– Но кто вы?
– А это важно?
– Для меня – да.
– Думаю, знать вам еще рано. Уж это-то я определить способна. – Оксана шагнула назад, словно боялась, что он ее схватит за плечи. – Есть и еще одна новость для вас… Простите за то, что не сказала прежде, но… Дело в том, что генетический код сестер Гладышевых абсолютно идентичен вашему.
До Кирилла не сразу дошло, а когда дошло, он вздрогнул.
– Иными словами, прототип сестер – это вы, капрал.
– Я? Вы не ошиблись?
– Я бы могла ошибиться, но медицина не ошибается. Это мне перед нашим отлетом сообщили в медкабинете базы. Я не стала говорить немедля, чтобы эта новость не помешала вам сделать то, что вы задумали.
– А теперь, значит, она мне не помешает совершить задуманное?
– Не знаю. Я могла бы промолчать и сейчас. И сказала только по одной причине: когда-нибудь вы захотите узнать, почему на свет появились сестры Гладышевы. Кроме меня, вам об вашей с ними идентичности генетического кода вряд ли кто скажет. – Она грустно улыбнулась, словно прощалась. – А дальше я сказать вам это уже не смогу. – Она сделала еще шаг назад. – Прощайте! – Она покачнулась.
А потом опустилась на пол, словно ее полностью покинули силы, и завалилась на бок. Глаз ее не было видно, но Кирилл был уверен, что они все еще смотрят на него. Вот только уже ничего не видят.
А потом над шлемом Оксаны зажглось светлое сияние. Как в ТУ ночь, на Незабудке, когда был убит прапорщик Малунов… Сияние повисело немного, дрожа, и погасло.
– ИскИн! – сказал Кирилл. – Начать запись!
– Есть, начать запись, – отозвался ИскИн.
В его голосе прозвучало нечто похожее на веселье.
Кирилл тряхнул головой – это были уже глюки усталой психики, ибо ИскИны не умеют веселиться. Как и печалиться…
А попечалиться сейчас было можно.
Он дождался, пока труп Оксаны Ломанко растворится в воздухе, выключил в комнате свет и отправился наружу, к атээске.
Его ждало еще одно неотложное дело, и потому он дал себе приказ – о сестрах Гладышевых пока не думать.
И собирался выполнить этот приказ во что бы то ни стало!
Ему даже не потребовалось ориентироваться по карте.
Он просто направил атээску в ту сторону, откуда его душу атаковала тревога, и ничуть не удивился, когда перед ним открылась знакомая площадь, на которой располагался штаб планетной обороны.
Но дальше ни ПТП, ни виртуальные просторы СОТУ быть ему помощниками уже не могли. Дальше начиналась битва совсем в других пространствах. Битва местного значения, от которой, похоже, должно было зависеть очень многое…
Он посадил «чертенка» на уже знакомой стоянке в километре от штаба – там где три недели назад его ждала «медуза» с «кентаврами», – оставил шлем и оружие в кабине и отправился в сторону поста охраны. Предъявил там персонкарту:
– Капрал Кирилл Кентаринов с базы «Синдерелла А-один» по вызову майора Егоршина.
Караульные вставили персонкарту в ридер, сверились с шериданом.
Кажется, это были те же парни, что и в начале вояжа на Синдереллу. Впрочем, а почему здесь должны быть другие?
– Опаздываете, господин капрал!.. – Парни вежливо козырнули. – Проходите, вас ждут. Лестница справа, второй этаж, прямо и направо, кабинет номер двести двадцать три.
Ишь, ждут… Даже ночью ждут. Видать, большое значение придают встрече с ним, Кириллом, раз столько часов ждут!
Кирилл козырнул в ответ, широкой лестницей поднялся на второй этаж, пошел по знакомому коридору вдоль дверей.
Сегодня коридор отнюдь не смахивал на пустыню – людей, несмотря на ночное время, оказалось побольше, чем в первый раз.
Может, на Синдерелле началось Вторжение, пока они с «Оксаной» занимались своими и чужими тайнами?
Он свернул за угол, подошел к двери кабинета номер двести двадцать три, постучал, дождался приглашения и вошел.
За столом напротив двери восседал все тот же капрал в форме Галактического Корпуса.
Собрат по оружию, кол тебе в дюзу!.. Не дают парню спать по ночам!
Стулья у стены справа по-прежнему пустовали.
– Здравия желаю! Капрал Кентаринов к майору Егоршину.
– Здравия желаю! Вашу персонкарту!
Кирилл передал секретарю персонкарту.
– Опаздываете, капрал! Вам было назначено раньше.
– Задержали неотложные дела.
– Ладно, проходите, господин майор ждет вас.
Еще бы господин майор меня не ждал!.. Удивляюсь, как он розыск до сих пор не начал! Впрочем, неправда, начал!
Кирилл открыл дверь в кабинет и вошел.
– Здравия желаю, господин майор! Капрал Кентаринов по вашему приказанию прибыл!
Егоршин оторвал тяжелый взгляд от триконки дисплея и дематериализовал ее, затем отправил в невидимость и вирт-клаву.
– Здравствуйте, капрал! Присаживайтесь.
– Спасибо, господин майор! – Кирилл устроился на одном из двух стульев, стоящих перед столом.
Майор смотрел на него оценивающим взглядом. И похоже – не только взглядом. То есть взглядом, конечно, да только взгляд тот принадлежал вовсе не глазам. За этот вывод Кирилл отдал бы руку на отсечение!
– Долгонько же вы до меня добирались, капрал!
Кирилл лишь плечами пожал – вряд ли последняя майорская реплика требовала ответа.
– Так что там у вас случилось с сестрами Гладышевыми?
– Они застрелили друг друга.
– Каким образом?
Кирилл рассказал.
Смысла скрывать что-либо теперь не было. Он это чувствовал. Более того, он чувствовал, что есть смысл НЕ скрывать в случившемся вообще ничего. В том числе и разговор с ангелом. Ибо в битве местного значения, которая вот-вот развернется между ним и майором, именно это и будет иметь решающее значение. Сила за тем, за кем правда! Даже если правда у каждого своя! Ибо из двух правд ближе к истине все-таки одна! И чтобы там ни было у вас за душой, господин майор, не бывает двух равноудаленных от истины правд! Хотя еще большой вопрос: есть ли у вас душа вообще?
Когда он закончил рассказ, майор полез в стол за сигаретами. А закурив, снова вперил взгляд в сидящего перед ним капрала.
Взгляд ли? Может, «взгляд»?..
Интересно, он хоть какое-то удовольствие испытывает от табака? Никотин на него действует?
– А хотите, господин майор, я вам расскажу, что было дальше?
– Ну-ка, ну-ка…
Не по уставу, однако, приказ-то!.. Ну да ладно, люди мы не солдафонские, и понукания способны послушаться…