— Почти! — Спенсер выставил указательный палец, вступившись за Джокарта.
— Половина тестируемых доходят до этой стадии, и девять из десяти из них соглашаются, — пояснил кто-то из медиков.
— А… Ещё один из десяти?
— Получает «Солнечную корону», — прикоснувшись к его груди, словно прикрепляя невидимую награду, сказал подполковник. — Поздравляю, Джокарт. Из тебя выйдет отличный пилот. Смелый, отважный и… чертовски везучий! Какая красивая, величественная смерть!
На лицах присутствующих появились улыбки, но Джокарта посетила другая, более важная мысль.
— Если я прошел тестирование, значит — расписание подготовки отменять не будут? Или остальные трое курсантов… они же не смогли…
Собственно, насколько он понимал, ради ответа на этот вопрос и проходило тестирование.
А если так, то его победа оборачивалась крахом надежд руководства курсов. И неизвестно теперь, думал Джокарт, как на самом деле оценит его геройство старший офицер-куратор.
Подполковник отпустил наконец-то отворот его формы-комбинезона и начал расхаживать, заложив руки за спину.
— Здесь всё не так просто. Твоя личная победа — ещё не показатель. К слову, реакция и потенциальный уровень самоконтроля у пилота, который остался на поверхности, приняв управление «Шарком», превосходят вашу, молодой человек. И он тоже успел постараться… Мы не оцениваем поступки и действия испытуемых. Что до вашей готовности к самопожертвованию, это вообще импровизация создателей программы, и никак не влияет на итог сканирования. Вся представленная ситуация-модель служит лишь для определения готовности к действительной службе, причем без предоставления дополнительного времени для повышения эффективности вложенных в вас биохимических программ-модификаторов.
Подполковник остановился, внимательно посмотрел на Джокарта. Потом, словно убедившись в чём-то, кивнул и продолжил.
— Раскрыты ли все доступные уровни сознания? Достаточно ли надёжно работают модификаторы в боевых, стрессовых условиях? Не случится ли какой-нибудь обратной реакции? Психического и физиологического срыва? — Вот на какие вопросы мы искали ответ. Вопросы серьёзные и окончательный результат станет известен только после суммирования всех полученных данных. Ведь за сутки тестирования у вас были взяты более сотни проб крови, мышечной и даже костной ткани. Нет-нет! Без всяких последствий! — поспешил успокоить он Джокарта, который начал ощупывать свои руки и почему-то шею. — Микрозонды не оставили никаких следов вмешательства… А весь полученный биологический материал уже представлен для анализа в лабораторию. Мой отдел будет заниматься исследованием высшей нервной деятельности во время вашего тестирования и сравнением её с эталоном. А так же выяснением — какое количество синоптических связей уже заменено на модифицированные. Другие отделы займутся изучением и сравнением других параметров… Так что ответа стоит ждать где-то через четверо-пятеро суток. Поэтому вы и направлены сюда на неделю, потому что в случае, если возникнет необходимость…
— Ещё раз пройти этот…? Эту?
Своей недосказанной, но вполне понятной фразой, Джокарт окончательно разрядил обстановку и улыбки сменились смехом.
— А что, не хотелось бы?
— Нет.
— Почему? Испугался?
— Испугался, — отвернувшись к мониторам, где продолжали жить собственной жизнью вымышленные события, в которых гибла Земля, и её не могли спасти уже никакие одиночные подвиги, — вот этого испугался. Я не хочу видеть Землю — такой! И это произойти не должно…
— Никто не хочет, Джокарт. — Подполковник снял и принялся развешивать на плечиках зелёный медицинский халат. — Поэтому тебе и пришлось пройти через всё это. Но больше ничего не потребуется. Глубокое медсканирование нельзя производить так часто. Это может повредить твоё сознание Мы же знаем, что у вас, в Крепостях, и так достаточно много курсантов, утративших связь с реальностью. Тем более, я уже увидел всё, что меня интересовало, и со стороны моего отдела никаких рекомендаций по увеличению срока обучения не последует. Курсанты готовы к полетам. А кто из них станет героем, а кто окажется нашим Йоши — это уже другой вопрос. И в жизни трус с героем очень часто меняются местами… — Тряхнув головой, будто отгоняя ненужную мысль, медик наконец-то полностью разделался со своим зелёным облачением, оставшись в форменном повседневном кителе. — Речь идёт только об энцефалограммах, кардиодиагностике, составе крови, показателях общего тонуса… Обо всём, что легко проверить за считанные минуты. Вот это может потребоваться. Для поддержки штанов, так сказать. То есть — для нашей большей уверенности. Понятно?
— Понятно, ком. Я свободен?
— Всего хорошего, курсант. — Подполковник протянул ему для прощания руку. — Летай. И побеждай. Этого будет достаточно.
Потом Спенсер потащил его в какое-то кафе, где стал заказывать неизвестные Джокарту блюда. Балу не смог присоединиться, будучи занят служебными делами. Поэтому им вдвоем пришлось перепробовать все кухни мира в ознакомительных пропорциях, естественно, предаваясь тем не менее обжорству до конца дня.
Ночевать пришлось в гостинице при Штабе, и Джокарт буквально провалился в сон без сновидений, измученный перенесенным испытанием.
На следующий день, Спенсер, зачем-то пряча глаза, сказал, что раз уж на обзорную экскурсию по Мегаполису они обещали дождаться Балу, а тот все никак не освободится, то…
— Понимаешь, мы очень редко видимся, — не выдержав настойчиво-недоверчивого взгляда Джокарта, сказал наконец правду пилот, — раз в несколько месяцев, а то и реже… А у меня три-четыре вылета в неделю… Ты понимаешь? Так что походи пока сам.. Я рекомендую посмотреть Италийский район, Корсику, обязательно загляни в район Нильской набережной, там ещё сохранились эти, как их.
— Пирамиды. Я знаю, — покорно согласился курсант.
— Им, между прочим, несколько тысячелетий!
Но Джокарт распорядился свободным временем по-другому, понимая, что за сутки он едва ли успеет рассмотреть достопримечательности набережной Нила и разве что расстроится, проносясь мимо красот Италийского Мегаполиса. Поэтому он отправился на экспрессе к Лунному причалу, где была хоть какая-то надежда объять необъятное.
И теперь, обхватив колени, сидел у края бассейна, где резвились огромные морские животные, и слушал завывания ветра, отвлекавшие от голоса собеседника в оранжевой одежде.
Этот ветер прокрадывался через вентиляционные и прочие технические шахты внутрь здания, чтобы петь заунывные песни. И Джокарту казалось, что он поёт только для него. Даже птицы, повинуясь инстинкту, спрятались в гнёздах, не решаясь довериться крыше. А другие люди просто не обращали на ветер внимания.
Джокарт смотрел на дождевые струи, словно впитывая их в себя, на мрачные тучи и молнии, от которых непроизвольно вздрагивал. А рядом со всем этим ему виделась другая картина — волны атакующих звездолётов, пылающие материки, на которых остервенело кидаются в бессмысленные атаки цепи пехотинцев. Видел он и то, другое небо, которое больше походило на истлевающие одежды мертвеца. И понимал — у него есть, что защищать. Не только миллиарды землян, но и таинственные хаймены, которым подвластно все, нуждались в его защите. Потому что есть часть, а есть — целое.