— Знаешь, если бы смерть была такой же... Я готов умирать хоть сотню раз, — сказал он, когда наступил перерыв.
Перерыв в том, что сложно было назвать любовной игрой!
— Посмотрим, сколько раз ты сможешь умереть сегодня, — ответила Эстела.
А потом все начиналось сначала.
Ты мой пилот, я твой истребитель, сказала она. Теперь он верил, и игра стала настоящим боем. «Вивальди?» — спросил Джокт. « Да, и Вивальди, не отвлекайся, слышишь? Это запись переговоров во время схватки... Еще, Джокт! Я — Эстела, попробуй только ошибиться. Еще!»
А ему казалось, это не она, а он сам дает позывной. Я — «Витраж»! Еще, Эстела! Больше никогда не ошибусь. Еще! Дай мне себя и бери, сколько хочешь! Я — Эстела! Я — «Витраж»! Еще! Вивальди, ее колени, все футбольные болельщицы, губы, высокая грудь, запах шоколада. Крика уже не было, только полное погружение в наслаждение. Бредовые мысли и перевернутая верх дном комната.
Снова непродолжительный бессвязный разговор чужими голосами, снова позывные.
— Джокт, Джокт... Я-то думала, что ты безнадежен...
Уже остывшие, после душа, они разговаривали, как два пилота, только что участвовавшие в одном сражении. Без стеснения, откровенность за откровенность.
Правда, Джокту пару раз пришлось прикусить себе язык, когда с него чуть не сорвалось что-то вроде «у меня ни с кем еще так не было». Потом все-таки сорвалось, но она только рассмеялась и подарила долгий поцелуй в губы. Он понял — если бы произнести то же самое, но с упоминанием имени Лиин, реакция была бы совсем другая.
— Молодец! Ты способный ученик, Джокт! Говори эту фразу всегда, даже после ночи с ледяной мумией. И мумия растает.
Потом она показала свою коллекцию — голографии звездолетов и боевых станций.
— Знаешь, что нравится мне больше всего из этого? — спросила она и, не дожидаясь ответа, ткнула пальцем в одну из голограмм.
— «Зигзаг – 52». Основной истребитель Космических сил Солнечной. Пришел на смену боевому двухместному аппарату «Молния»... Экипаж — один пилот. Вооружение... Радиусы разворотов при различных режимах полета...
В своей любви к «Зигзагам» Эстела напомнила Джокту Спенсера, который вот так же, взахлеб, мог превозносить свою «Стелу».
Эстела знала все. И не только про истребители. Ее смело можно было отправлять сдавать экзамены по вооружению и теории навигации. Вот только этого мало, бесконечно мало для пилота.
— Как я тебе завидую, Джокт! — неожиданно загрустила она. — Летать на околосветовой скорости, побеждать в самой отчаянной схватке, погибнуть — с честью!
Почти слово в слово Эстела повторила девиз пилотов истребительного флота. А Джокт увидел набор специальных обучающих чипов.
— А это тебе зачем?
В рекордере замелькали длинные ряды знаков и чисел, сопровождаемые звуковыми сигналами и пояснениями невидимого специалиста.
— Это тот язык, на котором общаются между собой навигационные и тактические вычислители. Для пилотов все просто: данные на дисплее понятны, системы функционируют, сообщая свое состояние. Но чтобы научить их это делать, нужен вот такой язык. Это я в общих чертах поясняю. Я заочно обучаюсь в Глобальном институте информации и информатики. Три «И», слышал? Скоро смогу оказать настоящую помощь флоту. Я же говорила, болельщицы всегда идут за своей командой.
— Но почему не дневное отделение? Интерактивное преподавание это одно, а лекции полного формата, да еще проводимые специально подготовленными преподавателями, совсем...
— Тогда ты никогда бы меня не встретил и не узнал, как это бывает на самом деле! — Она улыбнулась, но улыбка вышла грустной, — Джокт, ты хотя бы представляешь, во сколько может обойтись такое обучение? Для избранных, чьим детям позволено многое, в том числе получать лучшее образование, это не сложно. Для меня...
— Но ведь ты готовишься работать для обороны Солнечной! Какие-то льготы... Ты ведь не в институте искусств пожелала учиться!
— Знаешь, в моей группе, обучающейся по одной программе, двенадцать тысяч человек. Таких групп по всей Солнечной великое множество. Неужели ты думаешь, что для всех нас найдется нужное количество преподавателей?
— Нет, наверное... Но должен быть хотя бы один шанс. Пусть не для всех, для тех, кто имеет самую лучшую успеваемость...
— Нет, Джокт. У нас нет такого шанса. По окончании курса обучения я стану инженером-наладчиком вычислительных терминалов. Кто-то поднимется только до уровня обслуживающего оператора. Но никому не будет позволено достигнуть высшей квалификации. И руководителем я смогу быть разве что самого низкого ранга.
— Не понимаю...
— Джокт! Ты был курсантом, потом — пилотом-стажером, теперь ты действительный пилот в звании первого лейтенанта. Скажи, сколько еще ступенек есть для тебя на этой лестнице?
— Ты имеешь в виду...
— Можешь ли ты дорасти до командора? Управлять всеми истребительными группами твоей Крепости? Или хотя бы руководить всей предполетной подготовкой? Навряд ли.
— Нет. Но я к этому и не стремлюсь.
— Правильно. А знаешь, почему? Потому что никто никогда не давал тебе повода мечтать о такой карьере. Для тебя ее просто не существует. И максимум, чего ты сможешь достичь — это командования группой и звания подполковника, чтобы выйти в отставку полковником. Только... Очень мало действительных пилотов становилось подполковниками. Почти для всех лестница обрывается на майорском звании. Это может быть очередной вылет, где Бессмертным повезет больше, чем пилотам твоей группы и, естественно, тебе самому. Еще это может оказаться неожиданно наступившее сумасшествие, какая-нибудь еще бледная немочь. И наоборот — очень редко те, кто становится командорами, хотя бы пять лет были до этого действительными пилотами-истребителями. Поверь. Для того чтобы достичь звания командора и принять под свою руку командование линкором или весь крепостной истребительный флот, нужно другое... Догадываешься?
— Почему ты так говоришь? Это несправедливо. Никакой командор не сможет руководить подразделением, если сам он когда-нибудь не начал идти по лестнице, как ты выразилась, с первой ступеньки. Первым или вторым лейтенантом.
— А я и не утверждала, что командоры никогда не были лейтенантами... Ладно, Джокт, давай забудем этот разговор. Он совершенно сейчас ни к чему.
С этим Джокт согласился, потому что не желал, чтобы чудесное время, проведенное им с Эстелой, закончилось вот таким серьезным разговором. Проблемы, на которые она открыла ему глаза, никак не решались, если о них говорить. А больше ничего и не существовало для их решения. Джокт вспомнил Гонзу — отличный пилот, майор, командир группы. Какие шансы он имеет уцелеть во всех боях, которые еще предстоят? Разве что теоретические. Еще существовал путь в элитарные отряды. «Фениксы» и «Саламандры». Но ведь это тоже не гарантия долгой и счастливой жизни. Быть может, совсем наоборот.