— Это пророчество? — тихо спросил Джеданна,
— Нет, родич, расчет! Только расчет! Подумай сам, кто может остановить избранника-кинну? Пусть даже ему не открыто грядущее, но, потерпев неудачу, он может выждать, ибо у него в запасе втрое больше времени, чем у соперников. Рано или поздно он добьется своего, через сто лет или через двести, но каким он станет в те годы? Что понесет людям?- Старый аххаль вздохнул, и его сухие прохладные пальцы коснулись руки Джеданны. — Выход один, мой ахау, выход один — испытывать его тяжко, не оберегать от горя и утрат, не пытаться выстелить его путь коврами из мягких перьев. Только… — старый жрец сделал паузу, — только с одним делом его не торопи.
— С каким же, отец мой?
— С браком. Ты знаешь, что у него есть наложница? -Да, конечно. Кажется, дочь Мориссы? Я видел ее. Добра, умна и красива.
— Ты прав. Жаль только, что она не может продолжить род чистой крови. Дети ее будут подобны моим сыновьям, а внуки превратятся в обычных людей, живущих, как сказано Арсоланом, тридцать лет, еще тридцать и, быть может, десять… К тому же она быстро состарится… — Руки Унгир-Брена взметнулись в жесте сожаления. — Ну, она не глупая девушка и понимает это не хуже нас с тобой — и не хуже Дженнака. Она не пара кецалю! И все-таки он ее любит. А потому надо ждать.
Джеданна ответил знаком согласия.
— Что ж, подождем, но не слишком долго — год или два. Ты сам сказал, что наше время истекает, а я хотел бы отправиться в Чак Мооль со спокойным сердцем. Союз с Очагом Че Чантара возвысит сетанну Дженнака.
— Безусловно, но делу лучше идти своим чередом. Вернее, твой сын должен так думать. Все, быть может, разрешится и раньше чем через год. — Старый аххаль глубоко вдохнул ароматный воздух и вновь коснулся руки сагамора. — Еще одно, мой ахау… Лишь ты и я ведаем правду о твоем сыне, и правда эта не должна коснуться чужого слуха. Если о ней узнают в других Великих Очагах… например, в той же Арсолане… ну, ты понимаешь… Вряд ли Че Чантар захочет отдать свою дочь кинну. Я предвижу немалые опасности, если нам не удастся сохранить тайну.
Сагамор кивнул и задумался, хмуря брови. Он понимал, что в словах Унгир-Брена сокрыта некая истина, ибо верховному жрецу Одиссара нередко удавалось предвосхищать события — странная способность, совсем не похожая на таинственный дар пророков, обитавших в святилище Глас Грома. Нет, Унгир-Брен не прислушивался к голосу падающей воды и свисту ветров, не использовал и древнюю магию; но он, казалось, умел проникать в мысли людей и предугадывать их намерения — то, что всходило в будущем порослью поступков. И, в отличие от тайонельских предсказателей, он всегда с готовностью пояснял свои речи.
— Тайну, разумеется, нужно сохранить. А что до всего остального… Ты полагаешь, что дело может разрешиться и раньше? — Сагамор шевельнулся, задев плечом низко нависшую ветвь. — Почему? Мейтасса послал тебе вещий сон?
Унгир-Брен негромко рассмеялся:
— Мои видения совсем не похожи на те, что приходят к Дженнаку. Не столько дар богов, сколько результат долгих и мучительных раздумий… Нет, сны здесь ни при чем, родич; мне лишь кажется, что в деле с тасситами Фарасса недоговаривает нечто важное. Я следил за ним на совете и думаю, что этот набег будет стоить большой крови. Может случиться неожиданное, мой повелитель, так что пусть сын твой Джиллор не рассчитывает на легкую победу и возьмет с собой побольше воинов.
— Хорошо, я передам ему твои слова. Джиллор опытный наком и предусмотрительный человек, он лучше нас знает, что и как делать на войне. Но я не вижу связи, родич. Поход на запад — это одно, а брачный союз с Арсоланой — совсем другое.
— Лишь Мейтассе, Провидцу, открыто грядущее… Я же могу сказать то, что сказал: будем готовы к любым неожиданностям. И придут они не только из тасситских степей; вспомни, что я говорил тебе про кейтабцев — о Кайбе и этом старом разбойнике О’Спаде, правителе Ро’Кавары.
— Да, я припоминаю… ты и сегодня толковал про них. Так ты в самом деле считаешь, что кейтабцы двинутся на восток, через Бескрайние Воды?
— Я в этом уверен. Ро’Кавара полнится слухами, их даже не скрывают от иноземцев. Во всяком случае, люди Фарассы и купцы из Очага Торговцев сходятся в одном: О’Спада строит новые корабли, большие суда из крепкого дуба, что могут плавать в Бескрайних Водах.
— Для грабежа или для торговли? — с интересом спросил сагамор. — Драммары или грузовые парусники?
— Ни то и ни другое. Новые корабли, невиданные! Под парусами, без гребцов… Впрочем, ты вскоре поглядишь на них у причалов Хайана.
— О! — Джеданна был изумлен.
— Они предложат нам союз, — уверенно, как о решенном деле, сказал старый аххаль. — И не только нам; я думаю, Арсолане тоже. А высокомерный Коатль обойдут с присущей кейтабцам хитростью… Они будут просить, чтоб светлорожденные взошли на палубы их кораблей, дабы поход совершался именем и по воле Шестерых. — Негромкий голос Унгир-Брена внезапно окреп. — Подумай, родич, захочешь ли ты участвовать в этом? И если захочешь, то кого пошлешь? И кого пошлет Че Чантар? Сына? Или?..
Последние слова повисли в воздухе подобно незримому мосту, соединявшему миг нынешний с мгновением грядущего. Недосказанное было ясно Джеданне; подняв лицо к небесам, он взвешивал слова аххаля, любуясь яркими огоньками, мерцавшими среди ветвей. Казалось, они были столь же близкими, как и цветы, — только протяни руку и сорвешь с неба звезду, но он знал, что чувства обманывают разум. Такое случается нередко, мелькнуло в голове; случается даже с людьми, прожившими вдвое дольше прочих. Мудрость и опыт не спасают от иллюзий.
Но в деле с этим походом кейтабцев иллюзиям не было места, туг требовался точный расчет. Как всякое из великих начинаний, восточный поход нес опасности и славу, убытки и выгоды, и сагамор сравнивал их, стараясь забыть, что в графе возможных потерь обозначена жизнь Дженнака. Пусть так, но и прибыль велика! Прежде, размышляя о младшем из своих сыновей, он полагал, что победоносная война и почетный брак помогут ему укрепиться, однако эти проверенные временем способы годились для наследника, но не для кинну! Это обстоятельство было новым — сравнительно новым, ибо Джеданна и раньше подозревал истину; теперь же, зная ее наверняка, он мог все продумать и взвесить. Опасности, да… Зато какая слава! Сколь блестящее начало жизни для юного кинну, наследника его Очага! Кроме того, поход обещал стать нелегким испытанием — вероятно, куда более нелегким, чем все интриги и происки завистливого Фарассы. Взгляд Джеданны спустился с небес; в неярком лунном свете он едва мог различить лицо своего родича. Ему показалось, что старик улыбается.
— Скажи, мудрейший, какое бы ты принял решение? Если бы речь шла о твоем сыне?
В ответ раздался негромкий смешок.
— У меня было много сыновей, владыка, но среди них не попадались ни кинну, ни наследники престола.
— Хорошо, я спрошу иначе: рискнул бы ты сам пересечь Бескрайние Воды? Вместе с кейтабцами, на новых их кораблях?