Камилла потопала прочь. Но, пройдя три шага, оглянулась. Во взгляде ее жили неутихающая боль и откровенное сожаление.
А чуть позже с тем же самым предложением к Кириллу подкатилась Альвина Заславина. Правда, эта не мямлила. Выразилась предельно доступно:
– Кент, прости, но сегодня я хочу тебя.
– А как же Афоня? – спросил Кирилл.
– Плевала я на Афоню! Сегодня не он герой моего романа!
– А что у нас сегодня? День измен?
– До фомальгаута мне, что у нас сегодня. Может, завтра уже не будет вообще ничего.
Ну вот, еще одна охотница до командирской любви! Что за напасть случилась с ними?
Ответ, который получила Пара Вин, был по смыслу тот же самый, что Кирилл дал Камилле.
– Эх, Кент… В последнее время ты стал таким… таким… таким замороженным.
– Ты ошибаешься, Альвина! Я остался, кем и был.
Он ей не врал. По крайней мере, сам он считал именно так. Он был тем, кем прежде.
И потому озаботился происшедшим.
Неужели с метелками следовало снова провести «курс лечения», как в былые времена. Однако горячку пороть, пожалуй, не стоило. Единый любит троицу. Вот если командирской телесной благосклонности примется добиваться еще кто-нибудь из гарема, тогда потребуется принимать срочные меры. А пока подождем. Может, само собой рассосется…
А на следующее утро, после завтрака, устроили парад. Как аналог привычной галактам «раздачи».
Все восемнадцать тысяч бойцов выстроились на плацу, в который превратили изрядный кусочек местной степи.
Конечно, пришлось обеспечить армию средствами трансляции – попробуй, оратор, докричись до каждого бойца!..
Плац венчала трибуна, на которую взгромоздился Кирилл. По обе стороны трибуны стояли «кентавры». Не все – «ссыльных» он уже отправил в разные концы своей армии.
Кирилл приготовил речь на манер капелланской. Однако в последний момент изменил ее характер.
Бойцам не нужна была пропагандистская трескотня. Проще всего и лучше всего – сказать им правду.
Правду он и сказал. Как ее понимал…
– Друзья мои! Я не буду травить перед вами вакуум. Мы оказались под этими небесами отнюдь не по своей воле. Вы видите, что здешний мир очень сильно отличается от привычных нам мест. Для этого достаточно взглянуть вверх… Однако и здесь найдены наши старые враги, а значит, мы оказались в этой планетной системе не случайно.
По ходу Кирилл воодушевлялся. Словно разгонялся в пути.
Видимо, галакты тоже воодушевлялись и действовали на него соответствующим образом. Психология толпы – известное дело…
Он соврал только в самом конце.
– Друзья мои! Нам стало известно, что именно враг закрывает нам дорогу домой. И мы должны смести его с лица этой планеты! Мы с вами должны выполнить свой священный долг – защитить человечество от вражеской угрозы. И мы защитим его! Иначе бы мы не назывались галактами. Перед нами вся Галактика! И мы откроем человечеству дорогу в ее просторы.
А потом начался собственно парад.
Отряд за отрядом колонной проходил перед трибуной.
Кирилл смотрел на текущую мимо армию. Шеренгами шагали совершенно незнакомые Кириллу люди, жизнями которых ему предстояло сегодня распорядиться, как потребуется человечеству. Человечеству – в его лице. Физиономии бойцов выражали сосредоточенность и торжественность – несомненно, ему удалось достучаться до их сердец.
И тут в одной из шеренг мелькнуло знакомое лицо.
Несколько секунд Кирилл силился сообразить, где он его видел… И вспомнил.
Это была Вериана – ночная бабочка, с которой он когда-то познакомился на Марсе. В баре трехзвездочного отеля «Сидония», что в городе Гагарин. Он тысячу лет не вспоминал ее, и вот на тебе – всплыла в памяти почти без проблем.
Худющая была, помнится. Швабра шваброй… И в драном одноразовом бельишке.
– Это что за отряд сейчас проходит? – спросил он стоящего рядом Фарата Шакирянова.
Тот сверился с базой данных и назвал номер.
Кирилл продолжал принимать парад.
Ладно, перед началом атаки он обязательно разыщет Вериану.
Зачем, он и сам не знал.
Просто так, поинтересуется, какой учебный лагерь она закончила. Перекинется парой слов со старой знакомой. В конце концов, приятно видеть человека, чью жизнь ты когда-то изменил в лучшую сторону!..
Наконец, вся армия протопала перед своим командиром, воодушевленная и уверенная в своих силах и его командирской удаче.
Кирилл вызвал атээску и отправился искать отряд Верианы. Никого из своих он с собой не взял.
Перебьются! Гарему вообще не нужно ничего знать. Во избежание излишних мыслей перед боем…
Вериану он нашел без проблем.
С тех давних пор метелка слегка округлилась – разумеется, Галактический Корпус прекрасно кормит своих бойцов, – но выглядела по-прежнему юной и милой. Увидев полковника, вытянулась во весь рост и отдала честь. На погонах ее красовалось по «снежинке».
Видно, недавняя выпускница учебного лагеря.
– Здравствуй, Вериана! – сказал он, подходя ближе. – Помнишь меня, девочка? Когда-то я угощал тебя кофе и булочками с хотдогом. В баре у дядюшки Михаилия, помнишь?
Она продолжала стоять по стойке «смирно». Ни капли узнавания не промелькнуло в ее глазах.
– Простите, господин полковник! Меня зовут вовсе не Вериана. Вы, наверное, ошиблись.
– А как тебя… вас зовут?
Она ответила.
– Откуда ты родом?
– С Марса, из города Гагарин.
Вериана, помнится, прилетела с Земли, из Калужской губернии. Удивительно, насколько хорошо она ему запомнилась. Или мы всегда хорошо запоминаем первого человека, которому сделали добро?…
– Из какого ты учебного лагеря?
Она на малую толику, но замялась.
– Закончила лагерь номер четыре. «Ледовый рай».
– Ух ты! Однокашница! Питомцы «Ледового рая», мы в жесткие игры играем… Оженков там служит еще?
– Служит. Я училась не в его роте. – Она говорила коротко и холодно.
Даже дурак бы сообразил, что метелка спит и видит, чтобы полковник от нее побыстрее отстал.
– Удачи в бою! – коротко сказал Кирилл и ретировался, оставив ее недоуменно смотреть ему вслед.
Потом он нашел командира отряда.
Здравия желаю, вольно, есть такая, кто такая…
– С Марса она, господин полковник. Из Гагарина. Институт вторичных моделей…
Пораженный Кирилл замер.