Эрик увидел на табло, что давление у Молинари — двести девяносто. Такой ненормально высокий показатель не предвещал ничего хорошего.
— Что, совсем плохо? — спросил тот, подперев голову руками. — Позови сюда Тигардена, — велел он роботу. — Я хочу, чтобы он посоветовался с доктором Свитсентом. Пусть будет готов на месте поставить диагноз.
— Господин Генеральный секретарь! — заявил Френекси. — Мы не сможем вести это совещание, если вы в конце концов не обратите внимание на то, что я говорю. Я просил предоставить полтора миллиона земных мужчин и женщин, которые могли бы работать на заводах империи. Вы слышали? Это крайне важное требование необходимо исполнить немедленно. Транспортировку личного состава следует начать самое позднее к концу этой недели по вашему времени.
— Гм, — пробормотал Молинари. — Да, я слышал, господин премьер–министр, и как раз сейчас размышляю над вашим предложением.
— Тут нечего и думать, — рявкнул Френекси. — Нужно это сделать, если мы хотим удержать позиции на фронте С, где риги атакуют особенно яростно. В любой момент оборона может быть прорвана, а земные бригады не…
— Я должен посоветоваться со своим министром труда, — после долгого молчания заявил Молинари. — Необходимо его согласие.
— Нам крайне важно получить полтора миллиона ваших людей!
Молинари достал из кармана сложенный листок бумаги.
— Господин премьер–министр, это заявление, которое…
— Я получу ваше обещание, чтобы мы сразу могли заняться другими делами? — настаивал тот.
— Я плохо себя чувствую, — сказал Молинари.
Наступила тишина.
Наконец Френекси проговорил, тщательно подбирая слова:
— Господин Генеральный секретарь, я прекрасно понимаю, что здоровье у вас уже много лет не из лучших, потому позволил себе привезти на это совещание нашего врача. Разрешите представить вам доктора Горнеля.
Лилистарец с вытянутым лицом, сидевший по другую сторону стола, слегка кивнул Молю.
— Я хотел бы, чтобы он вас обследовал. Возможно, ваше здоровье удастся поправить.
— Спасибо, господин премьер–министр, — ответил Молинари. — Я искренне ценю вашу любезность и благодарю за то, что вы пригласили доктора Горнеля. Однако со мной мой личный врач Эрик Свитсент. Вместе с доктором Тигарденом он сейчас обследует меня, чтобы определить причину повышения давления.
— Сейчас? — воскликнул Френекси, впервые демонстрируя признаки настоящих чувств — изумления и ярости.
— У меня опасно высокое давление, — пояснил Молинари. — Если оно не понизится, то мне грозит потеря зрения. Собственно, я уже теперь хуже вижу.
Он обратился к Эрику, заметно понизив голос:
— Доктор, вокруг меня все темнеет. Похоже, я уже ослеп. Куда, черт побери, делся Тигарден?
— Я сам могу разобраться с вашим давлением, господин Генеральный секретарь, — сказал Эрик. — При мне есть все необходимые инструменты. — Он снова полез в сумку. — Сперва сделаю вам укол радиоактивных солей, которые разойдутся по вашей кровеносной системе…
— Знаю, — прервал его Молинари. — Они соберутся в месте сужения сосудов. Пожалуйста.
Он закатал рукав и вытянул волосатую руку. Эрик воткнул иглу одноразового шприца в вену у локтя и нажал на поршень.
Премьер Лилистара сурово спросил:
— Что происходит, господин секретарь? Мы можем продолжать совещание?
— Конечно можем, — кивнул Молинари. — Доктор Свитсент просто проводит обследование, чтобы…
— Медицинские проблемы меня утомляют, — перебил его Френекси. — Господин Генеральный секретарь, я должен сделать вам еще два предложения. Во–первых, я бы хотел, чтобы мой врач, доктор Горнель, вошел на постоянной основе в состав вашей команды и руководил медицинским персоналом. Во–вторых, контрразведка империи, действующая на Земле, сообщила мне, что некая группа мятежников, не желающих дальнейшего участия вашей планеты в войне, планирует совершить покушение на вас. Поэтому для вашей же безопасности я бы хотел выделить вам вооруженную охрану, состоящую из лилистарских спецназовцев. Они отличаются необычайной отвагой, преданностью и опытом, будут вас постоянно защищать. Отряд насчитывает двадцать пять бойцов. Этого вполне достаточно, учитывая их великолепную выучку.
— Что? — спросил Молинари и задрожал. — Что вы обнаружили, доктор? — Вид у него был растерянный, словно он не мог сосредоточиться одновременно и на Эрике, и на ходе совещания. — Минуту, господин премьер–министр. Что вы, черт побери, обнаружили? — прошептал он Свитсенту. — Или, может быть, вы мне уже об этом только что сказали? Прошу прощения.
Генсек потер лоб и в панике воскликнул:
— Ничего не вижу! Сделайте что–нибудь, доктор!
Эрик взглянул на мигающую кривую, показывавшую движение радиоактивных солей в кровеносной системе Молинари, и сказал:
— Похоже на сужение артерии, проходящей через вашу правую почку. Кольцо, которое…
— Да, — кивнул Молинари. — Я знаю о сужении артерии в правой почке. Когда–то такое уже было. Вам придется прямо сейчас перерезать это кольцо, иначе оно меня убьет.
Он уже был слишком слаб, чтобы поднять голову, упал на стол, закрыл лицо руками и пробормотал:
— Боже, я кошмарно себя чувствую.
Неожиданно Генсек все же чуть приподнялся и сказал, обращаясь к Френекси:
— Господин премьер–министр, я должен незамедлительно подвергнуться операции, чтобы устранить сужение артерии. Нам придется перенести дискуссию на более поздний срок.
Он встал, пошатнулся и с грохотом упал. Эрик и чиновник из Госдепартамента подхватили его и снова усадили в кресло. Моль сделался невероятно тяжелым. Свитсент едва удерживал его, даже с посторонней помощью.
— Совещание должно продолжаться, — заявил Френекси.
— Ладно, — вздохнул Молинари. — Меня будут оперировать, а вы продолжите разговор.
Он слабо кивнул Эрику.
— Не ждите Тигардена, начинайте.
— Здесь? — удивился врач.
— Другого выхода нет, — заскулил Молинари. — Перережьте это кольцо, доктор, иначе мне конец. Я умираю… я знаю.
Он снова бессильно упал на стол. На этот раз Джино не смог поднять голову и лежал, словно большой брошенный мешок.
Заместитель Генерального секретаря ООН Рик Приндл, сидевший на другом конце стола, сказал Эрику:
— За дело, доктор. Секретарь сказал вам, что дело срочное. Сами видите!
Судя по всему, он, как и другие присутствующие, уже бывал свидетелем подобных сцен.
— Господин Генеральный секретарь, — спросил Френекси. — Вы уполномочиваете мистера Приндла замещать вас во время переговоров Земли и Лилистара?
Молинари не ответил. Он был без сознания.