С виду нарвал очень живописен и немного похож на леопарда, он молочно-белого цвета, с отчётливо выделяющимися круглыми и продолговатыми чёрными пятнами. Жир у него высокого качества, чистый и прозрачный, но его мало, и поэтому на нарвала охотятся редко. Обитает он по большей части в полярных водах.
КНИГА II (in Octavo). Глава IV (Кит-убийца). Жителям Нантакета мало что известно об этом ките, а учёным-натуралистам и того меньше. Я видел его только издали и, насколько могу судить, по размерам он близок к серому дельфину. Он чрезвычайно свиреп – таким только на Фиджи и место. Иногда он ухватывает за губу большого кита in Folio и висит на нём, словно пиявка, покуда не измучит исполина до смерти. На кита-убийцу не охотятся, и мне никогда не приходилось слышать о том, какого качества у него жир. Имя этого кита не может не вызвать протеста своей неопределённостью. Ибо все мы, и на суше, и на море, убийцы, включая бонапартов и акул.
КНИГА II (in Octavo). Глава V (Рыба-молот). Этот джентльмен широко известен благодаря хвосту, которым он колотит своих врагов, как учитель колотит линейкой школьников. Он устраивается на спине кита in Folio и плывёт на нём верхом, оплачивая свой проезд трёпкой, подобно школьным учителям, которые продвигаются в жизни с помощью тех же средств. О рыбе-молоте известно ещё меньше, чем о ките-убийце. Оба они – вне закона, даже в беззаконных морях.
На этом кончается КНИГА II (in Octavo) и начинается КНИГА III (in Duodecimo).
IN DUODECIMO. Сюда относятся малые киты: I. Ура-дельфин; II. Дельфин-пират; III. Белорылый дельфин.
Тем, кто не углублялся специально в изучение этого предмета, может показаться странным, что рыбы, обычно не превосходящие четырёх-пяти футов в длину, оказались в одной шеренге с КИТАМИ, ведь это слово в его общепринятом значении всегда содержит понятие грандиозности. Тем не менее существа, перечисленные выше под рубрикой in Duodecimo, безусловно являются китами, так как подходят под моё определение кита – как рыбы, пускающей фонтаны и обладающей горизонтальной лопастью хвоста.
КНИГА III (in Duodecimo). Глава I (Ура-дельфин). Это обыкновенный бурый дельфин, который встречается на земном шаре почти повсеместно. Имя это я выбрал для него сам; дело в том, что существует несколько разновидностей бурых дельфинов и нужно же как-то различать их. Я назвал его так, потому что эти дельфины всегда плавают по морю шумными весёлыми стаями, то и дело взмывая ввысь, словно шапки над толпой в день Четвёртого июля [142] . Мореплаватели радостно приветствуют их появление, когда они, играючи, перелетают с волны на волну. Встреча с ними считается добрым знаком. И если сами вы не издадите троекратного «ура» при виде этих резвых рыб, то – да поможет вам бог; ибо вам неведом дух божественного веселья. Один откормленный, толстый ура-дельфин даёт один галлон отличной ворвани. Но особенную ценность представляет прозрачное и нежное вещество, добываемое из его челюстей. Оно пользуется большим спросом у ювелиров и часовщиков. А матросы натирают им свои оселки. К тому же, как вы знаете, мясо дельфинов приятно на вкус. Быть может, вы никогда не замечали, что дельфин пускает фонтаны. Действительно, фонтан дельфина очень невысок, так что его довольно трудно заметить. Но всё-таки проследите, когда в следующий раз их увидите, и тогда вы поймёте, что перед вами просто великий кашалот в миниатюре.
КНИГА III (in Duodecimo). Глава II (Дельфин-пират). Очень свиреп. Встречается, по-моему, только в Тихом океане. Он немного крупнее ура-дельфина, но имеет приблизительно такой же облик. Если его разозлить, он и акулы не побоится. Много раз случалось мне пускаться за ним в погоню, но никогда ещё я не видел, чтобы его изловили.
КНИГА III (in Duodecimo). Глава III (Белорылый дельфин). Наиболее крупный из бурых дельфинов; насколько можно судить, встречается только в Тихом океане. До последнего времени был известен под именем, которое дали ему английские китоловы, – дельфин настоящего кита, – на основании того обстоятельства, что он постоянно сопровождает упомянутого китообразного. По форме он несколько отличается от ура-дельфина, у него нет той приятной округлости талии; можно сказать, фигура у него поджарая, джентльменская. У него нет спинных плавников (у большинства дельфинов они имеются), зато есть изящный хвост и грустные индейские карие очи. Вот только рыло его портит. Спина у него до самых боковых плавников чёрная как смоль, и отчётливая полоса, словно ватерлиния на корпусе корабля, опоясывает его от носа до кормы, строго разграничивая два цвета – чёрный наверху и белый внизу. Белизна захватывает часть головы и целиком всю пасть – рыльце у него в пушку, точно он только что наносил преступный визит на мельницу и втихомолку совал там нос по сусекам. В высшей степени подлый и вороватый вид! Жир у него такой же, как и у обычного дельфина.
* * *
Дальше, чем in Duodecimo, эта классификация не идёт, потому что бурые дельфины – самые мелкие из китообразных. Итак, выше перечислены все мало-мальски примечательные левиафаны. Однако, помимо них, существует ещё целое сонмище каких-то мифических, неуловимых, никому не ведомых китов, о которых я, как американский китолов, знаю только понаслышке. Я сейчас перечислю их, пользуясь теми именами, которые в ходу у нас в кубрике; быть может, этот перечень сослужит службу для будущих исследователей, которые пожелают довести до конца то, что я здесь начал. Если в дальнейшем какой-либо из нижеперечисленных китов будет выловлен и обмерен, его можно будет легко внести в настоящую систему в соответствии с его габаритами – in Folio, in Octavo или in Duodecimo. Итак: Бутылконос, Кит-Колода, Кит-Олух, Капский кит, Главный кит, Пушечный кит, Тощий кит, Кит-Медяник, Слоновый кит, Айсберговый кит, Моллюсковый кит, Синий кит и т. д. и т. п. У исландских, голландских и староанглийских авторов можно почерпнуть ещё более длинные перечни никому не известных китов, награждённых самыми невероятными и самыми неудобопроизносимыми названиями. Но я опускаю их, как совершенно устаревшие; более того, у меня даже есть основания подозревать, что это всего лишь пустые звуки, полные левиафанизма, но ничего не означающие [143] .
В заключение я повторю то, что уже заявлял вначале: моя классификация не будет здесь, в один присест, доведена до полного завершения. Как видите, я своё слово сдержал. Однако на этом я теперь бросаю свою систему, не доведя её до конца, подобно тому как брошен незавершённым великий Кёльнский собор, на недостроенной башне которого так и остались краны и лебёдки. Ибо только мелкие сооружения доводит до конца начавший строительство архитектор, истинно же великие постройки всегда оставляют ключевой камень потомству! Вся эта книга – не более как проект, вернее, даже набросок проекта. О, Время, Силы, Терпение и Звонкая монета!