По истечении отведенного срока меня ожидал небольшой сюрприз. Посетить меня больше никто не посетил, зато пришло сообщение с просьбой прибыть в Лию – столицу северного континента, главный административный центр планеты.
На сборы много времени не ушло. Домик, где я отдыхал, принадлежал департаменту, а личных вещей я никогда много не брал: сказывалась специфика оперативной работы.
До ближайшего поселения я добрался пешком. Идти было недалеко, а в луговых прогулках есть что-то умиротворяющее. Да и когда в следующий раз представится возможность?
Трехсуточный ливень закончился ранним утром, и хотя нежное зеленоватое небо так и не очистилось, день стал заметно светлей и прозрачней. Я быстро шагал по высокой – до колен – траве, одновременно прислушиваясь к ощущениям. Еще в университете я выработал для себя небольшой тест: если рисунок звуков, издаваемый кишащей вокруг живностью, совпадает с пси-рисунком их эмоций, значит, срочно пора отдохнуть. Чем свежее голова, тем яснее разница между моим восприятием верещания и тем, что зверушки этим верещанием пытаются сказать. В моменты, когда видение разницы между формой и содержанием достигало пика, я остро сочувствовал радорианам и Дзорту, лишенным возможности сливаться с окружающим миром.
Сейчас палитры звуков-мыслей казались различными, хотя для подлинного понимания приходилось напрягаться. Нормальное состояние: я устал, но не сильно. А легкое возбуждение компенсирует загруженность мыслями о неведомых инопланетянах. Точнее, инопланетнике.
Продолжая размышлять о том, как в сложившуюся картину собираются вписать меня, я добрался до небольшого промышленного поселка. Симпатичный, большей частью подземный городок. Сюда я частенько заглядывал за свежими продуктами: имею право не любить синтез-кухню, пусть и нечасто замечаю ее отличия от натуральной.
По времени я подгадал удачно, а потому, хоть и пришлось пробежаться, успел на курсирующий с периодом в сорок тактов капсульник.
Присев у окна, я некоторое время наблюдал за однообразным пейзажем. Потом, когда деревца начали сливаться в сплошную желто-зеленую полосу, отвернулся и прикрыл глаза. Хватит, насмотрелся за последние дни мельканий.
Останавливался капсульник редко. Роения пассажиров тоже не наблюдалось. Я рассеянно ловил изменения в эмоциональном фоне, непроизвольно отслеживал крошечные искорки негатива в психосферах входящих. Совсем слабые, но они были, и это немного удручало. Обидно, что эволюция сознания, как ни старайся, занимает куда больше времени, чем эволюция техническая. Выйти к звездам оказалось проще, нежели научиться принимать других такими, какие они есть. И просто стараться помочь, исправить чужую оплошность, поделиться тем, что волею удачи оказалось у тебя, а не у соседа.
Но насколько нам все-таки повезло! Мы умеем чувствовать, видеть то, что видят и чувствуют окружающие. Нас не надо убеждать в необходимости помочь другому. Стоит закрыть глаза, и вот он – другой, стоит перед тобой. Прозрачный силуэт, расцвеченный радугой эмоций, окутанный букетом надежд и чувств. Тем же радорианам бесконечно сложнее. Им приходится придумывать тысячи догм и правил. Раз за разом доказывать себе и другим этичность тех или иных решений, необходимость вмешательства или невмешательства в чужую жизнь. Они не умеют просто видеть…
До регионального центра я добрался быстро. Взял один из резервных флаеров местного департамента чрезвычайных ситуаций и к назначенному сроку был в столице. Даже с небольшим запасом по времени.
Оставив двухместную машину на служебной стоянке, я решил сделать небольшой круг. В Лие я не был с университетских времен, вообще посещал северный континент нечасто. Но сейчас вдруг захотелось побродить по улицам одного из древнейших городов планеты.
К сожалению, реконструированные сектора остались вне моего маршрута: три островка архитектурно-исторических памятников находились на самой окраине города. Зато техногенная реальность раскрылась во всем великолепии – над сердцем города пространственные дизайнеры поработали как могли.
Помнится, в первый раз меня больше всего поразили парящие джунгли. Живые растения, собранные с десятка планет, перемежались вложенными голограммами и висели буквально над головой. Калейдоскоп, сотканный за полсотни арков не одной триадой специалистов, – изысканный, исключительно точный эмпатический рисунок. В каком бы направлении ни шел, возникающая перед глазами картина вызывала почти у любого элианина одно и то же впечатление, одни и те же эмоции: радость, восхищение, душевный подъем…
Следуя указателям, всегда можно было настроиться на нужную волну: отдохнуть, расслабиться или, наоборот, собраться, привести чувства и мысли в равновесие. Сегодня мне предстоял именно второй маршрут.
Место, куда я направлялся, располагалось в зоне повышенного комфорта. Использовать флаеры здесь не рекомендовалось, наземного транспорта почти не было, да и ленты капсульников лишь обвивали ее светлой каймой.
Здание внешней разведки врастало в административный центр прозрачно-голубым кристаллом. Невысокое, асимметричное, с множеством изломанных граней. Геометрия и цвет стеклопанелей менялись в течение дня, позволяя солнечным лучам исполнять на едва заметных хрустальных чешуйках сложные радужные аккорды.
Я знал, что, несмотря на кажущуюся хрупкость, в это здание невозможно попасть без спецразрешения, и при необходимости его стены смогут поглотить прямой ракетный или лучевой удар. Впрочем, вторгаться в него никто не собирался, моего визита здесь ждали, а потому формальную проверку пришлось пройти лишь однажды – на центральном контрольно-пропускном пункте.
Разумеется, это не помешало аппаратуре слежения просветить меня еще на подходе.
Пройдя через тройные лепестковые ворота, я очутился в просторном холле с высоким потолком и невольно замедлил шаг. Казалось, это помещение куда больше подошло бы одной из художественных стереовыставок – таким было первое впечатление.
Голографические проекции затягивали потолок, пол, стены, струились, сливаясь в единый, сложнейший даже для моего восприятия узор. Зеленый, желтый, синий, легкие вкрапления розового и оранжевого… Образы, в которых смутно угадывалось что-то знакомое, отражались в десятках зеркальных пластин и текли, текли нескончаемым потоком.
– Вы ведь у нас в первый раз? – Айя вынырнула из бокового коридора, полускрытого туманной завесой.
– В этом здании – да. – Я не стал вступать в пикировку: все визиты в подобные учреждения фиксируются, и то, что я здесь раньше не был, Сиини знала точно. – А вы?
– Нет, что вы. – На лице Айи появилось знакомое лукавое выражение. Костюм она вновь предпочла строгий, разве что оттенком чуть посветлее. Но по крайней мере на этот раз официоз не выглядел вызывающе неуместным. – С разведкой мы сотрудничаем достаточно тесно. Иногда разделение на департаменты разведки и контроля даже кажется мне надуманным. Но не берусь судить. – Айя словно задумалась, потом резко сменила тему. – Пойдем наверх, почти все причастные к нашему, – короткая пауза, – делу уже в сборе.