«Что я должен вспомнить?»
Реинкарнация.
«Я должен вспомнить свои прежние воплощения?»
Да.
«Но как это возможно?»
Ты знаешь.
Демид неожиданно увидел перед глазами мандариновую рощицу, небольшую бамбуковую хижину с квадратной крышей и огромное древнее дерево, под которым на циновке сидел старый узкоглазый человек, обритый наголо.
– Лю Дэань, – сказал человек, – ты забыл, что только в истинной пустоте можно найти начало...
Он говорил по-китайски, но Демид понимал его без труда.
Глубже глубже глубже.
Внутренний голос торопил, и Демид прыгнул дальше – туда, в колодец прошлых жизней. Он прыгнул в черноту, но не упал, а приземлился в маленькой комнате, маленькой каменной вонючей комнате, заполненной смрадом пота, испражнений, предсмертного пота и смертельного страха. Там было много всяких приспособлений, в этой камере пыток. И стул, утыканный шипами, и щипцы для вырывания глаз, и тиски для дробления пальцев, и милые металлические груши, которые вставляются в задний проход, а потом разрывают его острыми лепестками к чертовой матери. А еще там было нечто вроде огромного деревянного ложа, снабженного воротом и веревками для растягивания человеческого тела. На этой-то самой дыбе и лежал Демид или тот, в чьем теле он сейчас присутствовал. Он был растянут надлежащим образом, и сухожилия его трещали, а кожа на ногах уже полопалась, и жирные черные мухи ползали по ранам.
– En nombre de la Santa Inquisicion, – провозгласил толстый человек в черной сутане с откинутым капюшоном, – otra vez te pregunto, hereje Alberto Alba de Calpe, en que lugar tu entraste en comunicacion con el diablo, que comunicacion es decir contra Dios, у quien te ayuda?.. [Именем Святой Инквизиции, в очередной раз вопрошаю тебя, еретик Альберто Альба из Кальпе, в каком месте ты вступил в связь с Дьяволом, каковая связь есть заговор против Бога и кто тебе в том попутствовал?.. (исп.)]
ГЛУБЖЕ! – завопил внутренний голос, но Демид и так уже ушел, потерял сознание от боли. И очнулся на берегу моря. Холодного вечернего моря, с шумом разбивающего валы свои о камни скалистого фьорда.
– ...Махать мечом – искусство нехитрое, – говорил ему одноглазый горбун, одетый в меховую безрукавку. Рыжие космы горбуна свисали до плеч, чудовищный шрам пересекал лицо наискось, а единственный глаз мерцал в полумраке зеленым огнем. – Грубая сила – удел воинов, а мы, скальды, владеем иным искусством. Наше ремесло – древнее, сам Один спустился из Асгарда, чтобы даровать его людям. Запомни, мальчик мой Сигурд: две руны, правильно составленные и начертанные в нужный момент, могут спасти жизнь твою лучше, чем самый лучший щит.
Он поднял с песка два овальных белых камня, на которых вырезаны были два знака. Два простых знака из прямых черт. Два знака, древних, как знание Мимира, великана, охраняющего источник мудрости.
– Авальд и Торвальд, – сказал он. – Знак Волка. Не только против зверя спасут они тебя, но и против любой нечисти...
* * *
Карх почувствовал, что что-то не так. Что-то произошло с этим человеком. Слишком долго стоял он неподвижно, закрыв глаза. Воля его должна быть сломлена полностью, он уже должен эыл лежать бездыханно на земле, а он все стоял. Он полностью ушел в себя, этот человек, и это было опасно.
Ждать больше было нельзя.
Карх приближался к добыче мелкими, нетерпеливыми, трусливыми шажками. Он все еще боялся Бессмертного, хотя бояться было нечего. Бессмертный был безопасен. Он не мог пошевелить и пальцем, а в голове его – карх слышал это – мыслей было не больше, чем в мертвом камне.
Он не должен больше думать об ЭТОМ, как о Бессмертном. Это было просто мясо.
МЯСО.
Карх с визгом кинулся на добычу, бросился в последнем прыжке. И не долетел до добычи. Столкнулся в воздухе с невидимой преградой, ударился, обжегся, прянул прочь, зафыркал, взвыл и свалился на землю.
Потому что за долю секунды до того, как зверь прыгнул, Демид ожил. Он поднял руку и нарисовал перед собой в воздухе знак большим пальцем.
Охранное заклятие. Знак Волка. Карх слышал про него, но не представлял, что это может быть так больно. Морда его горела, словно ошпаренная кипятком. Кархи не боятся боли. Но это было больше, чем боль. Это была старая магия.
Карх попытался вскочить на ноги, но у него не получилось. Ноги только слабо дернулись – непослушные предатели. Все предали его в эхом мире – а теперь и тело, прекрасное тело, созданное великим Духом Тьмы, отказалось от него. Он снова превратился в бруксу – маленькую черную нечисть, запертую в чужом туловище.
Демид наклонился и поднял свой меч.
– Человек!.. – Карх заскулил. – Демид! Ты ведь не убьешь меня, Дема? Это нечестно так – убивать беззащитного...
– Что-то я не заметил, что ты соблюдаешь это правило. – Двигаться Демиду было трудно, но он делал шаг за шагом. – И ты прав! На нас с тобой это не распространяется. Это правило – для людей. А мы с тобой – два демона!
– Ты – не демон, Дема! Ты – человек!
– Я человек, вспомнивший, что люди произошли от демонов. Может быть, когда-нибудь я снова забуду это. Но сейчас я это вспомнил. Благодаря тебе, Король Крыс! И я хочу отблагодарить тебя за это, Король Крыс! Отблагодарить по-королевски.
Демид опустился на одно колено рядом с Королем Крыс. Движение далось ему тяжело. Он вскрикнул от боли, пронзившей его спину раскаленным стержнем, он едва не свалился рядом с Королем Крыс.
Он стоял на одном колене, смотрел на свой меч, и молчал.
Это не было королевской почестью. Просто Демид уже не мог нагнуться, чтобы отрубить вурдалаку голову. Ему пришлось встать на колени. И теперь он собирался с последними силами.
И карх молчал. Притих. Он уже начал чувствовать, как проклятые магические путы отступают и кровь притекает в занемевшие конечности. Карх ждал.
Лесные и Степан, там, за гранью Круга, обеспокоено зашевелились. Демид почему-то медлил. Теперь, когда он почти победил, когда ему оставался один взмах меча, он стоял на коленях и ничего не делал. А карх медленно оживал. Отсюда, из-за края поляны, ясно было видно, как дергаются ноги карха, и расправляются жуткие когти его, и напрягаются бугры мышц под облезлой шкурой, в ожидании команды «фас».
Он уже ожил, Король Крыс. Неужели Демид не видит этого?!
– Демид!!! – заорал Степан.
Может быть, это было грубым вмешательством в борьбу. А может быть, и нет. Потому что Степан опоздал. Король Крыс уже вскочил на ноги, вырос горой, волной накатился на Демида. Закрыл маленького Демида черной тенью.
Степан почти не увидел удара. Только короткая серебристая дуга на миг нарисовалась в воздухе. И был звук – такой, с каким мясники рубят туши на колодах. «Туккк!»
Голова Короля Крыс отделилась от туловища и покатилась по траве.