Потом он заставил себя оторваться от «окна» и двинулся к по-прежнему мертвой полушаровой конструкции, взял чуть в сторону, обходя ее слева. Как там, в Змеином Гнезде…
Снова ухнуло в самый низ живота сердце. По спине пробежали мурашки. Будто теплые метелкины руки погладили. И опять сердце вернулось на место.
– …где? Кент, ты где? – резанул по ушам голос Фарата. – Почему ты молчишь?
И стало легко дышать.
– Ой! – воскликнул Шакирянов. – Инфракрасы заработали. Слава Единому!
– Ты чего орешь? – недовольно сказал Кирилл.
– А что? – Шакирянов издал звук, похожий на всхлип. – Мне показалось, ты исчез. И тут же отрубились инфракрасы. То есть совсем отключились, даже индикация питания погасла. Я испугался, начал тебя звать, а ты молчишь… Орал всю дорогу!
«Что– то ты, обрезок, вакуум травишь, – подумал Кирилл. – Если бы ты столько времени орал, то давно бы уже голос сорвал!»
– А потом – бац! – инфракрасы заработали… – Шакирянов счастливо засмеялся. – Смотрю, нет, ты тут, в пещере. Чего ты молчал, не отзывался? Что за шутки? Стрёмом меня взять решил?
– И сколько же ты орал? – вопросом на вопросы ответил Кирилл.
– Ну, не знаю… Не долго. Минуту, может, полторы…
Похоже, Фарат даже не заметил, что Кирилл ушел в иной мир.
«Ну и Единый с ним, пусть и дальше не знает, – сказал себе Кирилл. – Но не было меня тут минут пятнадцать».
– Ладно, – сказал он. – Выходим из пещеры и возвращаемся. Ты еще успеешь покувыркаться со своей виртуалкой.
Высадив Фарата возле плаца и отдав ему долгожданную шайбу, Кирилл отправил «стрекозу» в гараж, а сам, как и прежде, никем не замеченный, вернулся на место дежурства.
Снял шлем, положил в ячейку, сел в юзер-кресло, достал сигареты, закурил. И задумался.
Ибо случившееся в пещере давало достаточно пищи для очередной порции размышлений.
Теперь совершенно ясно, что в пещере находится портал, перебрасывающий живые существа из мира в мир. И не менее ясно, что прапор Малунов периодически сматывается с Незабудки на другую планету. Вот бы узнать – на какую! Да только как узнаешь? Второй вопрос – зачем прапор сматывается на эту самую другую планету? Понятно, что не отдохнуть от военной службы в компании с девочками. На планете, где не хватает кислорода, девочки для отдыха не водятся. Зато там могут водиться гости. И странная конструкция в тамошней пещере, смахивающая на стеллаж, вполне может быть связана с появлением гостей. Теперь Кирилл почти на сто процентов был уверен, что ячейки с металлическими крышками представляют собой нечто похожее на инкубаторные камеры и используются для вывода гостей.
Странно, что он сразу не сообразил – ведь подобные сцены весьма часто встречаются во всякого рода видеоклипах-блокбастерах о войне человечества с ксенами. Там либо тревожно пыхтящие яйца, из которых прыгает на любопытного человека очередная личинка, оккупируя его тело и мозг; либо родильный дом, состоящий из кубов или шаров, где спят до поры до времени зародыши, из которых появляются на свет самые жуткие монстры.
«Где были мои глаза и мозги?» – спросил себя Кирилл.
Ответить было нечего. Впрочем, еще не вечер, как говорит Спиря. Совершив одно путешествие, можно совершить и второе. Но вот что было бы неплохо, так это узнать, на какой планете находится этот инкубатор. В юридическом смысле возможность посетить (читай: захватить!) его с другой стороны будет стопроцентным доказательством. Тут никакой адвокат-крючкотворец не сможет отыскать зацепку, уводящую подсудимого от справедливого возмездия.
Кирилл усмехнулся.
О Единый! Не рано ли он собрался судить Феодора Малунова? Помнится, жил в марсианском городе Гагарине один бравый вояка, похитивший некоего бывшего курсанта и уже подписавший ему смертный приговор. Да не тут-то было! Как говорит в таких случаях Спиря, не стоит, братцы, делить шкуру неубитого медведя! Нет, дорогой мой Кент, поимка вражеского лазутчика пока не свершилась. И придется еще поработать мышцами и мозгами, чтобы взять его.
И, кстати, хорошо бы прежде мозгами, а уж потом мышцами! Ибо придется признать, что, в общем-то, в «разведывательных» делах ему, Кириллу, откровенно повезло. Это просто чудо случилось, что тут, на Незабудке, прошло гораздо меньше времени, чем в мире двух лун, и Шакиряныч не успел запаниковать. А поддаться стрёму у него были все основания, ибо слухи не врали, ибо техника в районе пещеры и в самом деле отказывает, когда там нет его, Кирилла. Теперь такой вывод можно сделать однозначно, потому что подобных совпадений не бывает. Сначала жучок перестал работать, теперь инфракрасы у Фарата на глазах. И не вернись Кирилл так быстро, выяснилось бы, что и «стрекоза» отказала человеку в помощи. И никто бы до утра ничего не узнал, поскольку для охранной техники на базе «стрекоза» находилась в гараже. Кстати, а что зафиксировал ИскИн самой «стрекозы»?
Кирилл подстыковался к СОТУ и проник внутрь «стрекозиных» мозгов.
Очень скоро выяснилось, что ИскИн атээски вовсе не отказывал человеку в помощи. По мнению ИскИна, такой помощи попросту не требовалось, поскольку ситуации, в которой человеку требовалась помощь, во время вылазки к пещере не складывалось. Кирилл, обнаружив это, некоторое время пребывал в логическом тупике, пока не добрался до главного: оказывается, этого времени, когда Кирилл исчез из пещеры на Незабудке, для ИскИна не существовало. И время это вовсе не стерли из памяти «стрекозы» – все выглядело таким образом, будто ИскИн умер, а потом, через одну минуту двадцать две секунды, возродился, так и не заметив своей временной «смерти». На эти самые восемьдесят две секунды внутреннее время ИскИна отставало сейчас от времени все остальных систем базы, и при ближайшем техническом осмотре атээски, включающем в себя, как известно, и сплошное тестирование, это отставание было бы наверняка выявлено, поставив в тупик обслуживающий персонал. Сомнительно, чтобы техники доложили об этом сумасшествии ИскИна руководству, а если бы и доложили, то, кроме них, вывихнуло бы мозги у прапорщика Звездина и, доложи он о странности выше, то и у капитана Парамонцева. Разрыва в жизни ИскИна не было – Кирилл убедился в этом на сто процентов, потому что, проверив сначала программу самотестирования машинного мозга, подкрепил ее просмотром видеозаписи с камер «стрекозы». Камеры работали все время, без какого либо перерыва, и тем не менее тоже потеряли восемьдесят две секунды собственной жизни – по отношению с окружающему миру, разумеется.
Этого Кирилл понять не только не мог, но и не попытался. Потому что ему пришло на ум гораздо более важное обстоятельство, не имеющее отношения к работе видеокамер «стрекозы», зато имеющее отношение к работе совсем других видеокамер.
От предчувствия успеха у него даже сердце споткнулось. Теперь все зависело от того, насколько мощные астронавигационные программы стоят на вооружении ИскИна незабудкинского космопорта. Систему оперативно-тактического управления собственной базы Кирилл даже проверять не стал: ИскИны, занимающиеся выплавкой стали, не имеют ни малейшего представления о сроках высадки огуречной рассады.