям охранять меня. Тогда Великий Магистр Герман фон Зальц прислал отряд рыцарей, чтобы для вида усилить охрану, а на самом деле побыстрее вывезти меня из Венгрии на побережье, где в безопасном месте ждет галера. Я ждала только предводителя тевтонцев с главным отрядом, чтобы отправится в путь. Но он не приехал, зато появились вы. Вот солдатам Андрея и тевтонцам и пришлось сражаться вместе против общих врагов.
«Господи, – с каким-то отчаянием подумал Забубенный, – ну почему все всегда происходит из-за женщин, либо из-за денег? Или из-за того и другого вместе».
Григорий пригорюнился, разглядывая сначала разгоравшийся рассвет за окном, а потом закрытые двери. Перед ним встал жестокий выбор. Теперь из этой спальни у него было только два пути. Первый – все-таки отдать Констанцию Субурхану. Но, если она расскажет великому монголу об этой ночи, то Забубенный не жилец. Субурхан не простит измены. Но и Констанция тоже его не простит. Не тот характер. Если он теперь отдаст ее монголам, она молчать не будет, в этом Забубенный не сомневался. Да и не мог он, как честный человек, уже так поступить. Отдать свою женщину другому – Забубенный так не умел. Не важно, чья она там жена, но хоть и недолго, Констанция была его женщиной.
Значит надо помочь ей бежать. Только как? Да и что будет с ним самим тогда?
– Фридрих меня не любит, – вкрадчиво произнесла Констанция, – но наградит тебя, если ты меня спасешь. Даст тебе все, что захочешь, воин.
Забубенный напрягся. Вспыхнула недавняя обида на Субурхана. Вспомнилась далекая Русь. Душа разрывалась на части.
– Как тебя зовут? – Констанция положила ему голову на грудь. Механик вдохнул запах ее волос.
– Григорий, – ответил он, вздохнув, – но не воин я, а механик.
Констанцию это не смутило. Она подняла голову и поцеловала его в губы.
– Фридрих любит механиков, – сказала Констанция и вдруг прошептала, понизив голос, – здесь есть подземный ход, Грегор.