– Ага! Мы снова с погремушками! А биться с кем будем? Неужели… – К щекам Перфильева прилила кровь, и он стал медленно подниматься. – Неужели друг против друга выпустят? Да я их, хорьков вонючих, через сапог траханных …
– Не глупи, – сказал Каргин. – Не будем мы тут силой мериться, словно в Колизее. Не идиоты же они, соображают, куда ракеты полетят, если доберемся до гашеток.
Повернув голову, он уставился на президента, арабского шейха и их почтительную свиту. Дантазов снова что-то объяснял, чины изгибались и поддакивали, Баграм переводил, светлый эмир Чингиз Мамедович раскуривал сигару. Что до шейха с президентом, то первый внимательно слушал, загибая пальцы, а второй на них глядел – должно быть, подсчитывали, сколько миллиардов будет вложено в проект. Все остальные тоже занимались делом: охранники бдили с автоматами наперевес, а стражи Азиз ад-Дина торчали за его спиной словно пара белых соляных столбов.
– А я так думаю, что гады нас стравить хотят, – хмурясь, произнес Перфильев. – У них ведь понятия нет о чести, долге и боевом товариществе, им кажется, что если жизнь пообещать, то мы, как пара крыс, друг в друга вцепимся. Эти козлы считают…
Внезапно Влад окаменел с раскрытым ртом. Из-за утеса, за которым открывался вход в ущелье, выскользнула стреловидная машина и, сделав плавный круг, застыла над шелестящей травой. Дальнейшее напомнило Каргину фрагмент из записи, похищенной Булатом: сдвинулся колпак, светловолосый пилот спрыгнул на землю, небрежно поднес к виску два пальца, стащил шлем и зашагал к стоявшим у бункера. Его черты Каргин разглядеть не мог, однако не сомневался, что глаза у пилота холодные и серые, губы – тонкие, нос – хрящеватый, и что зовут его Витасом. Эти факты были столь же очевидны, как и тот, что «косилка» у Витаса в полном комплекте, с автоматикой и всем положенным боезапасом.
– Вот, значит, как, – пробормотал Перфильев, вытирая пот со лба, – вот какие у нас пряники… Шиздец нам, Леша, выходит! Ухайдакает он нас! Ведь у него, ублюдка белобрысого…
Над горами зарокотало. Рокот, непохожий на гром или иные предвестники грозы, накатывался с юга, и Каргин, повернувшись в ту сторону, увидел россыпь темных точек, пятнавших небо меж скалистыми вершинами. Точки быстро приближались, вырастали в размерах, четко выдерживая строй: три впереди, три сзади, а между ними еще одна, побольше – уже не точка, а толстый огурец с загнутыми вверх краями. Полет их был стремительным; Каргин не успел трех раз моргнуть, как первое звено уже пронеслось над его головой. Сверкало остекление кабин, рубили воздух полупрозрачные винты, мощный гул заполнил пространство, черные угловатые корпуса нависли над котловиной.
Перфильев хлопнул ладонями по бедрам.
– Это что за явление Христа народу? Марсианский десант?
– Это, – произнес Каргин, всматриваясь в небеса, – RAH-70, он же «Команч», разведывательно-десантный вертолет. Новая разработка «Боинга» и «Сикорски»… [65] Ну, ХАК к ним тоже руку приложило. Сейчас они…
Сверкнули молнии, дымные следы ракет прочертили небо, крыша ангара приподнялась и рухнула на мертвых охранников. Затем на полигон посыпались обломки – «Команчи» расчищали воздушное пространство от посторонних. Вниз летели шасси, лопасти пропеллеров, детали обшивки, безжизненные темные фигуры – все, что осталось от двух вертолетов президентского воинства. Третий, оставляя сизый шлейф, устремился к лесу, закружил над опушкой подбитой птицей, вспыхнул и рухнул на деревья.
Это воздушное сражение заняло считанные секунды, и когда грохот последнего взрыва стих, до Каргина донеслись вопли и крики. Он повернулся к бункеру. Там уже очнулись от потрясения, застывшая картинка ожила: Витас бежал к своему «Шмелю», Баграм, обняв руками голову, сидел на корточках, Нукер и военные чины о чем-то спорили, размахивая руками, туран-баша гневно орал на Таймазова и топал ногами, охрана, лишенная руководящих указаний, суетилась, не соображая, кого и что спасать – отца народа или собственные шкуры. Только шейх Азиз ад-Дин и два его телохранителя были спокойны, как троица верблюдов, сбросивших тяжелый груз – стояли, озирались по сторонам, и каждый держал руку за пазухой.
Потом началось вовсе непонятное. Руки арабов пришли в движение, сухо щелкнули выстрелы, Витас споткнулся на бегу, упал, а вместе с ним – два президентских охранника. Остальные, не успев понять, что происходит, тоже рухнули под пулями, и спутники шейха с деловитым видом принялись за военный чинов и Дантазова. Светлого эмира Чингиза Мамедовича шейх пристрелил самолично, бросил взгляд на Баграма, скулившего под бетонной стеной, пожал плечами, и сунул пистолет за пазуху. Побоище длилось не дольше, чем схватка в воздухе: пара мгновений, и у стены – пятеро живых, а на земле – двенадцать трупов. Затем, не обращая внимания на переводчика, арабы плотно обступили туран-башу, не прикасаясь к нему, но и не давая шевельнуться. Президент стоял с потемневшим и как бы опрокинутым лицом; щеки его обвисли, глаза потускнели, и было заметно, что этому человеку уже немало лет. Уже не орел, не волк и даже не коршун – скорее, старый дряхлый лис, попавший в западню.
Перфильев порылся в кармане, вытащил мятую пачку, закурил.
– Это как понимать, Леха? Крупномасштабная арабская диверсия? Но откуда у них такие вертушки?
– Вот и я о том же, – произнес Каргин и задрал голову к небу. Шесть «Команчей» кружили в вышине, седьмой вертолет, большая транспортная машина, шел на посадку. Как раз между ними и бункером.
– Ну, и что нам теперь делать? – спросил Перфильев, затягиваясь и выпуская через ноздри струйки дыма. – Номер раз: берем «калаши», смываемся на базу. Номер два: опять «калаши», валим арабов, а презика – в заложники. Номер три: по машинам, и валим всех. Ну, телись, Алеша! Не стоять же тут столбом! Говори, что делать?
– Не суетиться, – посоветовал Каргин, наблюдая, как опускается транспортное помело. Никаких эмблем, опознавательных знаков и прочей символики; огромный голубоватый корпус под зонтиками двух винтов, большие овальные иллюминаторы в два ряда, люк с борта, а не сзади – явно не боевая машина. Роскошная, в два яруса!
Люк сдвинулся, сам собою вылез трап, и на нем возникла знакомая фигура. Мужчина был мускулистый, загорелый, в джинсах, в яркой рубашке тропического образца и сером «стетсоне». Сняв шляпу, он помахал Каргину.
– Тебя зовет, что ли? – буркнул Перфильев. – Пойдешь?
– Пойду.
– Ты, Леша, поаккуратней… Умыкнут, что я твоей Катерине скажу? Морда у этого типа…
– Нормальная морда, – успокоил его Каргин, – из службы безопасности ХАК. Один из самых преданных сотрудников.
Ровным шагом он приблизился к трапу, поднялся по ступенькам и пожал руку Альфу Спайдеру.
– Приятная неожиданность, Альф! Рад тебя видеть.
– Я тоже, Алекс. Есть новые анекдоты? – Спайдер был большим их любителем, предпочитая армейские и те, что с клубничкой.