– Почему же ты не купила ее вчера? – удивлялся Руслан.
– Искала еще лучше. Не нашла!
Квартира была четырехкомнатной. Одну из комнат Руслан отдал Джэкки. Там она устроила свою мастерскую. И частенько он, просыпаясь ночью, заставал ее не в постели, а за мольбертом. В основном она рисовала пейзажи. Но так как она привыкла делать это с натуры, то у нее получалось не очень хорошо. Джэкки нервничала, швыряла кисти, краски. Могла пнуть мольберт.
Руслан успокаивал ее. Говорил, что ее картины прекрасны. Он на самом деле так считал. Сам он был начисто лишен художественного дара. Но как любой творческий человек неплохо разбирался во всех видах искусства. И мог с уверенностью сказать, что Джэкки отличный художник. И все ее картины если не шедевры, то очень и очень талантливые.
– Да что ты понимаешь? – кипятилась Джэкки. – Они все никуда не годятся! Особенно это! – И она брезгливо ткнула пальцем в последнее свое полотно. Тропический лес, водопад, хижина, у двери тонкая фигурка женщины, смотрящей вдаль.
– А по-моему, очень проникновенная работа. Я влюбился в нее с первого взгляда.
– Ты в меня с первого взгляда влюбился, – хохотнула Джэкки. – Поэтому тебе все, что я делаю, нравится. Даже если бы я рисовала точки и огуречки, чтобы вышел человечек, тебе бы понравилось.
– Не скажи…
Она отмахнулась.
– Мне не хватает красок, света. Я чахну здесь. Энергия, которой я напиталась в тропиках, иссякает. И хотя перед глазами много картин, я не могу перенести их на полотно…
– Значит, надо лететь за вдохновением.
– Надо! Но я без тебя никуда не полечу.
– А я не могу сейчас отлучиться даже на неделю.
– Тогда буду терпеть. И ждать, когда у тебя появится свободное время.
Но ждать Джэкки не умела. Она начала упрашивать отца дать Руслану отпуск. Тот в такой малости дочери отказать не смог. Он скорректировал гастрольный график и отпустил подопечного аж на две недели.
В Таиланд полетели целой компанией. Джэкки с Русиком, Егор со своей девушкой Таней и еще два парня из подтанцовки, Лелек и Болек (естественно, это были клички, в жизни одного звали Леней, второго Борисом). Они были геями, но почему-то скрывали это. Вот только ни для кого их ориентация не была секретом. Поэтому их тоже воспринимали как пару.
Жить все планировали на вилле Джэкки. Но ребята-геи отделились от компании еще в Бангкоке. Нырнув в ночную жизнь города, они решили остаться в нем. На острове нет такой движухи, а главное, такого блуда. Парням же хотелось веселиться, танцевать, тусоваться, пускаться во все тяжкие. Ведь в столице Таиланда было столько сладких мальчиков, готовых отдаться за двадцать баксов!
Вилла Джэкки находилась на Пхи-Пхи (или Пи-Пи), острове между материком и Пкухетом. Спрятанная в зарослях, она с дороги не просматривалась. Когда Руслан выгрузился с вещами из такси, то не понял сначала, куда их привезли. Внизу море, вверху горы, вокруг тропический лес.
– Мы вообще там вышли, где надо? – спросил он у Джэкки.
Она взяла его за руку и повела в самые дебри. Егор с Таней двинулись следом.
Оказалось, что за первым рядом пальм скрывается забор. В нем калитка. Джэкки открыла ее ключом. Дальше шла территория, заросшая всевозможными растениями, но шагов через двадцать тропический лес начал редеть.
– О, я вижу дом! – воскликнула Таня.
И точно! Вдали показалась крыша одноэтажного строения. В России таких никто не строит. Все норовят возвести двух-, трехэтажные дворцы. Да еще с колоннами и балконами. Чтоб богато было. Вилла же Джэкки оказалась приземистой, скромной, без всяких архитектурных изысков. Единственным украшением ее была просторная терраса, увешанная гамаками. Но стоило войти внутрь, как становилось ясно – дом богатый. В каждой комнате кондиционер. Мебель из тика. А во внутреннем дворике имеется большущий бассейн. Возле него шезлонги, зонтики из пальмовых листьев, столики, так и ждущие, что на них поставят фужер с шампанским или кокосовый орех, в котором, кроме молока, будет плескаться ром и немного ананасового сока. Коктейль «Пиноколада» был любимым напитком Джэкки.
Весь день ребята резвились в бассейне. Пили и шампанское, и коктейли. Вечером немного вздремнули. А ночью пошли гулять. На Пи-Пи было не так много заведений, как в Бангкоке, но Джэкки знала все стоящие места и провела друзей по ним. Утро они встретили на пляже. Лежали на теплом песке, держась за руки, смотрели на светлеющее небо и думали в унисон о том, как прекрасна жизнь.
Вернувшись в дом, все завалились спать. Но когда Русик проснулся, Джэкки рядом не было. Он отыскал ее на веранде. Девушка сидела у мольберта и работала. На ней была футболка Русика, в которой он гулял ночью. Джэкки постоянно натягивала на себя его вещи, обычно несвежие. Она говорила, что ей нравится его запах. Она и сейчас нет-нет да и касалась носом плеча, нюхая. Футболка была заляпана краской, как и руки Джэкки. Даже на ее кошачьей мордашке темнело несколько пятнышек. Но девушка была так поглощена своим занятием, что ничего не замечала. Руслан встал за ее спиной и с интересом посмотрел на полотно. Все тот же тропический лес, водопад, хижина, женщина, стоящая у двери и смотрящая вдаль. Сюжет тот же, но картина другая. Только теперь Руслан понял, что Джэкки имела в виду, говоря, что в Москве ей не хватает вдохновения. То, что она рисовала там, применяя те же краски, получалось не таким ярким, насыщенным, живым. Здесь же ее картина, еще не законченная, производила совсем иное впечатление. Казалось, посмотришь на нее подольше, и качнутся листья пальм, захлопнется дверь домика, женщина уберет руку от лица и взмахнет ею, а на пригорке покажется тот, кого она ожидает…
– Что скажешь? – спросила Джэкки. Оказывается, она почувствовала, что Руслан стоит за ее спиной.
– Потрясающе.
– Да. Мне тоже нравится. Теперь ты видишь разницу?
– Ты была права. В Москве тебе не хватало вдохновения.
– А я что говорила! – Она обернулась к Руслану. Ее глаза сверкали, как в момент оргазма. Джэкки сейчас и испытывала нечто похожее. Она сама говорила, что удовольствие, получаемое ею в процессе работы над картиной, сравнимо с сексуальным. – Ты, пожалуйста, не мешай мне. Я порисую еще немного и приду. Хорошо?
Руслан поцеловал Джэкки в губы и ушел. Решил еще немного поваляться. Но почти тут же уснул. А разбужен был спустя полтора часа Джэкки. Все такая же чумазая, она забралась в кровать и принялась целовать Руслана. От нее пахло краской и скипидаром. Она оттерла руки, но не тронула лица, потому что не видела себя в зеркале. Джэкки вообще редко в него смотрелась. Она и так знала, что красивая.
– Как же сильно я тебя люблю, – прошептал Руслан, задыхаясь от нежности.
– Как? Как сильно? Вот так? – и она сжала его в объятиях так, будто хотела задушить. Маленькая племяшка Руслана, желая продемонстрировать свою любовь, делала то же самое. – Или сильнее?