Все это было неправдой. Неправдой было то, что Демид не хотел гибели Внутреннего Мира. Неправдой был и сам Внутренний Мир. Его просто не могло существовать. Не было здесь никакой технологии. Был просто обман, суть которого Демид не в силах был разгадать. Не мог Алексей, каким бы гениальным программистом он ни был, создать думающий компьютер. К тому же убаюкивающие иллюзии электронной сказки были вынужденной, тягостной остановкой. Остановкой на пути, ведущем
(куда? к вечному кайфу? к чертовой бабушке? в адское пекло?)
к познанию.
Чаша, на которой лежало таинственное и манящее Ядро, настолько перевешивала чашу с надоевшим компьютерным миром, что Демид готов был бросить все к чертям и бежать, словно послушная собака, с высунутым языком к соблазнительной подачке. Ядро – вот что было сейчас единственной его целью, источником силы, а может быть, и самой жизни...
Яркая вспышка на мгновение ослепила Демида. По серой базальтовой двери, только что созданной Художником, змеей поползла трещина. Красный цвет выбивался оттуда, чудесный цветок еще не родился из своей каменной темницы, но Демид почувствовал неодолимое желание прикоснуться пальцами к этой сияющей полосе. Он подался вперед, забыв обо всем на свете.
И покатился кубарем, сбитый с ног страшным толчком. Удар должен был раскроить его голову, но Художник, неискушенный в обращении с оружием, не смог справиться с тяжелой каменной палицей и попал Демиду по плечу. Дема попробовал приподняться и застонал от боли – левая рука едва двигалась.
Альфредо
(Сукин сын! Шкура продажная!)
навис над ним, одутловатое лицо его перекосилось от ярости. Он с размаху опустил свое орудие, метя Демиду в висок, но тот в долю секунды откатился в сторону. Дубина вылетела из рук толстяка,
и в тот же миг Демид нанес удар ногой в коленную чашечку Художника. Раздался хруст (до чего же реально все в этом чертовом фальшивом мире!), и противник рухнул на пол.
Демид уже отключил свое сознание – эмоции исчезли, превратив мозг в холодную ледышку, а тело – в автомат для убийства. Демид вскочил на ноги и молча бросился на врага. Но Альфредо опередил его – всего лишь на мгновение. Корчась от боли, он взмахнул кистью. Словно в ожившем мультфильме Диснея, Дема увидел, как капли, слетевшие с волшебного инструмента, застывают в воздухе, превращаются в тонкие стальные прутья, сияющие бритвенно-острыми гранями. Демид едва не налетел с размаху на решетку, отделившую его от Художника и заветной каменной двери. Дема выругался и осторожно дотронулся до плеча, саднящего тупой болью.
Фантом по ту сторону решетки злобно оскалился. Он все меньше напоминал Альфредо. Компьютер, восставший против своего возможного разрушителя, на глазах изменял облик Художника. Бородка и берет исчезли, и глаза Мудреца с ледяной спокойной ненавистью глянули на Демида. Тело быстро увеличивалось в размерах, гигантские руки покрылись волосами, ноги искривились и почернели. Бешеная сила Муркулюка, ум Мудреца, расчетливое коварство Художника – все сплавилось воедино в этом монстре.
Пора сваливать.
Демид сделал попытку выскочить из Внутреннего Мира, но компьютер цепко держал его сознание в электронном плену. Демид попытался войти в какую-нибудь из дверей, но все они исчезали, стоило ему только дотронуться до них рукой.
О Господи! Он же убьет меня, компьютер чертов! Не знаю, как это будет выглядеть здесь, но чего стоит ему шарахнуть мое тело там, снаружи, разрядом в пять тысяч вольт? Боже, ну и дерьмо!
Холодный пот выступил на лице Демида. Громила на той стороне решетки стремительно несся прямо на смертоносные прутья. Огромное обезьянье туловище его прошло сквозь острые грани и разлетелось в воздухе на куски, разрезанное прутьями. Но в ту же секунду фрагменты тела соединились вместе в прежней форме. Монстр несся на Демида как сокрушительный таран, с визгом, от которого закладывало уши.
Демид повернулся и побежал. Так быстро он не бегал никогда. Но топот и смрадное пыхтение за спиной становились все ближе, а огромная лапа уже пыталась вонзить в него когти. Демид свернулся клубком и бросился на пол. Муркулюк споткнулся об него, перекувырнулся через голову и распластался на земле огромным пауком, потеряв на миг ориентацию. Демид взлетел в воздух и опустился на грудную клетку гориллоида обеими ногами, вложив в удар всю свою силу. Он утонул по щиколотку в хрустящем месиве из обломков ребер, фонтан бурой крови выплеснулся изо рта Муркулюка, захлебнувшегося в собственном вопле.
Все. Это все. Пора – сваливать.
Лапища монстра метнулась к голени Демида и вцепилась в нее железными клещами. Муркулюк вскочил на ноги. Мир перевернулся в глазах Демида – он повис вниз головой. Страж без труда держал его за ногу в вытянутой руке.
Муркулюк не собирался разговаривать с Демидом, дабы подвергнуть справедливому суду. Он просто протянул другую лапу, чтобы свернуть Демиду голову, словно курице. Демид, болтаясь в воздухе, криво улыбнулся и вцепился в руку гориллы мертвой хваткой. Два пальца Муркулюка с хрустом треснули – монстр завизжал от боли, замотал башкой и разжал ладонь. Дема свалился на пол и в тот же миг перебросил Стража через себя, выкрутив его конечность в суставе до отказа. Грузное тело грянуло о землю с тупым хрустом. Демид вскочил коленями на спину Муркулюка. Холодная ярость захлестнула его. Он дернул руку врага что было сил, и она отделилась от туловища с тошнотворным звуком лопающихся сухожилий.
Да, это был уже не тот Демид, что лупил Муркулюка по башке нунчаками полгода назад. Это был Ан-Тирита, настоящий Ан-Тирита, набирающий силу, и теперь он мог разорвать Стража на куски голыми руками.
Фантом медленно повернулся на бок, глаза его были пустыми и бессмысленными. Ни капли крови не выступило на поверхности раны. Оторванная рука задергалась и сделала попытку вцепиться Демиду в горло. Дема запустид ей в Муркулюка и побежал обратно к решетке.
То, что только что было Муркулюком, превращалось у него за спиной в нечто ужасное. Демид даже не оглядывался назад – он знал, что компьютер создает сейчас что-то способное раздавить его, даже с возросшею его силой, как грецкий орех. Жар опалил сзади его волосы, мелкие электрические разряды прошлись иголками по спине. Что-то догоняло его со скоростью курьерского поезда, с грохотом и треском. Дема несся к заветной двери и видел, как распускаются алые лепестки, источая благоухание, немыслимое в этом мире без запахов. Всего двадцать шагов отделяло его от этой двери. Двадцать шагов – и непреодолимая решетка, сияющая убийственными лезвиями.
Прыгай. Прыгай, парень! Ничего с тобой не случится. Ты – такой же фантом в этом фальшивом мире, как и они. Прыгай, или тебе поджарят задницу!
Не сбавляя скорости, он влетел в решетку и почувствовал, как тело его разрезается на полосы, – никакой боли, только холод острого металла. Ноги его коснулись земли по ту сторону решетки и побежали – каждая сама по себе. И тут же тело его восстановилось в единое целое – фрагменты притянулись друг к другу и соединились с чавкающим звуком. Демид по инерции ударился о каменную дверь, ожидая, что она пропустит его, станет проницаемой, как сотни дверей до этого. Но руки его уперлись в твердый базальт. Лишь в центре каменной плиты сияла широкая трещина, являя миру цветок чудной красоты.