— Андор, ты прелесть! — воскликнула Яна. Ее глаза сияли.
Мелодия была повсюду. Она лилась из отсека в отсек вслед за двумя молодыми людьми и роботом–андроидом.
Они сели за стол, но Семка вдруг почувствовал, что не может ни говорить, ни есть.
Он непроизвольно отложил вилку и поднял глаза, полные невысказанной муки. Терзавшие его душу сомнения и неудовлетворенность внезапно обрели форму отчетливой мысли, и подсознательный страх перемен умер в груди, раздавленный щемящим чувством близкой, но неизбежной утраты и еще чем–то глухим и неукротимым, что крепло в его сознании под воздействием симфонии космоса.
Ностальгия по звездам, которых он никогда не знал.
Неукротимое буйство человеческой натуры, влечение, заставлявшее первых пещерных людей задирать голову и вглядываться в бездонный колодец Вселенной.
И мучительный, ноющий в груди вопрос: кто они, люди, позволившие механическим созданиям издеваться над своими детьми?..
Реальность Острова Надежды вновь дала трещину, но теперь уже под напором повзрослевшего разума.
Не говоря ни слова, он встал из–за стола и почти бегом выскочил из отсека.
Все произошло так быстро, что Яна опешила. Она вскочила, чтобы догнать, но Андор мягко остановил девушку.
— Я знаю, куда он пошел. Дай мне несколько минут, — попросил андроид.
* * *
В сознании машины тоже могут жить свои призраки. Тем более если эта машина разумна. И становление ее разума происходит в условиях экстремальных, когда все критерии истинности, порочности и справедливости становятся лишь условностью, игрушкой характеров и обстоятельств.
В этом смысле Семка и Андор были похожи. Разум обоих родился и вырос тут, среди мертвых.
Андроид навечно запомнил первый проблеск своего сознания.
«Активация! Активация! Активация!..»
Команда билась в цепях управления фотонного процессора.
Сказать «открыл глаза» было бы глупо. Он не был человеком. Он просто увидел свет.
Тесный отсек, заваленный лазерными дисками, кристаллами памяти, листами бумаги и деталями приборов. Свет был тусклым и красным.
«Авария» — вспыхнула надпись на внутреннем дисплее. Это процессор за несколько наносекунд произвел молниеносный анализ окружающей обстановки и сделал соответствующий вывод.
Он повернул голову. В поле зрения видеокамер, расположенных за фасетчатыми обзорными линзами, попал стоящий перед ним на коленях человек. Он был молод. Одежда на нем была испачкана кровью, волосы растрепаны, а в глазах светился лихорадочный блеск. Он явно находился под воздействием сильного обезболивающего препарата. Рукой человек зажимал рану на животе.
— Прошу команду приоритета! — услышал он голос и понял, что это говорит он сам!
Человек захрипел; его голова конвульсивно дернулась, мутный взгляд наполненных болью и страданием глаз сосредоточился на андроиде.
— Работает… — с мученической гримасой выдавил он. Несколько секунд человек хрипло дышал, пытаясь унять бившую его дрожь.
«Агония», — выдал беспристрастное резюме внутренний дисплей.
— Ты мое детище… Я отдал тебе половину жизни. Жаль, что не смогу видеть, что из тебя получится… Видишь, как меня… — хриплый шепот человека навечно впечатывался в ячейки памяти, — идиоты… Они аннигилировали планету… — Человек из последних сил в муке подался к самому лицу андроида. — Нарекаю тебя «Андор». Вся информация о мире, все мыслимые и немыслимые знания в тебе… Базовая команда — жить!
Он повалился набок. На губах человека выступила красная пена.
Ему было тогда всего девяносто секунд от момента активации. Его создатель, наверное, и сам не представлял всех возможностей фотонного процессора, обмен сигналами в котором происходил со скоростью света. За десять секунд были инициализированы все системы, еще за двадцать прочитаны и логически обработаны гигантские базы данных… На сто десятой секунде Андор обрел сознание…
Он опустился на колени перед умирающим человеком.
Тот, словно почувствовав, в последний раз открыл глаза.
— …Команда… приоритет… жить… — едва слышно прохрипел он.
Глаза создателя закрылись.
Он умер, и Андор остался один.
На семьсот двадцатой секунде своего сознательного существования он вышел из отсека, чтобы вступить в безумный мир кладбища кораблей.
* * *
Узкий коридор привел андроида к тупику. Глухую стену покрывал сложный узор ломаных линий. Андор вытянул руку и обвел часть из них, образующих буквы О и Н. Остальные линии были не более чем бутафорией.
Раздалось шипение сжатого воздуха, и часть стены отъехала в сторону, открыв вход в шлюзовую камеру. Внутренний люк был распахнут. Перешагнув порог, андроид оказался в кольцевом коридоре, по внутреннему периметру которого через равные интервалы располагались ведущие в отсеки двери. Часть облицовки стен отсутствовала, обнажив змеящиеся пучки кабелей и переплетение труб.
Андор остановился у двери с надписью: «Ходовая рубка». Фотоэлемент и сервопривод не работали, кодовый замок был просто вырезан сваркой. Отодвинув половину двери в сторону, он вошел в рубку штурмового рейдера «LX».
Семка стоял спиной ко входу, уперевшись руками в полуразобранный пульт управления. Перед ним серебрился мелкими вспышками экран монитора. На полу были разбросаны отпечатанные на принтере схемы электрических соединений.
— Зачем ты пришел? — не оборачиваясь, спросил он.
Андроид присел на край навигаторского кресла.
— Я думал, тебе понадобится помощь…
Семка повернулся и исподлобья взглянул на него.
— Зачем ты обманываешь меня? Ты мог бы давным–давно восстановить этот корабль! Сколько лет ты провел в бездействии, даже словом не обмолвившись о его существовании!
По бесстрастному лицу андроида невозможно было определить, что творится в этот момент в его логических цепях, но Семка внезапно почувствовал, что там идет борьба…
— Ты хочешь вернуться к людям?
Семка побледнел.
— Неужели ты думал, что я буду всю жизнь гоняться за роботами по свалке кораблей? Зачем тогда ты настраивал обучающий процессор на мои биоритмы? Лучше бы я ничего не знал!..
Андор встал и подошел к разобранному пульту. С каждым годом он все больше и больше походил на человека. Они думают, что он их учитель… Нет. Семка рано или поздно постиг бы этот мир и без участия андроида. Андор, как никогда прежде, чувствовал свою раздвоенность. Он не был роботом и не был живым существом. Не будь Яны и Семки, он давным–давно сошел бы с ума.
— «Ожидание праздника всегда лучше самого праздника», — процитировал он, перебирая затянутыми в пластик пальцами контакты пульта. — Тот мир, куда ты хочешь вернуться, породил роботов–убийц и этот сфероид… К тому же существует высокая вероятность, что цивилизация погибла в результате галактической войны!..