Большую часть собравшихся составляли цветные, но он различил в толпе и белых. Собственно, именно за это они боролись в течение всей кампании. Процесс объединения продлился почти на двести лет дольше, чем ожидалось. Человеческий разум отвергал любые перемены, о чем постоянно забывали любые реформаторы, включая его самого. Всегда казалось, что лишь шаг остается до победы, — но потом выяснялось, что это вовсе не так.
«Голосуя за Джима Брискина, ты голосуешь за человечество», — вспомнил он предвыборный лозунг. Банальная, но вместе с тем на удивление правдивая фраза. Именно этот девиз в конце концов привел их к победе. «И что теперь? — спрашивал он себя. — Все главные проблемы никуда не делись. Гибы, лежащие в переполненных хранилищах, стали собственностью Джима Брискина и Либерально–республиканской партии. То же касается и толп безработных цветных, не говоря уже о представителях низшего слоя белых… таких как Хэдли, который первым эмигрировал и почти первым вернулся после повторного открытия прохода. Эти четыре года будут для Джима крайне трудными, — подумал Хайм. — После Шварца осталось множество проблем, и если Брискин чувствует себя усталым, ему стоит посмотреть на себя через год или два. Но, думаю, именно о такой жизни он и мечтал. По крайней мере, надеюсь на это. Научило ли нас чему–нибудь столкновение с синантропами? — размышлял он. — Оно лишь показало, что разница между, скажем, мной и средним негром чертовски мала, почти никакой. Когда происходит встреча с расой, которая не является гомо сапиенс, мы наконец начинаем это осознавать. И я вовсе не себя имею в виду, я–то понимал это с самого начала. Я имею в виду обычного жирного сноба, который плюхается рядом с тобой на сиденье в хоппере, хватает оставленную кем–то гомеогазету, читает заголовок и начинает громогласно излагать свои убогие взгляды. Неужели именно попытка решить наконец расовую проблему позволила Джиму выиграть? Вряд ли мы с уверенностью можем это сказать. Но не исключено, что да. В таком случае вся эта авантюра чего–то стоила».
— Все мечтаешь о славе? — насмешливо спросила Пэт. — Я как раз звоню и приглашаю людей на прием. Мистер Тэрпин не может или, что более вероятно, не хочет прийти. Однако он посылает вместо себя нескольких сотрудников, в том числе помощника по административным вопросам Дональда Стэнли. Он утверждает, что мы обязательно должны с ним встретиться, хотя и не говорит почему.
— Я знаю почему, — сказал Сол. — Тито Кравелли тоже о нем упоминал, а я лично встречался со Стэнли во время путешествия в другой мир. Именно он распоряжался дефектным скатлером и в каком–то смысле отвечал за реализацию всего проекта. Да, Стэнли несомненно должен присутствовать. Надеюсь, ты позвонила и Тито.
— Сейчас позвоню, — сказала Пэт. — Еще кого–нибудь пригласить?
— Чем больше гостей, тем лучше, — ответил Сол, начиная наконец проникаться духом происходящего.
Поздно вечером Дариус Петель в одиночестве работал у себя в магазине. Неожиданно кто–то постучал в окно. Выглянув наружу, он увидел на погруженной во тьму улице Стюарта Хэдли.
— Я думал, ты эмигрировал, — сказал Петель своему бывшему работнику, открывая дверь.
— Брось, ты же знаешь, что мы все вернулись, — ответил Хэдли, входя в магазин.
— И как там было?
— Ужасно.
— Так я и слышал, — кивнул Петель. — Насколько я понимаю, ты хочешь снова получить у меня работу?
— Почему бы и нет? Квалификацию я не потерял. — Хэдли начал беспокойно расхаживать по полутемному помещению. — Кстати, ты, наверное, будешь рад, если я скажу, что вернулся к жене. Спарки улетела на спутник — Джордж–Уолт снова собираются открыть «Золотые врата», несмотря на то что Джим Брискин выиграл выборы. Похоже, борьба предстоит нешуточная. Хотя на самом деле мне на все это наплевать, — добавил он. — Своих проблем хватает. Так ты говоришь, можно получить работу? — как бы невзначай спросил он.
— Не вижу для этого никаких препятствий, — сказал Петель.
— Спасибо! — с явным облегчением поблагодарил Хэдли.
— Я читал, что некоторые из вас погибли. Ужасно!
— Это правда, Дар. Мы подверглись нападению, и сопровождавшему нас армейскому подразделению пришлось вести бой до тех пор, пока снова не открылся вход, а вернее, выход. Честно говоря, я предпочел бы об этом не вспоминать. Слишком много надежд пошло прахом. Теперь все зав исит от нового президента. Придется вооружиться терпением и ждать, может, он что–нибудь придумает. Ничего другого не остается.
— Можете писать письма в гомеогазеты.
Хэдли сердито посмотрел на шефа.
— Тебе легко шутить, Дар, у тебя все в порядке, но как насчет остальных? Пусть лучше Брискин поскорее чего–нибудь придумает, иначе все станет намного хуже, прежде чем успеет стать лучше.
— Как тебе нравится, что у нас будет цветной президент?
— Я голосовал за него, так же как и другие. — Хэдли подошел к двери. — Я могу начать с завтрашнего дня?
— Конечно, приходи в девять.
— Думаешь, жизнь стоит того, чтобы за нее цепляться? — неожиданно спросил Хэдли.
— Кто знает? Но раз ты об этом спрашиваешь, значит, что–то с тобой не так. В чем дело, ты заболел? Я не беру на работу психически неуравновешенных людей. Лучше приди в себя, прежде чем появишься здесь завтра.
— Ах, эти сочувствующие работодатели, — покачал головой Хэдли. — Жалею, что вообще задал тебе этот вопрос.
— Бегство с той девушкой явно ничему тебя не научило. Ты такой же чокнутый, как всегда. Что, не способен принять жизнь такой, какая она есть? Ты всегда желал невозможного. Черт побери, многие хотели бы получить такую работу. Тебе дьявольски повезло.
— Я знаю.
— Так почему бы тебе не успокоиться? В чем проблема?
— Когда долго живешь надеждой, — помолчав, сказал Хэдли, — с ней тяжело расставаться. В конце концов приходится пасовать под давлением обстоятельств. Но потом… — Он откашлялся. — Что может заменить утраченные мечты? Ничто. И пустота эта огромна и ужасающа. Она поглощает все остальное, иногда весь мир — и продолжает увеличиваться. Понимаешь, о чем я?
— Нет, — коротко ответил Петель; проблемы Хэдли его нисколько не волновали.
— Счастливчик, вряд ли тебе придется пережить подобное. По крайней мере, в ближайшем будущем. Может, когда тебе исполнится сто пятьдесят лет… — Хэдли посмотрел на шефа. — Я очень тебе завидую, — добавил он.
— Прими таблетку, — посоветовал Петель.
— Хотел бы я знать лекарство, которое мне поможет. Лучше пойду прогуляюсь. Составишь компанию? Черт побери, сам вижу, что нет!
— У меня нет времени на прогулки. Я тебе вот что скажу, Хэдли. Слушай внимательно. Ты придешь утром, и я прибавлю тебе жалованье. Это улучшит твое настроение?
— Да, — не слишком убежденно ответил Хэдли.
— Так я и думал.
— Может, Брискин вернется к своей идее орошения планет…