– Шверпункт, – перебил его Монсальво. – Некий ключ, важный настолько, что факт его обладания способен изменить совершенно безнадежную ситуацию.
– И на одной-единственной планете?
– Твоя ирония неуместна. Да, на одной-единственной планете. Саперы… геологи… поиски чего-то, о чем мы не имеем ни малейшего представления? И одновременно с необходимостью обороны периметра? А если речь идет о неизвестном нам «диком» мире в пределах чьих-то интересов? Но в любом случае, как бы там ни было, мы должны выяснить детали. Присутствие Лупиньо действительно меняет всю картину… Итак, Килборн. Ты, Харрис и?..
– Нас четверо, милорд. Я говорил с Харрисом по дороге к вам. Он считает, что его люди готовы следовать за ним.
– Но там же тяжелораненый?
– Харрис считает, что ничего серьезного. До Килборна, в конце концов, пять суток ходу. Это его ответственность, милорд, – что я могу возразить?
– Хорошо, пусть четверо. Я найду места на ближайшем конвое и оформлю тебе открытый командировочный лист. Что еще? Детали нужно обсудить прямо сейчас, – потом будет, как всегда, поздно.
– Дальняя связь выделенным оперативным каналом. Коды мне на руки.
– Разумеется. Дальше.
– Фарж остается здесь и может затребовать вашей помощи в любой момент.
– Это ясно…
– Последнее: если вдруг появится Ицко-Матео… не важно, в каком виде, реальном или виртуальном, запомните одно – он и все его идеи – это сфера ответственности лорда Энгуса Харриса, и только его. Мы с вами занимаемся разработкой «выявленных обстоятельств». И пусть сенатский поверенный хоть треснет, посвящать его в эти обстоятельства не следует.
– Над этим я подумаю.
– Это ваши лампасы, Густав, не мои.
– Это говорит мне человек, который ставит голову.
– Моя голова недорого стоит.
– Ты ошибаешься. – Монсальво хлопнул поднявшегося из кресла Йорга по плечу и криво улыбнулся: – На свете есть люди, для которых твоя голова стоит немало. Все, майор, выметайтесь отсюда. Я сейчас прикажу искать для вас места в конвое на Килборн.
… «Минерва» затормозила у ворот Йорга уже в сумерках, горячих и необычно густых. Фиолетовый безветренный вечер словно прощался с Детерингом удушливым ароматом цветов и влажноватого сада. Йорг вышел на улочку, приветственно махнул рукой Максу и с улыбкой посмотрел на светящиеся окна небольшого двухэтажного домика напротив. На веранде еще шумели дети, из распахнутой двери доносились вопли спортивного комментатора. У соседа Луи тихонько гавкнула молодая мамаша Патриция; Детеринг засмеялся и посторонился, пропуская Фаржа в калитку.
– Жара завтра будет, – сказал Макс, снимая с плеча спортивную сумку. – Да такая, что климат-системы у всех поплавятся.
– А знаешь, – пробормотал Детеринг, втягивая носом воздух, – спасибо тебе за этот дом. Я тут отдохнул, как лет сто уже не отдыхал.
– М-да? – обернулся Фарж.
– Посели ты меня среди менеджмента или, тем паче, в квартале дантистов, я бы ломал голову только над тем, каким узлом завязывать галстук. А тут легко быть самим собой.
– Никогда бы не подумал, что такой человек, как ты, может быть зависим от мнения окружающих.
– Ну-у, я тоже привык маскироваться… Что это у тебя там булькает?
Зайдя в кухню, Фарж поставил свою сумку на стул и вытащил из нее большую, оплетенную соломой бутылку в форме луковицы.
– Дедушкин коньяк, – сказал он.
– Ого!
– Тебе что, таможню проходить?
Детеринг хмыкнул и включил кофейный автомат. Подчиненные Монсальво нашли места на фрегате, который уходил завтра в полдень. Конвой был небольшим, всего восемь кораблей – зато хорошо вооруженным. Килборн, мир окраинный и весьма богатый ресурсами, считался весьма опасным местом, поэтому рудовозы, уходившие к лидданским колониям, обычно охранялись большим количеством кораблей сопровождения. Но маленький конвой с Кассанданы вряд ли мог привлечь к себе внимание охотников до чужого добра, так что опасаться было нечего.
– Таможню с нашим багажом и не пройти, наверное, – сказал Детеринг. – Или как? Н-да… Харрис нынче ночью летит на какую-то из здешних баз ВКС – то ли в Стэнфорд, то ли в Блуберри – забирать снаряжение на своих парней. Килборн, Макс – это такая дыра, что без хорошей брони туда лучше вообще не соваться.
– Холодно там, – вздохнул Фарж. – Не понимаю тех, кто готов там жить. Нормальный климат только в узкой полосе вдоль экватора… все остальное – снега по полгода. На кой хрен так мучиться?
– Деньги под ногами, – пожал плечами Детеринг.
– А они нужны, эти деньги? Для чего? Тратить их на шубы и снегоуборочную технику? Да я уж предпочел бы сидеть, ловить рыбу с причала – солнце, море и никаких снегов. Что еще надо?
Кофейник мелодично звякнул. Йорг выбрал в шкафу две кружки побольше, достал пузатые коньячные рюмки, нарезал сладковатый желтый сыр.
– Тосты поджарить? – спросил он.
– Валяйте, милорд, – махнул рукой Фарж. – Тосты так тосты… Знаешь, о чем я думаю? – резко повернулся он к Детерингу. – Я размышляю о том, как бы мне вызвать этих говнюков Могилевских на допрос – по всей форме… Ну не может же быть такого, чтобы мы да не нашли повода?
– Вряд ли, – мотнул головой Детеринг. – В том-то и все дело, что детали кто-то проработал очень и очень тщательно. А если ты попробуешь их дернуть по какой-то ерунде – ну, заявишь, допустим, что имеешь агентурную информацию об их контактах с пиратом, известным под кличкой Лупиньо, – завалишь все. Они сейчас уверены, что Харрис уже на том свете, а все остальное – мелочи жизни… Но вот если на Могилевских вдруг налезет следак Конторы – о, я представляю себе уровень паники. Боже мой! Так что нет и еще раз нет. Копать, причем очень осторожно. Если вдруг здесь снова появится Лупиньо – беги к Монсальво и пусть он ставит на уши всех, но упускать этого деятеля нельзя. И, кстати, займись расширением контактов в космопорте. Это важно, и наверняка потребуется в дальнейшем, если мы думаем продолжать работать на Кассе.
– Ты надеешься на должность?
Йорг поставил на стол тарелочку с горячими тостами, уселся под своим любимым плафоном и устало вздохнул. Какие надежды?..
– Что бы там ни было, но Монсальво абсолютно прав, считая, что в ближайшие годы основные наши неприятности сконцентрируются именно в «олдовых» мирах. Сюда потекли хорошие деньги, а экономика криминализируется с каждым днем все сильнее и сильнее. Покойный ныне Флориан Ледневски, будь он неладен, имел, оказывается, ряд инвесторов из о-очень почтенных фамилий. Раньше можно было такое представить?
– Мне даже нечего ответить… – Фарж сорвал с бутылки печать и потянул тугую пробку. – Что дальше-то будет?
– Дальше будет Золотая Эпоха, – хмыкнул Детеринг. – Расцвет джаза, ботинки с гамашами и костюмы в полосочку.