Сама Каталина, пока пилот с медиком вели разговор, даже не обернулась. Хотя наверняка должна была почувствовать чужое присутствие.
— Да, жаль. Им проводят быстрый курс модификаций, чтобы сразу не загнулись, и кидают в самое пекло. Вот она, можно сказать, свое уже отработала. В первом бою — четыре «Кнопки». Ребра, правда, переломаны и ключица. Ускорения с перегрузками были настоящими. — Медик посмотрел на Джокта так, будто пилот был виновен в переломах Каталины.
Но Джокт не замечал взгляда, думая: «Ох, черт! Значит, именно про нее, про эту девчонку-подростка говорил Спенсер. Выходит она — живая легенда?»
— Почему же, раз она отработала, не отправить ее на Землю? Не вылечить, в конце концов, за счет Правительства и хайменов?
— Не знаю. Такие расходы, наверное, не заложены в бюджете.
— Как же так?
— Не знаю, — повторил медик, — но это не новость. Я вот недавно читал, что когда-то давным-давно, в каком-то из государств, в аграрном, кстати, государстве, расходы на содержание власти оказались больше, чем на развитие аграрного сектора. Теперь — такие вот пилоты... Ладно, — медик понял, что заболтался, — время идет, а мне ее покормить нужно. И отвести на горшок.
— На... куда? — переспросил Джокт.
— В туалет! И покормить с ложечки! Ты что же думаешь? Что она просто притворяется? Или заигралась чуть дольше обычного? Это болезнь, Джокт. Я не могу просто помахать у нее перед носом и попросить вернуться к реальности, где нужно есть, спать, ходить в туалет... Там ее реальность. — Он ткнул в кажущийся сейчас ненавистным экран. — Там, а не здесь! Нас с тобой для нее просто не существует! Так, сквозняк из потустороннего мира... Только — Вечная Игра. Улавливаешь? Они умирают от истощения организма, от запоров, раннего геморроя и общих инфекций. Через несколько лет такой жизни, даже если кто-то начнет присматривать, начинается необратимое разрушение оболочки глаз, малокровие, спазмы, не помогают никакие защитные фильтры, рак мозга, понимаешь? Вот что их ждет. Быстрому излечению болезнь поддастся только на ранней стадии, когда можно просто отключить экран, шлепнуть по заднице и отправить играться со сверстниками куда-нибудь на улицу. Было бы кому шлепать, и если найдутся те самые сверстники, которых тоже оторвали от сетевой игры... А сейчас уже поздно. Отключить игру — и они сходят с ума окончательно. А постепенный вывод, отучение от наркотика занимает время, много времени. Которого у пас нет. Ты сам так сказал. Так что давай... Приятно было пообщаться.
Медик, не дожидаясь ответа, подошел к Каталине, которая по-прежнему никак не реагировала на присутствие и разговор, и действительно не стал махать перед ней руками, не стал отключать монитор, а пробежался по клавиатуре, которая находилась слева от монитора, в стороне. Потому что сейчас вместо клавиатуры Лина-Каталина-Великая Мамба, пилот, уничтоживший разом четыре единицы инопланетной техники, и просто несчастная девочка, без прошлого и без будущего, использовала джойстик, в точности копирующий джойстик «Зигзага». А ноги ее мелко вздрагивали в коленях, когда ей требовалось, микрон за микроном, пользоваться педалями управления.
А ведь она не ждет за свою победу никаких благодарностей или наград, вдруг подумалось Джокту. И почему-то сразу стало стыдно собственных медалей, полученных, как ему показалось, за несравненно меньшие заслуги. Да, он тоже сжег несколько «Кнопок», но ведь на то он и действительный пилот, это его работа, к этому его готовили. В случае с Каталиной все обстояло по-другому...
Когда медик нажал запуск команды, ожили динамики. Девочка-пилот вздрогнула, как от удара; видимо, в наушниках появились такие же потусторонние звуки, что лились из динамиков.
Великая Мамба, проклятие джунглей,
Великая Мамба, божество дикаря!
Тамтамы умолкли, в ночь спрятаны бубны.
Великая Мамба, кто жертва твоя?
Это была песня. Та самая, которую упоминал медик. Кажется, Джокт слышал ее когда-то давно, еще на Плутоне.
— Старый хит! Ее любимая! — подтвердил медик. — Кстати, вот тебе и ответ, почему Мамба еще и Великая, а не какая-нибудь «просто гадюка».
Потом медик снова коснулся клавиатуры, и Джокт поразился, насколько быстро порхали его пальцы.
В левом углу экрана появилась надпись: «Сообщение! База — Великой Мамбе! Прервать миссию! Сообщение! База — Великой Мамбе...» И побежало, зациклилось в непрерывную ленту. Каталина тут же выпустила гашетку и вытянула под столом ноги. Видимо, и руки, и ноги у нее сильно затекли. А скафандра, чтобы восстанавливать кровообращение, или хотя бы его компьютерного аналога-приставки, толстого комбинезона с силовым каркасом, на ней не было.
Медик, которого теперь хотелось назвать жестокой нянькой, не церемонясь, подхватил враз обмякшую девочку-пилота и повел, подталкивая, в угол каюты, где находились душевая с туалетом.
— Ну что смотришь? Думаешь, мне приятно? Век бы с ней не возился! Всю новую формацию собрали в одном кубрике, а для нее и еще двоих не хватило места. Вернее, места не хватило для трех компьютеров, и так кубрик в игровой салон превратился... Пришлось устроить к вам на палубу. Ее. А тех двоих — на Вед-седьмую... Вот и бегаю к ней по часам, как заведенный, чтобы она получала нужные калории и вовремя избавлялась от ненужных. Помоги лучше брюки стянуть!
Джокт сделал два неуверенных шага, сильно сомневаясь, что ему стоит за это браться, и с удивлением отметил, что ноги у нее действительно не мальчишеские — длинные, даже кое-где с округлостями под обтягивающей тканью брюк. Еще там, где у девушек полагается находиться женской груди, тоже выступали два закругленных холмика, размером с яблоко. Впрочем, блузка была свободной, не в обтяжку, и немного скрадывала... Джокт чуть не добавил: «радиусы».
А вот лица девочки-пилота ему рассмотреть не удалось. Потому что на лице Каталина носила маску — стереоэкранную приставку наподобие маски для ныряния, скрывающую лицо до подбородка и с прорезями для носового дыхания. В принципе, увидев наушники-ракушки, можно было догадаться, впрочем, маска-экран крепилась с помощью микроприсосок к вискам, поэтому не имела ремешков и застежек, которые были бы видны на затылке.
Эта серебристая маска не делала ее похожей на монстра или на робота-андроида. Но и угадать какие-либо черты лица тоже не позволяла. Оставались разве что губы. А что губы? Две тонкие, плотно сжатые полоски. Бледные, без следов касания помады...
Когда медик-нянька, пыхтевший все это время у ног Каталины, силясь расстегнуть заевший замок, наконец справился с этим занятием и стянул рывком вниз брюки вместе с трусиками, в глаза Джокта ударила неожиданная белизна этих ног. Гладкая кожа с редкими бесцветными волосками на внешней части бедер, короткими, больше напоминающими какой-то пушок. Особенно там, где выступал вполне сформировавшийся лобок. Сам не понимая почему, Джокт отвернулся. Ведь то, что он увидел, не просто смутило, но и необычайно взволновало его. Когда медик проделал этот фокус с брюками, Джокт ощутил непроизвольный прилив крови.