– Вы уведомили о своем открытии европейских коллег?
– В Европе ситуация оказалась намного сложнее, чем мы предполагали. Нам удалось выявить лишь несколько фигур, причем все они показались нам довольно необычными.
– Чем, капитан?
– Тем, что в служебных досье этих людей существуют довольно длительные провалы, то есть все они в то или иное время принимали участие в глубоко секретных проектах европейских структур. Разумеется, вы прекрасно понимаете, что ни о каких задушевных беседах с этими людьми не могло бы и речи. Кстати, одно я могу сказать почти наверняка – к пресловутым «Воинам Земли» они не имеют ни малейшего отношения. «Воины» – просто группка ультрарадикалов, где-то добывшая большие деньги.
– Значит, – спросил Леон, – вы тоже считаете, что взрыв в «Альгамбре» – дело рук мелкой банды отморозков?
– За деньги можно все, пан майор – отозвался Артюхин. – А в том, что у «Воинов» хватило бы духу провернуть подобную акцию, французские психологи не сомневаются.
– То-то они их до сих пор ищут, – буркнул Мельник. – Давайте-ка начистоту, капитан: вы считаете, что с этим делом что-то не так?
– Что-то не так, это мягко сказано, – вздохнул фээсбэшник. – Мои старшие коллеги считают, что дело это совсем тухлое, и стоит нам его чуть-чуть ковырнуть, как нас… остановят.
– Понятно. Да. Уровень конфликта и впрямь может оказаться запредельно высоким. Но все же… признаться, вы заинтриговали меня упоминанием об астронавтах. Мы можем посмотреть на тех, кто у вас сейчас в разработке?
– Я могу представить вас агенту. Он достаточно хорошо осведомлен обо всем, что происходило в этих группировках последние два года.
– То есть пока еще вы никого не взяли?
– На каком основании, господин подполковник? Чрезвычайного положения в России никто не вводил, так что же мы им инкриминируем? Частые поездки в Евросоюз? Знакомство с почтенными налогоплательщиками, отдавшими лучшие годы Роскосмосу?
– Верно… где мы можем встретиться с ним?
– Когда вам нужно?
– Прямо сейчас.
– Вы чем-то встревожены, господин подполковник?
– Потом… итак – когда, где?
Артюхин молча достал из-под рубашки пластинку коннектера и набрал какой-то шифр.
– Семена, – потребовал он.
Дальнейшая его речь осталась непонятой присутствующими, так как капитан явно пользовался набором кодовых фраз, не имеющих, на первый взгляд решительно никакого смысла – причем говорил он куда меньше, чем слушал. В конце концов представитель ФСБ отключился от эфирной линии и тряхнул головой:
– Через час, в центре. Тут недалеко, мы можем пройтись пешком.
Мельник вопросительно посмотрел на Коровина, и генерал согласно кивнул.
– Потом по графику.
– Хорошо… – Антон поднялся со стула, аккуратно отодвинул свои папки в сторону шефа, многозначительно постучал по ним пальцем (Коровин снова кивнул и забрал папки на свой стол), и повернулся к Артюхину: – Есть предложение зайти куда-нибудь на перекус, а то нашу столовку мой желудок не очень-то жалует. Время, я так понял, у нас есть?
– Время есть, – охотно согласился капитан.
Уверенно лавируя в суетливом лабиринте переулков, он вскоре привел друзей на какую-то совершенно незнакомую Леону улочку и остановился перед довольно скромной вывеской «Ивановы блины». Макрицкий похлопал глазами – улица была застроена десяти-двенадцатиэтажными жилыми домами, копирующими стилистику середины двадцатого века, на аккуратных паркингах стояли автомобили престижных марок, и главное, отсутствовала неизбежная гудящая толпа, от которой в Москве у него начинала болеть голова.
– Здесь недорого, – сообщил Артюхин. – И кормежка приличная.
Мельник молча пожал плечами и первым шагнул вниз по лестнице.
В небольшом зальчике, стильно отделанном панелями под дерево, было сумрачно и прохладно. Посетителей насчитывалось всего лишь трое: худощавый старик с чашечкой кофе и сигарой, да две молоденькие девушки, по виду из небедных студенток. Подойдя к автомату, Леон не без удивления разглядел на табло весьма нескромное по размерам меню. Заказав себе рис с курицей под карри и чашку кофе, он мазнул кредиткой и обернулся к Мельнику:
– Ты столик выбрал?
– Ну пусть будет вот тот, в углу, – безразлично зевнул Антон. – Номер восемь.
Леон нажал крупную красную кнопку с номером стола и отошел в сторону. Одна из девушек бросила на него заинтересованный взгляд, заставив Макрицкого досадливо поморщиться – сегодня Леон не стал одевать форму, приехав на службу в несколько затрапезном виде.
Едва он уселся на довольно грубый, сработанный «а-ля рюсс» стул, в середине столика отверзся люк, из которого выехал его заказ. Раздался требовательный писк. Леон довольно редко посещал заведения с таким классом обслуживания, поэтому он не сразу понял, что надо делать – и лишь когда писк повторился, а джентльмен с сигарой неодобрительно покачал головой, майор Макрицкий наконец догадался придвинуть к себе тонкий пластиковый подносик.
– Тьфу, черт, – прошипел Леон, смущенно озираясь в поисках коллег, – прям как на вокзале.
Хотя поездами, надо сказать, он ездил всего лишь два раза в жизни, и оба раза это были гранд-экспрессы, пассажиры которых проходили на перрон не общим залом, а через особую зону, в которой автоматизированных кафе не могло быть по определению.
Артюхин и Мельник уселись за стол одновременно.
– Здесь действительно тихо, – заметил подполковник, снимая с лифта свой поднос.
– Правда, по вечерам тут работает ментура, – едва слышно хихикнул Артюхин.
– Так тут?.. – и Мельник, скривившись, поднес к уху ладонь.
– Не-е, прослушки нет, это мы много раз проверяли. Просто они тут часто с агентурой встречаются. А днем – никого почти. Да сами видите.
– А вам-то до этого что?
– А были случаи, когда «певцы» напересечку попадали.
– То есть и туда и сюда?
– Ага. Двустволки, в общем. Не так чтоб часто, но бывает. Кстати, господа, – Артюхин аккуратно распаковал пакетик с серебристой вилочкой и поднял на Мельника хитроватые глаза, – я тут при генерале переспрашивать не стал, но все-таки, если честно – вы и впрямь так из-за астронавтов взволновались? То есть – по вашей линии?
– Вроде ж не дурак парень, – вздохнул в ответ Антон, – а спрашиваешь… хочешь правду знать? У нас этих самых линий – да завались. Какая тебе нужна? Ты хоть понимаешь, что работая возле нас, можешь случайно наслушаться такого, что потом до конца жизни под грифом трястись будешь? А ведь наслушаешься! Не повезло тебе, Николай, вот что я тебе скажу. Человек знающий к нашей лавочке на сто кэмэ не подъедет – потому, поди и сунули старики тебя, молодого.
– А и так под грифами хожу, – ответил Артюхин и невозмутимо принялся за котлету. – А ваши зеленые человечки – одной подпиской больше, одной меньше. Какая разница.