В полдень надзиратели позволили пленникам совершить первый за день привал. Колонне велели остановиться, сойти с дороги и усесться недалеко от обочины. Рабам было позволено лечь наземь, и многие погрузились в сон, утомленные голодом и жаждой. Охрана расположилась вдоль колонны, запирая её между собой и дорогой, и змееязыкие воины принялись развязывать свои седельные сумки, извлекая оттуда еду. Пока конвойный тумен грелся у костров и принимал пищу, Тиари, зябко кутаясь в изрядно загрязнившийся плащ, исподволь рассматривала окрестности. Вдоль дороги, теряясь вдали, подрагивала на ветру пламенем череда костров. Конвойные тумены жгли их ночами, дабы согреваться, но и днем, едва та или иная колонна рабов сходила на обочину ради привала, их охранники немедленно разводили пламя. Теплолюбивым песочникам одной лишь шерстяной одежды было недостаточно, и конвоиры постоянно отвязывали от общей веревки несколько крепких пленников и гоняли их рубить на дрова ближайшие деревья или кустарник.
Увидеть, что творится по ту сторону дороги, не получалось вовсе. По тракту в оба направления непрерывно следовали два потока: к'Зирдских туменов, скачущих к границе Галтании, и пленников-Людей, бредущих в глубь страны. Потревоженная десятками тысяч ног дорожная пыль поднималась на полторы сажени вверх, закрывая обзор, и смотреть имело смысл лишь на земли, простирающиеся за рядами отогревающихся подле костров конвоиров. И выглядела сия территория весьма странно.
Странность заключалась в том, что виднеющиеся вдали поселения не несли следов разрушений. Было заметно, что во многих домах выбиты стекла, сломаны заборы и вырваны двери, но нигде в воздух не тянулись дымы пожарищ и не лежали груды руин. Не было видно и бесконечных верениц пленников, коих надсмотрщики гнали бы из глубины Галтании к Королевскому тракту. Более того, среди дворов ближайшей деревни девушка разглядела конные патрули к'Зирдов, проезжающие мимо небольших групп человеческих крестьян, спешащих куда-то с орудиями для обработки земли в руках. Люди испуганно шарахались в сторону и жались друг к другу, уступая дорогу песочникам. Кто-то из змеиных языков на скаку отвешивал им удар кнутом, но к'Зирдские воины не спешили нападать на людей, следуя своей дорогой.
— Змеиные языки не стали жечь Галтанию… — тихо произнесла Тиари, замечая, что взгляд Лорда Рангвала направлен в ту же сторону. — Местных крестьян даже не захватили в плен…
— Вместо этого они работают в поле под надзором песочников, — шепотом ответил Боевой маг. — Полагаю, им вменено в обязанность добывать пищу для нужд военной кампании. Возможно, воины к'Зирдов добывают себе пропитание самостоятельно, грабя человеческие земли, но столь огромное количество рабов придется чем-то кормить. Иначе потери среди живого товара будут значительны.
— Неужели Гномы способны закупить столько Людей? Здесь же сотни тысяч пленников…
— Мне неведомы потребности гномских шахт в рабочей силе, — с ненавистью в шепоте изрёк Зеленый чародей, — но хорошо известно, что жажда человеческой крови и плоти Детьми Некроса не знает границ! Слухи о появлении некромантов в Редонии, Мергии и Авлии не возникали впустую.
— К'Зирды желают отдать всех нас некромосам?! — ужаснулась девушка.
— Для чего ещё хану Кил Им Паху захватывать столь великое количество пленников? — тихо произнес Лорд Рангвал. — Рабам в пустыне долго не прожить, Ратхаш убьет большинство из них ещё до наступления весны. И в рабочих руках великому хану нужды нет, его подданные плодятся подобно саранче, их много больше, нежели Людей, и они более неприхотливы к воде и пище. Тем более что еды в песках подчас не хватает самим песочникам.
— Прежде чем разрушить Лагрианну до основания, к'Зирды полностью разграбили её, — Тиари болезненно закрыла глаза, вспоминая залитые кровью улицы объятого пожарами города. — Еду они хватали в первую очередь, не брезговали даже подпорченными продуктами…
— Награбленное продовольствие тут не поможет, — возразил Зеленый чародей, — всё или почти всё оно уйдет на пропитание армии. Сколько бы его ни было, провиант иссякнет рано или поздно. И отобрать новый будет уже не у кого. Но змеиные языки, несмотря на это, с жадностью обращают в рабство всех, кого только могут найти. Стало быть, Кил Им Пах точно знает, что сможет продать весь живой товар.
— Местных жителей не привязали к веревке работорговца, потому что они должны добывать продовольствие? — Тиари заметила, как из деревни выезжают несколько телег, груженных мешками и корзинами. На козлах сидели галтанийские крестьяне, коих сопровождали два десятка скакунов пустыни с сидящими на них по трое к'Зирдскими воинами. — Но земли Галтании никогда не отличались плодородием, им самим постоянно приходится закупать продукты у нас!
— Галтанийское плоскогорье не только трудно захватить извне, его столь же нелегко покинуть, — ответствовал Боевой маг. — Четыре перевала, загражденные мощными крепостными стенами, и два порта, вырубленные на уровне моря прямо посреди высоких скал — иных путей из этого королевства не существует. Полагаю, Кил Им Паха не интересует местное плодородие. Он превратил Галтанию в тюрьму для живого товара. Здесь его легче сохранять и стеречь до появления покупателей.
— Почему же тогда надсмотрщики не кормят пленников? — девушка бросила взгляд на жующих к'Зирдов и поняла, что не ела более суток. Сосредоточенный на выживании организм не требовал еды, но постоянно хотелось пить. — Рабы ослабнут без еды и могут погибнуть, особенно дети!
— Думаю, кормить живой товар попросту не настало время, — предположил Лорд Рангвал. — А дети работорговцам неинтересны. В них толком нет ни сил, ни крови, Гномы покупают их неохотно и за очень малые деньги. Берут ли детей некромосы, и вовсе неизвестно. К'Зирды не перебили детей лишь потому, что это весьма эффективная узда для родителей. Страх увидеть своего ребенка зарубленным и скормленным к'Зирдским лошадям заставляет их быть послушными и смиренными.
— Встать! — из головы колонны пришел визг змееязыкого надзирателя. — Поднимайтесь, мерзкие человеческие испражнения, да пожрет вас Гремучая Праматерь! Выходить на дорогу! Пошевеливайтесь, крысы-переростки!
Вдоль торопливо поднимающихся Людей скакали надсмотрщики, раздавая всем подряд удары кнутами, тумен конвоиров, на ходу дожевывая пищу, привязывал к седлам сумы и поднимал лошадей. Пленников вывели на дорогу, и хождение в клубах пыли продолжилось. На этот раз надзиратели гнали рабов быстрее, не позволяя замедлить шаг даже на миг.
— Шевелите ногами, крысы, они у вас длинные! — недалеко от Тиари верещал надсмотрщик, щелкая кнутом по человеческим спинам. — Чем дольше вы будете плестись, тем позже получите пищу! Вас будут кормить только в лагере для рабов, и не на коготь раньше! Кто не дойдет — не поест!
Он визгливо засмеялся, и напуганный его голосом плаксивый ребенок вновь залился истеричным плачем. Его мать, сжимаясь в комок от ужаса, пыталась прижать его голову к груди, дабы плач не был столь пронзительным, но сотворить подобное связанными руками получалось плохо, и ребенок закричал ещё сильнее.