Лежавший в глубине долины город, посреди которого возвышалась исполинская пирамида, заволокло пылью, как и стремительно приближавшийся снизу пестрый отряд «воинов ягуара», в котором было не меньше пятисот человек. Зиявшая с обеих сторон от дороги пропасть также ненадолго исчезла в пыли, окутавшей скальный проход после камнепада.
— Что будем делать, командир? — напомнил Леха, повыше поднимая щит, чтобы уберечься от шальных стрел, [1] которые то и дело прилетали с перевала, бой на котором почти стих. — Дожидаться, пока подойдут эти размалеванные аборигены снизу, или сразу сиганем в пропасть? Все равно несколько сотен нам не осилить.
Федор молчал, сплевывая осевшую на губах пыль и озираясь по сторонам. Внезапно, обернувшись назад, он принял решение.
— Нет, рано нам сдаваться, — произнес он, пристально вглядываясь сквозь дымку в скалы, на которых засели звероподобные воины, — идем назад.
— Но там их не меньше, — засомневался Ларин, поигрывая фалькатой. — Гебал и остальные, что оказались позади завала, наверняка уже мертвецы. К берегу тоже не прорваться.
— А мы не пойдем к берегу, — озадачил его Федор, хитро прищурившись, — вернее, не сразу.
— Тогда куда, — не понял его друг, настороженно поглядывая на быстро разгоняемую ветром пыль, еще немного и они вновь будут как на ладони, — летать я не умею.
— На скалы, — кивнул головой Чайка, — завалив проход, они сами построили отличную лестницу к своим гнездам. Эти дети ягуара спустились по ней, чтобы добить моих солдат. А мы поднимемся, атакуем и ворвемся внутрь, пока еще пыль нас скрывает. Я видел, что к двум ближним отверстиям в скалах этот завал подходит почти вплотную. Если немного подтянуться да подтолкнуть, может, и заберемся. Главное — лучников снять. А там посмотрим, куда ведут эти тоннели. Может, еще удастся к берегу пробиться.
— И то верно, — ухмыльнулся Леха, перед которым вновь появилась перспектива отложить встречу с богами, — надо бы взглянуть на подземные дороги. Откуда-то эта саранча повылазила.
— Все за мной! — приказал Федор оставшимся в живых бойцам, которых насчитывалось не больше двух десятков. — Лезем на скалы.
Воины, уже подготовившиеся к последнему сражению с превосходящими силами противника, были удивлены решением командира не меньше Ларина. Но, подняв щиты и пригнувшись, последовали за ним беспрекословно. Они привыкли выполнять любые приказы Чайки, который не раз выводил своих людей из передряг.
Пытаясь раствориться среди исполинских валунов и не слишком шуметь, финикийцы преодолели уже почти половину образовавшейся насыпи. Пока что все шло удачно. Увлеченные преследованием воинов Гебала «дети ягуара», видимо, уже посчитали их мертвецами или оставили на растерзание большому отряду, что приближался из долины. Во всяком случае, их никто не атаковал после камнепада, ограничившись отстрелом издалека.
Когда половина склона была позади и показались узкие входные отверстия, на которых никого не было видно, Федор жестом подозвал к себе Леху.
— Я беру тех, кто сторожит левый вход. Тебе остается правый.
— Что-то там никого не видно, — озадачился кровный брат Иллура, поправив наползавший на глаза шлем и пытаясь разглядеть расплывчатые очертания прохода, зиявшего метрах в двадцати вперед и почти в трех метрах над линией камней.
— Они там, — уверенно заявил Федор, — снимут сразу, если броситься в лоб. Тут нужно хитростью, придется нам с тобой поработать. А как часовых снимем, так, не мешкая, внутрь, пока остальные не подоспели.
— А если там нет выхода? — вдруг спросил Ларин, глядевший на высокие скалы.
— Есть, — уверенно заявил Чайка, — должен быть. Да и нам все равно деваться больше некуда.
— Тогда вперед, — не стал больше тянуть время Ларин.
Оставив свои щиты солдатам и забросив за спину ножны фалькат, друзья, пригнувшись, устремились к проходам. Выхватив из ножен по кинжалу, они не успели дойти буквально нескольких метров, как были обнаружены.
На обеих площадках появилось по воину с размалеванными телами. Федор и Леха метнули свои смертоносные кинжалы почти одновременно, и два сдавленных крика послужили подтверждением, что клинки нашли свою цель. Им под ноги рухнули разукрашенные тела. Мельком взглянув на своего мертвеца, Федор заметил, что все его лицо, на котором почему-то отсутствовала маска, было покрыто странной татуировкой, делавшей его и без маски похожим на ягуара. Однако отвлекаться на долгое созерцание поверженного противника времени не было, и Чайка бросился вперед, заранее приглядев несколько подходящих уступов на скале. С его опытом это было не трудно.
Оттолкнувшись от прилегавшего к отвесной стене валуна, Федор прыгнул вверх, еще раз оттолкнулся подошвой подкованного башмака от второй скальной ступеньки и уцепился за край открытой площадки. На ощупь он было удивительно хорошо отшлифован каменотесами и совсем не резал пальцы. Поэтому Федор успел подтянуться и даже перебросить свое тело через невысокое ограждение внутрь, перекувырнуться и принять защитную стойку как раз к тому моменту, как над его головой просвистел чей-то меч, вышибая сноп искр из каменной стены.
Федор пригнулся и нанес ответный удар ногой в колено, раздробив нападавшему сустав. Когда тот, выронив свое оружие, с диким воплем рухнул на каменный пол перед ним, Чайка наконец выхватил из-за спины фалькату. Второй индеец, появившись, как тень, из узкого коридора, стремительно бросился на него с копьем. Но Чайка уже был готов к этому и вновь ловко ушел от удара. Вспоров противнику незащищенный живот острием фалькаты, он позволил уже мертвому телу проскочить мимо и рухнуть вниз на камни насыпи.
Оглянувшись по сторонам, Чайка никого больше не заметил и коротким ударом добил лежавшего перед ним раненого врага. Стоны умолкли. Выждав еще мгновение, Федор пристальнее осмотрелся и прислушался. Помещение было небольшим, метра четыре в ширину и около восьми в длину. У раскрытых каменных створок виднелись какие-то жернова, походившие на шестеренки, искусно выточенные из камня. Никаких рычагов, приводивших в движение этот странный механизм, он пока не увидел. Видимо, тот был спрятан от глаз непосвященных. Падавший снаружи свет упирался в узкий и темный коридор, уходивший в чрево скалы. Однако там угадывался еще один проход, наверняка шедший вдоль перевала. Чайка осторожно приблизился и высунул голову.