– Я не интересуюсь политикой.
В голосе Джонти снова послышались нотки раздражения.
– А я не из числа агентов, пытающихся навлечь на вас неприятности. Говорю вам правду. Меня схватили год назад, как сейчас вашего отца. Но мне удалось уйти, и я прилетел на Землю, чтобы в относительной безопасности готовиться к возвращению. Это все, что я могу сказать вам о себе.
– И больше, чем я просил, сэр.
Байрон не смог скрыть неприязни к собеседнику. Претенциозные манеры Джонти действовали ему на нервы.
– Я знаю. Но мне пришлось сказать вам это, чтобы вы поняли, как я мог встретиться с вашим отцом. Он работал со мной, вернее я с ним. Естественно, в нашей совместной деятельности он выступал отнюдь не в своем официальном ранге самого знатного аристократа планеты Нефелос. Вы меня понимаете?
– Да, – сказал Байрон, кивнув во тьму.
– Не стоит углубляться в детали. У меня прекрасные источники информации, и я знаю, что ваш отец арестован. Это абсолютно достоверно. Но даже если бы было простое подозрение, покушения на вашу жизнь вполне достаточно, чтобы оно превратилось в уверенность.
– То есть?
– Если тираниты схватили отца, неужели они оставят в покое сына?
– Вы хотите сказать, что тираниты подложили мне в комнату радиационную бомбу? Это невозможно!
– Почему? Разве вы не понимаете, чего они добиваются? Тираниты управляют пятьюдесятью планетами. Мы в сотни раз превосходим их численностью, поэтому они не могут действовать только грубой силой. Вероломство, интриги, убийства – вот их методы. Они опутали весь космос широкой сетью с густыми ячейками. Не удивлюсь, если эта паутина дотягивается и до Земли через пространство в пятьсот световых лет.
Байрон все еще переживал свой ночной кошмар. Из коридора доносился шум передвигаемых свинцовых щитов. Должно быть, счетчик в его комнате все еще щелкает…
– Это не имеет смысла, – сказал он. – На этой неделе я возвращаюсь на Нефелос, Они должны знать об этом. Зачем им убивать меня здесь? Подождав немного, они схватили бы меня там.
Ему отчаянно хотелось верить своей собственной логике.
Джонти наклонился ближе, и от его дыхания зашевелились волосы на виске у Байрона.
– Ваш отец популярен. Его смерть – а раз уж он попал к ним в лапы, нельзя не учитывать и такую возможность, – вызовет негодование в народе, несмотря на всю его рабскую приниженность и трусость. Вы, как новый Ранчер Вайдемоса, можете возглавить бунт, а казнить вас вслед за отцом для тиранитов слишком опасно. В их планы не входит создавать мучеников. Но если вы погибнете в далеком мире случайно, для них это будет очень удобно.
– Я вам не верю, – упрямо повторил Байрон. Это стало его единственной защитой.
Джонти встал, расправляя тонкие перчатки.
– Вы переигрываете, Фаррил. Ваша роль выглядела бы намного убедительнее, если бы вы не строили из себя святую невинность. Возможно, ваш отец и не посвящал вас во все подробности, ради вашей же безопасности, но я не верю, чтобы его убеждения совершенно не затронули вас. Ваша ненависть к тиранитам должна быть отражением его ненависти. В вас должно жить желание бороться с ними.
Байрон пожал плечами.
– Я даже думаю, – продолжал Джонти, – что отец уже успел привлечь вас к своей деятельности, сочтя достаточно взрослым. Весьма вероятно, что вы совмещаете обучение на Земле с выполнением специального задания, Настолько важного, что тираниты готовы пойти на убийство, лишь бы не дать вам выполнить его.
– Все это похоже на дешевую мелодраму.
– Неужели? Допустим. Если правда не убеждает вас сейчас, события убедят позже. Будут и другие покушения, и одно из них окажется удачным. С этого момента, Фаррил, вы покойник!
Байрон поднял голову:
– Постойте, а какое вам до этого дело?
– Я – патриот. Я хочу увидеть королевства свободными, с добровольно избранными правительствами.
– Нет, каков ваш личный интерес? Не могу принять такого объяснения, потому что не верю в ваш идеализм. Простите, если вас это оскорбляет, – упрямо проговорил Байрон.
Джонти снова сел.
– Мои земли конфискованы, – сказал он. – Но еще до изгнания мне претила необходимость подчиняться приказам этих карликов. Я хочу быть человеком, каким был мой дед до прихода тиранитов. Как вы считаете, это достаточно серьезная причина для того, чтобы желать революции? Ваш отец должен был стать вождем этой революции, а вы его предаете!
– Я? Мне двадцать три года, и я ничего не знаю об этом. Вы могли бы найти более подходящего человека.
– Разумеется, мог бы. Но он не будет сыном вашего отца. Если его убьют, вы станете Ранчером Вайдемоса, а потому мне нужны именно вы, даже если бы вы оказались двенадцатилетним идиотом! Поймите же, наконец: вы нужны мне по той же причине, по которой тираниты пытаются избавиться от вас. И если мои доводы вас не убеждают, то уж их-то доводы должны были вас убедить! В вашей комнате заложена радиационная бомба. Единственная ее цель – убить вас. А кому еще нужно вас убивать?
Джонти терпеливо ждал, пока не услышал ответный шепот:
– Никому. Насколько мне известно, ни у кого нет причины меня убивать… Значит, это правда… о моем отце?
– Правда. Считайте это военной потерей.
– Думаете, мне от этого легче? Благодарные народы воздвигнут ему памятник, да? Со светящейся надписью, видной из космоса за десятки тысяч миль? – В голосе Байрона звучала горечь. – Думаете, это меня осчастливит?
– Что вы собираетесь делать? – подождав немного, спросил Джонти.
– Отправлюсь домой.
– Вы так ничего и не поняли!
– А что вы от меня хотите? Если отец жив, я постараюсь его освободить, а если он мертв, я… я…
– Спокойно! – В голосе старшего прозвучало холодное раздражение. – Вы ведете себя как ребенок. На Нефелос вам нельзя. Разве непонятно? Я говорю с младенцем или взрослым человеком?
– Что вы от меня хотите? – пробормотал Байрон.
– Вы знаете Правителя Родии?
– Друга тиранитов? Знаю. Я знаю, кто он такой. Все жители королевств знают это. Хинрик V, Правитель Родии.
– Вы с ним не встречались?
– Нет.
– Значит, вы его не знаете. Он слабоумный, Фаррил, В буквальном смысле слова. Но когда Ранчо Вайдемоса будет конфисковано тиранитами – а так оно и будет, без сомнения, – его получит в награду Хинрик. Тогда тираниты успокоятся, решив, что никакие восстания им больше не угрожают. К нему-то вы и отправитесь.
– Зачем?
– Хинрик – всего лишь марионетка, но он пользуется у тиранитов определенным доверием. Он может добиться восстановления в правах.
– С какой стати? Скорее, он выдаст меня.